Кевин Андерсон - Антитела

Обычное утро в Портленде.

В такую погоду, думала Скалли, им с Малдером остается только одно — провести целый день в морге.

Залы и коридоры подвального этажа напоминали кладбище. Скалли повидала немало подобных помещений во многих клиниках, где она вскрывала или повторно исследовала замороженные трупы, извлеченные из холодильников. Морги были ей не в новинку, но Скалли так и не привыкла к ним.

Доктор Фрэнк Квинтон, портлендский паталогоанатом, оказался лысеющим мужчиной с венчиком седых волос, прикрывавших затылок. На его пухлом носу сидели очки в тонкой металлической оправе

На лице Квинтона играла мягкая отеческая улыбка милого добродушного старикана, но Скалли безошибочно распознала холодную твердость в его усталых глазах. Должно быть, за долгие годы работы на посту медэксперта Квинтон повидал немало подростков, извлеченных из разбитых машин, слишком много самоубийц, был свидетелем множества бессмысленных несчастных случаев и прекрасно знал коварные повадки смерти.

Он тепло пожал руки гостям, и Малдер сказал, кивком головы указывая на Скалли:

— Как я уже упоминал в нашем телефонном разговоре, агент Дана Скалли — доктор медицины и обладает богатым опытом расследования необычных случаев смерти. Вероятно, вам будет интересно услышать ее мнение.

Патологоанатом обратил к Скалли сияющую улыбку. Глядя на его приветливое лицо, Дана не смогла удержаться и заулыбалась в ответ.

— Каково нынешнее состояние тела? — спросила она.

— Мы накачали его обеззараживающими средствами и поместили на холод, чтобы предотвратить распространение биологически активных веществ, — ответил Квинтон.

За его спиной стоял худощавый ассистент, держа в руках блокнот на дощечке и скалясь, словно домашняя собачка. Невзирая на молодость, он был почти так же лыс, как и пожилой патологоанатом. Заметив восторженные взгляды, которые молодой человек бросал на своего шефа, Скалли решила, что Квинтон выступает в роли его покровителя и наставника. Должно быть, юный ассистент ждет не дождется того дня, когда сам станет патологоанатомом.

— Тело находится в боксе «4Е», — сообщил он, хотя, как полагала Скалли, доктор Квинтон и сам прекрасно знал, где содержится труп охранника.

Ассистент торопливо подошел к блистающим чистотой выдвижным холодильникам из нержавеющей стали. Скалли не сомневалась в том, что большинство ящиков заняты телами людей, которые умерли обычной смертью, — дряхлые пенсионеры из домов призрения, сердечники, жертвы автокатастроф и врачебных ошибок.

Но был среди них ящик номер «4Е», отмеченный желтой ленточкой, запечатанный наклейкой с черепом, костями и надписью «Биологическая опасность». Рядом была прилеплена бумажка, гласившая: «Ограниченный доступ. Следственная улика».

— Благодарю вас, Эдмунд, — сказал Квинтон и двинулся к холодильникам. Скалли и Малдер шагали следом.

— Надеюсь, вам удалось в полной мере выдержать условия строгого карантина? — спросила Скалли.

— К счастью, внешность трупа до такой степени напугала полицейских, что они предприняли особые меры предосторожности, действовали в перчатках и сразу упаковали тело в герметичный мешок, — ответил Квинтон, оглянувшись через плечо. — Потом все это было сожжено в больничном крематории, — добавил он.

Эдмунд остановился у стальной дверцы холодильника и сорвал с ящика грозную наклейку. Надев стерильные резиновые перчатки, он взялся за ручку ящика, вытянул его наружу и сказал:

— Вот он. Такой любопытный случай у нас впервые. Этому бедняге не позавидуешь.

Из открытого холодильника вырывались клубы морозного пара.

Эдмунд обеими руками извлек из ящика пластиковый мешок с останками погибшего охранника. Словно скульптор, являющий публике свое новое произведение, он сорвал с тела покровы и горделиво шагнул в сторону, уступая дорогу Квинтону, Скалли и Малдеру.

Вместе с ледяным дыханием холодильника из ящика вырвался густой едкий запах дезинфекции, у Скалли защипало в носу и в глазах, но она, не в силах сдержать любопытства, тут же склонилась над трупом. Под кожей охранника словно черные синяки виднелись пятна свернувшейся крови, а мышцы пронизывали похожие на грибы комковатые тестообразные утолщения.

— Ни разу не видела опухолей, которые увеличивались бы так стремительно, — заметила она. — Скорость роста метастазов ограничена быстротой воспроизводства и деления клеток.

Скалли нагнулась еще ниже, рассматривая чуть заметные скользкие пятна, кое-где покрывавшие участки тела. Какая-то прозрачная жидкость… точнее, слизь.

— Случай, несомненно, очень серьезный. — сказал Квинтон. — Мы отправили образцы тканей в центр учета и регистрации заболеваний, и завтра они должны дать ответ. А тем временем я начал собственные исследования, разумеется, приняв всевозможные меры предосторожности. Но все это так необычно… Своими силами нам не справиться.

Скалли продолжала осматривать тело цепким профессиональным взглядом, анализируя симптомы и пытаясь представить себе причины патологии. Ассистент принес коробку с перчатками, и она натянула пару, резво шевеля пальцами, потом протянула руку и прикоснулась к коже трупа. Она ожидала, что тело окажется холодным и окоченевшим, но кожа была теплая и мягкая, словно живая.

— Когда вы поместили его в холодильник? — спросила Скалли.

— В ночь с воскресенья на понедельник, — ответил Квинтон.

Скалли вдохнула морозное облачко, вырвавшееся из ящика. Ее руки также чувствовали холод.

— Какова температура тела? — спросила она. — Труп до сих пор теплый.

Патанатом, сделав удивленное лицо, приблизился к умершему и коснулся его почерневшего плеча затянутой в перчатку ладонью. Потом выпрямился и бросил суровый взгляд на ассистента:

— Эдмунд, надеюсь, все холодильники работают как положено?

Ассистент метнулся к ящику, словно перепуганная белка. Гнев наставника подействовал на него словно удар хлыста.

— Холодильники в порядке, сэр. Я только вчера вызывал ремонтников, они все проверили. — Эдмунд бросился к циферблатам. — Приборы показывают нормальную температуру во всех боксах, сэр, — доложил он.

— Пощупайте труп собственной рукой, — процедил Квинтон.

— Нет-нет, сэр, — запинаясь, пробормотал ассистент. — Я верю вам на слово. Я сейчас же позвоню техникам.

— Да уж, будьте добры, — сказал Квинтон. Сорвав перчатки, он подошел к раковине и принялся тщательно мыть ладони. Скалли последовала его примеру. — Только бы холодильники опять не сломались, — пробормотал патологоанатом. — Не хватало лишь, чтобы этот бедняга протух и завонял.