Андрей Буторин - ИМЯ ДЛЯ НЕРОЖДЕННОЙ - Потусторонняя гостья

Стоило подумать об отдыхе, как Олег понял, что и на самом деле устал. Вполне, так сказать, реально, физически. Да и есть хотелось. А особенно пить. Поэтому, когда он увидел ручеек, петляющий меж узловатых корней, то рухнул к нему ничком и стал пить, окунув в воду разгоряченное лицо. Напившись же, перевернулся на спину и уставился на синеющее среди могучих крон небо.

К счастью, мысли о неверной, теперь уже бывшей, жене, которую за последние три года он постарался забыть – что ему до сегодняшнего дня вполне хорошо удавалось, – больше к нему не возвращались. Его голову постепенно заполонило то, что до этого лишь вызывало удивление, а теперь начало по-настоящему раздражать. Тревожные думы дня насущного вновь захватили Олега. Во-первых, чем же все-таки больна дочь профессора? Почему тот делает тайну из ее побега? Казалось, было бы куда логичней подключить к поискам как можно больше народу! В крайнем случае, не бежать от представителей властей, а наоборот их дождаться и все рассказать. В конце концов, поиски людей – их прямая обязанность!.. А раз Валерий Анатольевич никого посвящать в происшествие категорически не хочет, то дело тут явно нечисто… Может быть, эта Наташа – буйнопомешанная и уже кого-нибудь убила? Потому и документов у нее не оказалось, что бежать с места преступления пришлось впопыхах…

«Тьфу ты, – подумал Олег, – какие глупости в голову лезут!» А может и не глупости… Если вспомнить, какая она была в тот момент, когда он ворвался в соседнее купе на крики. Ведь она и на человека-то мало тогда походила. А как располосовала лицо проводнице! Говорят, сумасшедшие вообще очень сильные, а уж во время припадка!.. Так что ничего удивительного, если кто-то от ее рук, а то и зубов – если вспомнить раненную руку профессора – серьезно пострадал. Впрочем, и так пострадали – как минимум те несчастные, что получили ожоги при пожаре и травмы в панической давке. Может быть, и поэтому Валерий Анатольевич не хочет «светиться» перед милицией. Девчонка, конечно, невменяемая – тут и к бабке не ходи, – но пока разберутся, пока экспертизы проведут необходимые, эта ненормальная остатки ума растеряет!..

Олегу стало вдруг стыдно. Он вспомнил небесно-голубые глаза девушки, ее теплый голос, откровенное желание понравиться ему, Олегу… Но он тут же и содрогнулся, вспомнив омерзительно холодный поцелуй сумасшедшей, ее безумный взгляд, засасывающий в могильную черноту. А потом – этот крик из-за стенки: «Я хочу его! Он мне нужен!» Ведь Наташа имела в виду его. Это уж точно. Как ни отвратительно страшно себе это представить!..

Олег, резко дернувшись, сел и лихорадочно завертел головой. Ему представилось вдруг, как сумасшедшая маньячка, воспылавшая к нему нездоровой страстью, подсматривает сейчас за ним из-за дерева, выжидает момент, когда можно броситься, навалиться, подмять его и, как ни смешно это звучит… изнасиловать!.. А поскольку физически это получится вряд ли, то разъяренная психопатка его просто убьет. Попросту перегрызет горло, например.

Олега передернуло. Он быстро вскочил на ноги и пошагал дальше, во все глаза оглядывая каждый куст и пенек, издали напоминающий человеческую фигуру. Пройдя в быстром темпе с полкилометра, Олег вдруг почувствовал смутное беспокойство. Вроде бы – лес как лес вокруг. Не такой уж и дремучий, не тайга какая. Но чего-то в нем все же недоставало… Деревья – вот они. Кусты, трава, мох – тоже. Вон, и черника уже какая крупная. Олег нагнулся, зачерпнул горсть иссиня-черных ягод, забросил в рот. Вкусная, сладкая!.. Он с наслаждением проглотил наполнивший рот сок и огляделся вокруг. Потемневшим от ягод черничником земля была прямо-таки выстлана. Эх, сюда бы с ведерком литров на семь-десять!.. Вот, наверное, птицам раздолье.

И тут Олег застыл, не донеся до рта ладонь с очередной порцией ягод. Он понял, чего не хватало в этом странном лесу. Птиц. Лес испуганно молчал, будто ожидая чего-то. И, если это «что-то» не нравилось даже высокомерно-бесстрастному лесу, то Олегу оно тем более вряд ли могло понравиться. Он медленно провернулся пару раз вокруг собственной оси, еще пристальней, нежели ранее, вглядываясь в каждый кустик. Дышать он почти перестал, чтобы не мешать слуху. Но не услышал и не увидел ничего подозрительного. Хотя обрадовало его это мало. Лучше уж видеть противника в лицо, чем ожидать неведомо чего, пребывая в постоянном напряжении. Олег не был трусом, но и безумным храбрецом он себя тоже никогда не считал. Тем более, когда противостоял ему не просто человек, а сумасшедший. С совершенно непредсказуемым поведением. Да еще этот онемевший лес нагнал на Олега леденящей до холодного пота жути.

Теперь он уже не знал, чего хочет больше – найти девушку, или наоборот, чтобы она ни в коем случае ему не встретилась. И к последнему варианту он, пожалуй, склонялся сильнее.

Снова захотелось есть. Так сильно, что ни о чем другом уже и не думалось. С одной стороны, это было даже кстати – неприятное ощущение ледяной жути слегка отступило. Олег стал откровенно подумывать, не плюнуть ли ему на поиски Наташи и не начать ли искать деревню? Как там, сказали мальчишки, она называется, Анциферово?.. Странное название. Хорошо, не Люциферово! Как раз бы под нынешнюю ситуацию.

Парни сказали, что деревня недалеко. Слева от леса, возле озера. Ага! Он же как раз пил из ручья, который наверняка в это озеро и впадает. И тек он как раз влево. Так что, может, и впрямь повернуть?.. Олег остановился. В конце концов, поесть-то в любом случае нужно. Много он тут с голодухи находит! Да и профессор со своей выпендрежной Люсенькой, может быть, уже до деревни добрался. Пообедали бы, обмозговали дальнейший ход действий в спокойной обстановке.

Он уже окончательно принял решение, но напоследок, для полной очистки совести, поднес ко рту ладони рупором и крикнул что есть мочи:

– Ната-а-аша-аа!!!

– …А-аа!.. – донеслось через пару секунд из чащобы. И непонятно было, откликнулся ли это человек, или пошутило эхо. Олегу стало очень неуютно. Совсем жутко и уже почти физически холодно. Он хотел крикнуть еще раз, но все внутри него запротестовало против этого решения. Ноги как-то сами собой зашагали, забирая откровенно влево – ближе к деревне, то есть как раз в сторону, противоположную той, откуда слышалось эхо. Или не эхо.

– А-а! – раздалось внезапно совсем рядом. Причем, как раз оттуда, куда шагал Олег. Он замер, как вкопанный. По коже поползли не мурашки даже, а целые иноземные термиты. Никакого сомнения, это уже явно было не эхо, а самый настоящий голос. Причем, женский.

5

Олег непроизвольно присел, а потом медленно-медленно, почти на карачках, стал пятиться к ближайшему кусту. В животе вдруг так заурчало, что парень откровенно испугался – не услышала ли этот рычаще-утробный звук Наташа. В том, что на зов откликнулась именно она, он ничуть не сомневался. И не поверил собственным глазам, когда из-за широченного ствола растущего рядом дерева совершенно бесшумно вынырнула нелепая фигура в длинном балахоне болотного цвета.