Хлоя Нейл - Вампиры города ветров

— Такая форма одежды не принята в Кадогане! — рявкнул Люк.

— А джинсы славные, — прошептала я.

— Я знаю. — Линдси мне улыбнулась. — На распродаже купила.

— Твоя тощая задница на обложке «Уикли» — не путь к моему сердцу, Блонди, — сказал Люк.

— Значит, мой план сработал!

Терпение Люка явно подходило к концу, и он проворчал:

— Это действительно лучшее, что ты можешь сделать для своего Дома?

Хроническая раздражительность Линдси в адрес Люка могла сравниться разве что с ее глубоко скрытой страстью к нему, хотя, видя ее свирепый взгляд, в это было нелегко поверить. Она подняла указательный палец и начала считать:

— Во–первых, я не просила меня фотографировать. Во–вторых, я не просила меня фотографировать. И в–третьих, я не просила меня фотографировать! — Она подняла брови в сторону Люка. — Мы подходим к сути дела? Настоящей. То, что мы не видны на фотографиях, — полная чушь.

Люк пробормотал что–то об отсутствии субординации и провел рукой по волосам.

— Ребята, мы все находимся под перекрестным огнем. Мы раскрылись, о нас собирал сведения конгресс, а теперь нам в спины дышат папарацци. Кроме того, через пару недель в наш чудесный город приедет Габриэль Киин — глава Североамериканской Стаи собственной персоной.

— Киин приезжает? — переспросил Питер. — В Чикаго?

Питер подался вперед, опираясь локтями на стол. Высокий, худой, он выглядел лет на тридцать. Его манера одеваться и безмятежность выдавали в нем человека, повидавшего в жизни (человеческой или другой) много денег.

— Да, в Чикаго, — подтвердил Люк. — Люди могут не знать, что оборотни существуют, но нам–то это известно, к несчастью.

В рядах Стражей послышались смешки. Вампиры и оборотни не особенно дружили, и напряжение усиливалось. Я слышала, что Габриэль приезжает в город, чтобы осмотреть его на предмет места для будущей встречи своих оборотней. Новости, связанные с его визитом и появлением в Чикаго большого количества оборотней, каждый день пестрели на сайте Кадогана.

— Послушайте, давайте не будем наивными и не станем притворяться. Возня со знаменитостью долго не продлится. Люди — не обижайся, Страж, ты лишь недавно обзавелась клыками — ненадежный народ. Мы видели, что происходит, когда их одолевает страх.

Люк намекал на Чистку — вампирский аналог охоты на ведьм. В Европе это произошло дважды: первый раз — в 1611 году в Германии, второй — в 1789 году во Франции. Тысячи вампиров, большая часть европейской популяции, погибла в те времена — их протыкали кольями и сжигали, им вспарывали животы и оставляли умирать. Оборотни знали о Второй чистке, но не стали вмешиваться, — отсюда и враждебность между нашими народами.

— Теперь переходим к главному, — продолжал Люк. — узнали, что «Уикли» планирует разностороннее и подробнейшее разоблачение тайной деятельности вампиров.

— Тайной? — переспросила Келли. — Что мы делаем тайно?

— Именно это я и хочу выяснить, — сказал Люк, тыкая пальцем в потолок. — Через несколько минут я встречаюсь с нашим Мастером. Но прежде, чем предстать пред очи главного, позвольте напомнить вам о некоторых вещах. Мы здесь для того, — продолжал Люк, — чтобы сделать нашего Мастера счастливым, а не для того, чтобы создавать ему проблемы. Впредь вы должны считать себя представителями Дома Кадогана в человеческом мире и вести себя соответственно, как подобает вампирам Кадогана. — Он сузил глаза в адрес Линдси. — В том числе это значит — никаких пьянок с вампирами–неофитами поутру. Так тому и быть!

Линдси бросила на него взгляд одновременно злобный и недовольный, но от комментариев воздержалась.

По–видимому уверенный, что поставил Линдси на место, Люк перевел взгляд на всех остальных.

— Любое действие, которое вы предпринимаете за пределами Дома, отражается на всех нас. Особенно теперь, когда мы стали объектом для новостей. Вас могут вызвать на дискуссию о Домах или о делах вампиров.

Он открыл лежавшую перед ним папку, достал стопку бумаг и передал ее Линдси, сидевшей ближе всех. Она взяла один лист и передала остальным по кругу.

— «Темы для разговора»? — прочитала Келли заголовок.

Келли обладала экзотической красотой: бледная кожа, иссиня–черные волосы, слегка раскосые глаза. В них не отражалось ни малейшего интереса к документу, который она осторожно держала кончиками пальцев.

— Темы для разговора, — кивнул Люк. — Это ответы, которые вам разрешено — когда я говорю «разрешено», значит «требуется» — давать журналистам, если они попытаются вызвать вас на диалог. Прочитайте это, запомните и воспроизводите должным образом. Ясно?

— Да, сэр, — послушно ответили мы в унисон.

Люк промолчал в ответ, встал и начал перекладывать бумаги, разложенные на столе. Уловив намек — совещание окончено, — мы отодвинули стулья. Я поднялась, сложила листок с темами для разговора и собиралась уходить, когда Люк меня окликнул.

Он подошел к двери и поманил меня за собой.

Черт! Я знала, что это значит. Два раза за день!

— Страж, ты идешь со мной, — сказал он.

Я медленно выдохнула, мысленно готовясь к разговору с самым упрямым в мире вампиром.

— Сэр, — сказала я, засовывая листок в карман и поправляя катану на поясе.

Линдси ободряюще улыбнулась мне, я ей кивнула и пошла за Люком. Мы поднялись по лестнице на первый этаж, прошли по коридору до кабинета Этана и уперлись в закрытую дверь. Люк вошел без стука. Я одернула низ своего. черного пиджака и прошмыгнула следом.

Этан говорил по телефону. Он кивнул Люку, потом мне и поднял указательный палец в знак того, что звонок ненадолго.

— Конечно, — сказал он. — Я все понимаю. — Он кивнул на два стула перед столом. Люк послушно сел на правый, я — на левый. — Да, сир. Эта информация у меня сейчас перед глазами.

В качестве Мастера Дома Кадогана Этан обладал почетным званием сеньора, но сир — для меня загадка. Я взглянула на Люка. Он наклонился ко мне.

— Дариус, — прошептал он, и я понимающе кивнула: Дариус Вест был главой Гринвичского Совета.

— Мы думали над этим, — говорил Этан, записывая что–то в блокноте. — Но вы знаете риски. Лично я не советую.

Он опять, закивал головой, затем его плечи напряглись, и он посмотрел вверх. Перевел взгляд прямо на меня.

— Да, — произнес Этан, разглядывая меня пронзительными зелеными глазами, — можно рассмотреть и этот путь.

Я непроизвольно сглотнула, решив, что я — это «путь», который надо «рассмотреть».

— Как бы там ни было, — сказал Люк, снова придвигаясь ко мне, — тебе это не понравится.

— Мне это действительно не нравится, — согласилась я.