Мелисса Марр - Хранители могил

По щекам Мэйлин катились слезы, которые она и не думала вытирать.

— Правда, у меня осталась дочь и двое родных внучек. Но Сисси и эти глупые девчонки только и умеют, что злиться на весь мир. Бекс мне не родная внучка, однако я считаю ее частью семьи. Она — моя. Бекс — это все, что у меня осталось.

— И я, Мэйлин. Я останусь с тобой до конца, — в который раз напомнил ей Уильям.

Мэйлин отвернулась от тела сына, и теперь Уильям обнял ее.

— Лиам, я не хочу, чтобы Ребекка меня возненавидела. Ей рано об этом знать. И потом, она же не родилась здесь.

— Мэй, ты забываешь, сколько нам лет. Твоя Ребекка и мой сын — далеко уже не дети. Им пора узнать.

— Нет! — Мэйлин отстранилась от него. — Дочь меня ненавидит. Она метит на мое место, но с ее злостью и тщеславием лишь все испортит и пострадает сама. Ее дочери тоже не годятся. Ни мозгов, ни характера. Остается Бекс. Сейчас я не могу обрушить на нее все это. Пусть немного поживет вдали от Клейсвилла. Байрон тоже намерен уехать. Да ты и сам знаешь. Дадим им время.

И Уильям сделал то же, что всегда, если Мэйлин его о чем-то просила. Он уступил.

— Хорошо. Дадим им еще несколько лет.

Теперь он стоял на том же месте, только рядом с ним не было живой Мэйлин, и отпущенные несколько лет кончились. Байрон должен знать всю правду, и Ребекка тоже. После смерти Джимми Уильям несколько раз предлагал это сделать, однако Мэйлин находила аргументы, и каждый раз он ей уступал и соглашался.

— Время кончилось, Мэй, — сказал он, глядя на ее безжизненное тело. — Больше я не могу оберегать их от судьбы. Я и тебя-то не уберег.

Уильям всеми силами гнал от себя эту простую и очевидную мысль. За столько лет спокойной жизни они прониклись опасным благодушием. Он настолько привык полагаться на ее силу, что почти забыл о возможных опасностях.

Почти.

А ведь опасность возникала чуть ли не каждый месяц. До тех пор, пока он не представит сына мистеру С., город останется незащищенным. Можно сколько угодно вздыхать об участи, выпавшей Байрону и Ребекке, можно ненавидеть свою роль соучастника. Эмоции эмоциями, но реальность такова, какая есть.

— Они достаточно сильны, — сказал Уильям, касаясь щеки Мэйлин. — Не волнуйся: Ребекка тебя простит, как и мы простили своих предшественников.

5

Байрон ничуть не удивился, увидев возле дома Мэйлин Криса. Шериф стоял, прислонившись к дверце патрульной машины. Последний раз они виделись час назад, когда Байрон решил немного покататься, прежде чем ехать к дому Мэйлин Барроу. Теперь он соображал, ограничится ли дело лекцией о правилах дорожного движения, или шериф оштрафует его за превышение скорости.

— Мать надрала бы тебе задницу за такие выкрутасы на дороге, — сказал Крис. — Думаю, ты со мной согласишься.

— Соглашаюсь, — угрюмо отозвался Байрон, стаскивая шлем.

— Слушай, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я тебя арестовал?

— Нет, — замотал головой Байрон, слезая с мотоцикла.

— Или не терпится самому оказаться на столе в подвальной комнате?

— Скажешь тоже! Просто нужно было расслабиться. Кто-кто, а уж ты это должен понимать. Помню, как ты гонял, когда мы учились в школе. И как летал со своего мотоцикла, тоже.

— Это ты хорошо сказал — должен понимать. Я вот и понимаю, что с тех пор успел поумнеть… и дети — неплохой сдерживающий фактор. Сегодня обойдемся без штрафа, но не думай, что я буду всегда закрывать глаза на твои лихачества. А ты, как вижу, решил еще раз наведаться в дом Мэйлин?

Простота вопроса застала Байрона врасплох. Закон в Клейсвилле был понятием относительным. В юридических вопросах Крис и городской совет являлись первой и последней инстанцией. Иногда — и в социальных вопросах тоже. Случись это в любом из городов, где он пожил за эти восемь лет, ни о чем подобном не могло бы быть и речи. Полиция опечатала бы дом, и странное любопытство «похоронных дел мастера» вызвало бы у стражей порядка вполне оправданное подозрение. А в Клейсвилле… если Крис не возражает, это гарантия законности.

Байрон снял куртку, сложил и пристроил на седло.

— Скажи, вам удалось собрать хоть какие-то улики?

Крис, шедший впереди, остановился и повернулся к Байрону. Своей позой он напоминал хрестоматийных шерифов из ковбойских фильмов: плечи расправлены, подбородок задран вверх, а на губах — ироничная усмешка.

— Дались тебе эти улики. Нечего там собирать, Байрон.

Крис дождался, пока Байрон поравняется с ним, и теперь они вместе продолжили путь к дому покойницы.

— Пойми: Мэйлин мертва. Что случилось, то случилось. Она кого-то впустила в дом, и этот кто-то ее укусил.

— А ты забыл, что она лежала в луже крови? Ведь убийца наверняка оставил отпечатки пальцев… или другие следы.

Работу детективов Байрон знал лишь по фильмам и не очень представлял, как на самом деле ищут отпечатки пальцев.

— Слушай, у меня есть одна знакомая женщина в Атланте. Занимается криминалистикой. Могу ей позвонить. Она бы приехала. Очень толковая тетка.

— Зачем?

— Зачем? — переспросил Байрон и чуть не поперхнулся слюной. — Чтобы найти убийцу Мэйлин.

Крис поглядел на него… нет, не так, как взрослые смотрят на детей, предлагающих какую-нибудь чепуху. Этот взгляд был хорошо знаком Байрону, поскольку так на него часто смотрел отец. Опять вопросы, на которые нет ответа! Но что может быть неприятнее, чем нарваться на непроницаемый взгляд старого школьного приятеля, с которым когда-то напропалую развлекался на вечеринках?

— Убийца давным-давно скрылся из города, — сказал Крис. — Мы что, будем наугад обшаривать все окрестные дороги? Мэйлин больше нет в живых, и мои расспросы ее не вернут. И ваши с Бекс — тоже.

Байрон молчал. Он только сейчас сообразил: Ребекка потребует объяснений. Он должен ей что-то сказать. Это вполне нормально — спрашивать о причине смерти. Когда умерла его мать, он ее знал. Конечно, это не уменьшит горя, но является необходимым звеном в цепи событий. А здесь — не просто смерть. Мэйлин убили.

«Я не смогу ей врать. А если я скажу ей правду… вся вина обрушится на меня. Просто потому, что я в этот момент был в Клейсвилле, а Ребекка — нет».

— Открой дверь, — попросил Криса Байрон.

Шериф неторопливо достал ключ, щелкнул замком и распахнул дверь.

— Твое желание исполнено.

Не прошло и суток, а Байрон вторично оказался в доме, где не был почти десять лет. В последний раз он приходил сюда еще при жизни Эллы. Помнится, засиделся у них дольше положенного времени, и девчонки, шикая и хихикая, спустили его со второго этажа на веревке… прямо в кучу земли. Хорошо, что не в навозную.