Брэм Стокер - Дракула

Дракула Брэма Стокера

Повествуя о вампирических похождениях Дракулы, английский романист Брэм (Абрахам) Стокер (1847–1912) словно бы повторил интерпретационный путь Федора Курицына, акцентировав оккультно-вампирическое начало валашского воеводы. Этому спосособствовало то обстоятельство, что английского писателя консультировал компетентный эксперт — знаменитый венгерский ориенталист и путешественник Арминий (Герман) Вамбери. Стокер даже упомянул о Вамбери в романе — дружбой с ним гордится великий вампиролог Ван Хелсинг (гл. XVIII), которого, в свою очередь, зовут фамильным именем Стокеров Абрахам. Усидчивый английский писатель работал с документами, собирая сведения об историческом Дракуле в Британском музее.

Стокеровского Дракулу можно рассматривать в качестве образцового героя паралитературы[27] или же как персонификацию эротического марева[28] — суперлюбовника, порождение современного фрустрированного сознания. Но, кроме того, «Дракула» Стокера — роман о чернокнижнике, созданный писателем-оккультистом, близким к кругу ордена Золотой Зари, одного из центров мистического возрождения рубежа веков. И если для массового сознания книга Стокера — классический роман «ужасов», то по замыслу автора — это еще и система оккультных символов, содержащая «прикровенный» смысл истории о свирепом упыре. Вот почему стокеровским романом увлекался известный теософ Чарлз У. Ледбитер.[29]

В романе Стокера Дракула уже не валашский господарь, а повелитель сопредельной Трансильвании. Разумеется, писатель мог попросту ошибиться: как уже говорилось, Трансильвания — родина воеводы и объект его геополитических интересов. Но, похоже, географическая неточность допущена сознательно. Э. Джерард, автор известной Стокеру книги «Страна за лесами» (Transylvania — буквально «Залесье»), пересказывает многочисленные местные легенды о чародеях и кладах. Таков и Дракула: он способен управлять миром природы — ветром, дождем, туманом, повелевает волками, летучими мышами, крысами, насекомыми, он знает тайну кладов.

Более того, Ван Хелсинг в качестве ученого сообщил соратникам, что пещеры и бездонные расселины, уходящие в глубь земли, — все «геологические» и «химические» особенности Трансильвании — делают ее идеальным местопребыванием монстра-кровососа. На первый взгляд между вампирами и геологией никакой связи нет. Однако ход рассуждений Стокера закономерен: в романе «Логово белого Ящера» страшное создание-оборотень змеиной природы обитает в глубокой пещере. Сверхъестественное и земные глубины прочно ассоциировались в системе Стокера. Если же учесть роман Э. Булвер-Литтона «Грядущая раса», существенно повлиявший на оккультную традицию (ср. замечания Рене Генона в гл. VII трактата «Царь Мира»), где повествуется о подземной высшей расе, то окажется, что Стокер последовательно «перекодировал» народные предания об упырях в понятия эзотерики. Примечательно также: в гоголевской «Страшной мести» предки колдуна-оборотня — трансильванцы, и в Трансильванию гонит великого грешника Гнев Божий.

Стокер постоянно напоминает «своему» читателю о науке гримуаров. Человек — микрокосм, он создан по тем же законам, что макрокосм. Организм содержит все элементы мироздания. Мир «неживой», «минеральный» представлен скелетом, мир «растительный» — «холодной жизни» — выражен в признаках пола (символика семени), тогда как мир «животный» представлен кровью, носителем «теплой жизни», души. Кровососание — похищение души. Потому антропософы, преуспевшие в систематизации опыта оккультизма, утверждали, что у самых могущественных духов зла — вампирическая суть.[30]

У Стокера один из персонажей — душевнобольной Ренфилд, мистически связанный с Дракулой, одержим страстью к поглощению живого — мух, пауков, воробьев и т. д., и он оправдывает свою манию библейской цитатой: «Кровь есть душа» (гл. XI). Однако безумец не столько цитирует, сколько демонически извращает Библию — во Второзаконии у цитаты противоположный смысл: «Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа: не ешь души вместе с мясом» (12:23).

Будучи чернокнижником, Дракула ищет жертв не только для того, чтобы удовлетворить «естественную» потребность вампира, но и преследует «сверхзадачу» — он множит число подданных, готовых следовать за ним, и в этом качестве сатанински копирует Ловца человеков, а потому в романе укус монстра неоднократно назван вампирическим крещением. Что ж тут удивительного: дьявол — обезьяна Бога.

Кстати, идея дьявольского крещения эффектно передана в фильме Ф. Ф. Копполы «Дракула Брэма Стокера» (1992): сцена бракосочетания Джонатана Гаркера и Мины монтажно сопоставлена со сценой, в которой Дракула пьет кровь Люси Вестенра, что подчеркивает параллелизм несходства христианской свадьбы (в православном храме) и вампирической свадьбы, таинства причащения Крови Христовой и вампирического ритуала причащения человеческой крови.[31]

Для Стокера вообще принципиально важен мотив «борьбы магов». Это применение оккультных сил в борьбе за власть над миром — в борьбе, которую ведет цивилизованный Запад (Британская империя) с тайными силами, готовыми перейти в наступление. Масштаб опасности определяет и масштаб предприятия, в которое пускаются Ван Хелсинг и его друзья: не извести вампира местного значения в одной отдельно взятой стране, но спасти, освободить мир от эсхатологической угрозы.

С точки зрения нарративной техники «борьба магов» — мотивация столкновения «хороших» и «плохих парней», как правило, равных по своим возможностям. Ведь в древнерусском сказании и других источниках XV в. личность Дракула абсолютно доминирует, у него отсутствуют достойные противники. А в романе Стокера, как и вообще в неоромантической прозе, трансильванскому вампиру противопоставлен Ван Хелсинг и его друзья (ср. классическую оппозицию Шерлок Холмс / профессор Мориарти).

С точки зрения политики — это своего рода предчувствие мировой войны: великое столкновение «англоговорящих народов» (выражение У. Черчилля) и империй Центральной Европы (Трансильвания входила в состав Австро-Венгерской империи). Позднее, в романе «Леди в саване», Стокер разовьет свою концепцию более детально, изобразив грядущие сражения на Балканах. Однако и в «Дракуле» его идея выражена вполне отчетливо — под началом идеолога Ван Хелсинга с монстром сражаются британский лорд Годалминг и американец Моррис, которого всезнающие герои осыпают комплиментами, проявляя осведомленность о «доктрине Монро» и особых обстоятельствах присоединения к США штата Техас.