Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье
Мутный нахмурился:
– Разве это доказали?
– Никто ничего не доказал, – многозначительно произнес Лузгарь. – А это означает, что я прав. Мы с тобой, Мутный, последние жители города, которые помнят о произошедшем.
– Это точно.
– Но ты мало что помнишь…
– Еще Мистер Макл из отеля. Он тоже может об этом рассказать. Он застал те события.
– Думал, Макл уже умер.
– Можно подумать, тебе есть до него дело.
– Мутный?
– Да, Головастик.
– Мутный – твое настоящее имя?
– Дались тебе эти имена, – сказал Лузгарь и покачал головой.
– Настоящее? – повторил Нед, не давая себя отвлечь.
– Я не скажу тебе свое настоящее имя, – широко улыбнувшись, ответил Мутный. – Но расскажу, почему меня называют Мутным.
– Хорошо. – Такой расклад Неда устраивал. – Почему?
Чернокожий мужчина наклонился к Неду и пристально на него посмотрел.
– Посмотри в мой правый глаз, – сказал он. Нед повиновался. – И что ты видишь?
– Ну… – Нед сосредоточился. – Большой карий глаз.
Лузгарь рассмеялся и сделал еще один глоток пива. Банка опустела, и он швырнул ее в хибару.
– Что еще? – настойчиво спросил Мутный. – Что с ним не так?
– Не знаю. Обычный глаз.
– Эх, ты ничего не замечаешь, Головастик. Хорошо, я скажу. Когда мне было столько же лет, сколько тебе, моя мама посмотрела в мои глаза и сказала «Твой правый глаз мутный. Мутный». И один из моих братьев начал меня дразнить: «Твой правый глаз мутный, Мутный?» А я ответил: «Нет, просто мутный». С тех пор меня и зовут Мутным. Понятно?
– Но твой глаз не мутный, ведь так? – Нед не знал, как выглядят мутные глаза. Он ни о чем подобном не слышал.
– Наверняка мутный. Все так говорят.
– Как ты видишь, ну, нормально? – спросил Нед.
– Да, я хорошо вижу. Только все кажется немного мутным.
Мужчины снова расхохотались, и Лузгарь открыл очередную банку пива.
– Хотите, скажу свое второе имя? – предложил Нед.
– Конечно, хочу.
– И я.
– Майкл. Так зовут моего отца.
– Майкл, – повторил Мутный. – Хорошее имя.
– Вам можно сказать, потому что вы – мои друзья.
– Спасибо, Недли, – с теплотой сказал Лузгарь и поднял большой палец.
– В таком захолустье без друзей не обойтись, – весело отозвался Мутный. – И теперь они у тебя есть.
День тянулся своим чередом. Пару раз в сарай заезжали покупатели. Нед рассказал Лузгарю и Мутному, каково это было жить в квартире в Вашингтоне, и что его родители дождались окончания школьного года в июне и после этого переехали в Линнхейвен, хотя дом купили двумя месяцами ранее.
– Вы теперь живете в бывшем доме Фарли, – сказал Лузгарь.
– В доме Фарли? – Брови Мутного взлетели вверх. – Он там живет?
– Что за дом Фарли? – спросил Нед.
– Ты там живешь, – сказал Лузгарь. – Чем твой папа занимается в Вашингтоне?
– Работает в налоговом управлении. – Нед понял, что своим ответом он позволил Лузгарю снова сменить тему, но это было не важно. Разговор с Лузгарем и Мутным всегда вился вокруг да около, словно птичье гнездо.
– В налоговом уравнении, – нараспев протянул Мутный.
– Хорошая и надежная работа, – быстро сказал Лузгарь. – Твои родители родом из Вашингтона?
– Из Буффало, штат Нью-Йорк. Мы ездим туда пару раз в год к бабушке и дедушке. Обычно летом и на Рождество. Но этим летом мы к ним не поедем, потому что только что переехали.
– Буффало, – произнес Мутный. – Ты был в Буффало. А я никогда там не был, хотя в тыщу раз старше тебя, Головастик. Что ты на это скажешь?
Много позже после того, как Нед ушел домой и тучи на небе склубились в темнеющий закатный пурпур, Мутный пнул кучу грязи носком ботинка, словно нетерпеливый конь.
– Мне пора в город.
– До встречи.
– Тот парнишка очень славный.
– Это точно.
– Он живет на земле Фарли?
– Верно.
– Знаешь…
– Чепуха, – перебил его Лузгарь.
– Знаю, знаю.
– Кроме того, ни черта уже не сделаешь в любом случае.
3. Родители
Майкл Ковингтон передал жене бокал с шерри и налил себе двойной бурбон с капелькой воды. Он попробовал напиток, оценил его положительно и уселся в свое добротное кожаное кресло.
– Мы хотели поселиться в Богом забытом месте, – сказал он. – В уютном, тихом, старом городке. И мы теперь здесь.
Линда кивнула.
– Знаю.
Она не притронулась к шерри и крепко держала бокал в одной руке.
– Здесь никто не строит бесконечные ряды новых коттеджей, как в городках вокруг, чего мы и хотели избежать.
– Знаю. И мне правда нравится Линнхейвен, – сказала Линда. – Есть что-то очаровательное в его захудалости.
– И? – Майкл взял одну из своих курительных трубок и начал вертеть ее в руках. Он уже давно не курил дома, но всегда имел при себе минимум одну трубку.
– В этом вся проблема, – продолжила Линда. – Линнхейвен подходит мне, и тебе, насколько я могу судить, но…
– Именно.
– …но я не уверена, что он подходит Неду.
– Здесь ты ошибаешься, – уверил ее Майкл. – Ему здесь нравится. Не надо быть дипломированным детским психологом, чтобы это понять. Лучшее, что мы могли сделать для этого ребенка – вывезти его из Вашингтона.
– Не называй его «этим ребенком», Майкл, пожалуйста.
– Милая, послушай, впервые в жизни он видит, что такое природа. Здесь есть лес, и поля, и ручьи, и пляж. Он может наблюдать, как рыболовные лодки выходят в море и возвращаются с уловом. Он в полном восторге от всего этого.
Майкл откинулся на спинку кресла с видом человека, который только что дошел до последней черточки в идеальном бухгалтерском балансе.
– Все так, – признала Линда, – и это действительно важно, и я рада за него. – Она говорила медленно и четко, словно пыталась объяснить свои сомнения прежде всего самой себе, а не своему мужу. – Но… Не знаю… У него здесь нет друзей.
– Они появятся. Дай ему время. Мы здесь всего лишь месяц.
– Вот именно. Дети заводят друзей за день-два. И даже за пару часов. Но местные ребята или гораздо старше, или совсем малыши.
Майкл вздохнул.
– В сентябре он пойдет в новую школу, познакомится с ровесниками. Тогда у него появятся друзья.
– Может быть, но они наверняка будут жить далеко.
– Солнышко, ты слишком беспокоишься на пустом месте. Правда. Давай расслабимся и посмотрим, как пойдет. Думаю, все будет хорошо. Нед здесь прямо ожил.
Линда взглянула на бокал с шерри, словно впервые его заметила, и сделала глоток.
– Если бы он занимался каким-нибудь командным видом спорта…
– Ты же знаешь, Неда это не интересует, – терпеливо возразил Майкл. – Я пытался заинтересовать его бейсболом и баскетболом, помнишь? Они ему не понравились. У него есть свои увлечения, и
