Стивен Кинг - Бегущий человек

– Маккоун никогда не проигрывает, – сказал Киллиэн.

Ричардс хмыкнул.

– Вы появитесь в прямом эфире во вторник вечером. Более поздние программы склеены из магнитофонных записей, отснятых заранее пленок и прямых включений, когда это возможно. Мы же известны тем, что прерываем запланированные передачи, если особенно выдающийся претендент стоит на грани своего… как бы это выразиться, личного Ватерлоо.

Наши правила – сама простота. Вы – или оставшиеся в живых ваши родственники – получают сотню нью-долларов за каждый час, что вы на свободе. Мы выдаем вам на текущие расходы сумму в четыре тысячи восемьсот долларов при условии, что вы сможете скрываться от охотников в течение сорока восьми часов. Разумеется, в случае, если вы погибнете до истечения этого срока, разница подлежит возврату. Вам дается стартовое преимущество в двенадцать часов. Если вы продержитесь тридцать дней, вы выигрываете Большой Приз. Один миллиард нью-долларов.

Ричардс откинул голову и рассмеялся.

– Испытываю те же чувства, – сухо улыбнувшись, заметил Киллиэн.

– У вас есть вопросы?

– Всего один, – Ричардс наклонился вперед. Следы насмешки полностью исчезли с его лица. – Как бы вам понравилось быть, тем, на беговой дорожке?

Киллиэн расхохотался. Он держался за живот, и его жирный смех, как шары, раскатился по комнате.

– О… Мистер Ричардс… извините м-меня, – и снова сотрясался от смеха.

Наконец, промокнув глаза большим белым носовым платком, Киллиэн, казалось, взял себя в руки.

– Видите, не только вы обладаете чувством юмора, мистер Ричардс. Вы… Я… – Он задушил новый приступ смеха. – Пожалуйста, извините меня. Вы наступили на мою мозоль смеха.

– Вижу.

– Еще вопросы?

– Нет.

– Очень хорошо. Перед передачей состоится встреча всего персонала. Если в вашем удивительном мозгу возникнут вопросы, оставьте их до этой встречи. – Киллиэн нажал кнопку на письменном столе.

– Избавьте меня от дешевой закуски, – сказал Ричардс. – Я женат.

Брови Киллиэна поползли вверх.

– Вы вполне уверены? Верность достойна восхищения, мистер Ричардс, но от пятницы до вторника пройдет много времени. И принимая во внимание тот факт, что вы можете никогда больше не увидеть вашу жену…

– Я женат.

– Отлично. – Он кивнул девушке в дверях, и она исчезла. – Мы можем сделать что-нибудь для вас? У вас будет отдельный номер на десятом этаже, заказы на еду принимаются в пределах разумного.

– Бутылка хорошего бурбона. И телефон, чтобы я мог разговаривать с моей же…

– О нет, извините, мистер Ричардс. Бурбон мы вам доставим. Но как только вы подписываете этот документ, – он подтолкнул его к Ричардсу вместе с ручкой – вы ни с кем не можете общаться до вторника.

Может быть, вы пересмотрите вашу точку зрения на девушку?

– Нет, – ответил Ричардс, нацарапав свое имя на указанном месте. – Но не забудьте две бутылки бурбона.

– Конечно. – Киллиэн встал и вновь предложил свою руку для рукопожатия.

Ричардс вновь проигнорировал ее и пошел к выходу. Киллиэн смотрел ему вслед без выражения. Он не улыбался.

…Минус 086

Девушка за конторкой проворно выскочила из своей норы, когда Ричардс шел через комнату, и вручила ему конверт. На конверте было написано:

«Мистер Ричардс,

Подозреваю, что во время нашего интервью вы умолчите о тем, что остро нуждаетесь в деньгах прямо сейчас. Не так ли?

Вопреки всем слухам, Администрация Игр не выдает авансов. Вы не должны рассматривать себя как конкурсанта во всем блеске, который влечет за собой это слово. Вы не Фри-Ви-звезда, а всего лишь рабочая лошадь, которой чрезвычайно хорошо платят за опасную работу.

Однако правила Администрации Игр не запрещают мне предложить вам личное одолжение. В этом конверте вы найдете десять процентов вашего первоначального жалования – не в нью-долларах, хочу вас предупредить, а в сертификатах Игр, подлежащих обмену на доллары. Если вы решите послать эти сертификаты вашей жене, как вы, полагаю, сделаете, она обнаружит, что у них есть одно преимущество перед нью-долларами: респектабельный врач примет их в качестве официального вознаграждения, а шарлатан – нет. Искренне ваш, Дэн Киллиэн.»

Ричардс открыл конверт и вытащил пухлую чековую книжку с эмблемой Игр на пергаментной обложке. В ней было сорок восемь купонов достоинством в десять нью-долларов каждый. Ричардс почувствовал, как его заливает волна абсурдной благодарности к Киллиэну, и сокрушил ее. Он не сомневался, что Киллиэн вычтет эти четыреста восемьдесят долларов из его аванса, и, кроме того, это была чертовски дешевая страховка за большое шоу, постоянное счастье клиента и высокооплачиваемую работу самого Киллиэна.

– Дерьмо, – произнес он.

Девушка за конторкой внимательно взглянула из своей норы.

– Вы что-то сказали, мистер Ричардс?

– Нет. Как пройти к лифту?

…Минус 085

Номер был роскошным.

Ковры, пушистые и глубокие настолько, что в них можно было плавать брассом, от стены до стены устилали все три комнаты: гостиную, спальню и ванную. Фри-Ви был выключен, царило благословенное молчание. В вазах стояли цветы, а на стене у двери помещалась кнопка, деликатно обозначенная «Услуги». «Услуги будут предоставлены быстро», – цинично подумал Ричардс. Двое полицейских стояли за дверями его номера, предупреждая его возможное желание побродить по этажу. Он нажал на кнопку, и дверь открылась.

– Слушаю, мистер Ричардс, – откликнулся один из полицейских. Ричардс живо представил себе кислый вкус этого «мистера» в его рту. – Бурбон, который вы заказали, будет…

– Я не о том, – сказал Ричардс. Он показал полицейскому чековую книжку, оставленную ему Киллиэном. – Я хочу, чтобы вы это кое-куда доставили.

– Напишите только имя и адрес, мистер Ричардс, и я позабочусь о том, чтобы это было доставлено.

Ричардс нашел квитанцию от сапожника и написал свой адрес и имя Шейлы на обратной стороне. Он передал рваную бумажку и чековую книжку полицейскому. Тот повернулся, когда еще одна мысль пришла в голову Ричардсу.

– Эй! Минутку!

Полицейский повернулся назад, и Ричардс вытащил у него из рук чековую книжку. Он открыл ее на первом купоне и оторвал одну десятую часть по перфорации. Достоинство: один нью-доллар.

– Знаешь полицейского по имени Чарли Грэйди?

– Чарли? – Полицейский утомленно посмотрел на него. – Да, я знаю Чарли. Он дежурит на шестом этаже.

– Отдай ему это. – Ричардс вручил полицейскому секцию от купона. – Скажи ему, что лишние пятьдесят центов – его процент.

Полицейский снова повернулся, и Ричардс еще раз позвал его назад.

– Принесешь мне расписки от моей жены и от Грэйди, слышишь?

На лице полицейского открыто выразилось отвращение.

– Не слишком-то вы доверчивы.

– Еще бы, – Ричардс криво улыбнулся. – Ваши ребята научили меня. Всему научили к югу от Канала.

– Вот будет здорово, – заметил полицейский, – смотреть, как они гонятся за тобой. Я просто приклеюсь к Фри-Ви с кружкой пива в каждой руке.

– Принеси мне расписки, – повторил Ричардс и мягко закрыл дверь перед носом полицейского.

Бурбон появился двадцать минут спустя, и Ричардс сообщил изумленному посыльному, чтобы ему прислали пару толстых романов.

– Романов?

– Книги. Ну, знаешь. Читать. Слова. Печатный пресс. – Ричардс изобразил жестами перелистывающиеся страницы.

– Слушаю, сэр, – с сомнением ответил посыльный. – Вы хотите заказать ужин?

Иисусе, дерьмо все прибывает. Он тонет в нем. Неожиданно в воображении Ричардса возникла живая картина: человек проваливается в дыру Отхожего места и тонет в розовом дерьме, пахнущем духами Шанель-5. Самое поразительное: на вкус это все то же дерьмо.

– Бифштекс. Зеленый горошек. Картофельное пюре. – Боже, что там сейчас у Шейлы? Протеиновая пилюля и чашка эрзац-кофе? – Молоко. Яблочный пирог со сливками. Запомнил?

– Да, сэр. Не хотите ли…

– Нет, – Ричардс почувствовал неожиданное смятение. – Нет. Ступай.

Он не испытывал голода. Совершенно.

…Минус 084

С язвительным удивлением Ричардс подумал, что мальчик-посыльный буквально воспринял его просьбу о романах: при выборе их единственным, чем он пользовался, была, должно быть, линейка. Подходило все, что толще шести сантиметров. Он принес Ричардсу три книги, о которых тот никогда не слышал: две старых книги с золотым обрезом под названием «Бог был англичанином» и «Не как чужой» и огромный том, написанный три года назад и озаглавленный «Радость служения». Ричардс сунулся в него первым делом и наморщил нос. Бедный юноша хорошо проявляет себя в «Дженерал Атомикс». Поднимается от вытиральщика моторов до торгового агента. Ночью посещает курсы (интересно, на какие деньги, – подумал Ричардс, – от игры в Монополию?). Влюбляется в красивую девушку (очевидно, ее нос еще не провалился от сифилиса) на квартальной оргии. Выдвинут на должность младшего техника благодаря потрясающим способностям. Заключается трехлетний брачный договор и…