Алексей Пехов - Мастер снов

Выход отсюда был, но он оказался заложен на треть, почти до моих бедер. За ним виднелся бесконечный, едва освещенный коридор, откуда тянуло холодом и сыростью. Что происходит? Где я?!

В ответ на мой невысказанный вопрос прозвучал тихий, вкрадчивый смех. Я разглядел темную фигуру, вынырнувшую из тени. На ней был длинный плащ, лица не видно, оно закрыто капюшоном. В смуглой руке — мастерок, с него на пол лениво падают тяжелые капли цемента.

— Эй! — крикнул я. — В чем дело?

Незнакомец плюхнул серую смесь на неровный каменный ряд и положил сверху еще один кирпич.

— Что ты делаешь?! — Я рванул цепь, но она держала крепко.

Второй кирпич лег рядом с первым.

Он замуровывал меня, неспешно и аккуратно.

— Когда я закончу, — прозвучал в ответ бесцветный голос, — ты не вспомнишь даже своего имени.

Меня накрыла ледяная паника. Это сон! Конечно, это всего лишь сон! Надо проснуться.

Но все мои попытки очнуться, которые прежде помогали выбраться из кошмаров, ни к чему не приводили. Даже резь в руках, когда я еще раз дернул цепь, расцарапывая наручниками запястья, не выкинула в реальность. Боль была здесь и сейчас. Бесконтрольный страх разрастался, и я не мог справиться с ним.

Неумолимо скрежетал мастерок по камням, стукали боками кирпичи. Дэймос продолжал спокойно трудиться.

— Нет! Хватит! Прекрати!

Света и воздуха становилось все меньше. Стена росла. По грудь. До подбородка.

— Феликс! Помоги!!!

Еще одна лента приглушенного смеха вползла в мой склеп.

— Он тебя не найдет здесь. Никто не найдет.

Последний ряд кирпичей сжирал тусклую полоску света. Я задыхался, жадно глотая воздух, который таял вместе со зрением и слухом. По лицу катил пот, заливая веки.

— Феликс! — Мой крик запечатал камень, вставленный в левый верхний угол и задавивший бледный луч, заглядывавший в склеп.

Чернота и тишина навалилась на голову. Дышать стало нечем, перед глазами поплыли багровые пятна. «Цвет крови — алый», — мелькнула в сознании последняя мысль, и меня начала душить темнота.

Она длилась и длилась бесконечно, растягивалась и смыкалась, как мышцы гигантской змеи, проглотившей меня. Легкие, набитые осколками кирпичей, разрывались, вены были головы лопнуть…

А потом вдруг послышался далекий звук. Глухой удар. За ним еще один. Грохот, скрежет, меня садануло десятком острых кулаков, встряхнуло, потащило и ткнуло в зрачки ослепительным светом. Холодный воздух плеснул в лицо, я глотнул его и закашлял, захлебываясь.

— Дыши, — приказал знакомый голос, — просто дыши.

И я стал дышать. Зрение постепенно возвращалось, так же как и способность соображать. Я все еще висел на цепи в каменном гробу, но «крышка» в него оказалась пробита. Меня до колен засыпало разбитыми кирпичами.

— Сколько еще я буду тебе помогать? — снова прозвучал рядом тот же голос. На этот раз недовольно.

— Феликс… спасибо, — выговорил я заплетающимся языком и рухнул на каменную крошку, когда наручники открылись на моих запястьях.

Дэймос взял меня за шиворот, вытащил из ниши и толкнул на пол. Пока я пытался немного прийти в себя, он внимательно изучал кирпичи, поднял один из мелких обломков, поднес к носу, вдыхая его запах, попробовал на вкус скол, отбросил. Повернулся ко мне. И я снова увидел, что во сне он выглядит не так, как в реальности. Похож на изображение Танатоса — пугающее и одновременно прекрасное.

— Ты видел того, кто тебя замуровал?

— Нет. Он был в плаще. И капюшон на лице. Я что, уснул в кафе?

— Ты потерял сознание. Я успел очень вовремя. Так ты готов защищаться или нет? Может, пришло время наконец сделать что-нибудь самому?!

— Да, я готов. Если вы научите.

— На теорию нет времени. Будешь все узнавать сразу на практике. А теперь вставай.

Я поднялся, чувствуя, как меня все еще пошатывает.

— Что мы будем делать дальше?

— Ты будешь делать, — уточнил он.

— Ну да. И что мне делать?

— Возвращайся обратно. — Феликс указал на нишу, полузасыпанную кирпичами.

— Туда?! Ни за что!

Дэймос выразительно посмотрел на меня, и в его светящихся желтых глазах мелькнула насмешка:

— Твой страх — оружие против тебя.

— Я не боюсь, просто… не понимаю зачем, — выкрутился я.

— Там — лабиринт. — Феликс посмотрел в сторону бесконечно длинного коридора. — Ловушка, в которой ты послужил приманкой и которую построил для нас твой дэймос. Он думает, мы пойдем туда за ним, и намерен устроить отличную мясорубку для наших мозгов.

Меня невольно передернуло от подобной метафоры, а может, и не метафоры, а самой что ни на есть правдивой реальности.

— Откуда вы знаете?

— Потому что дэймос, с которым ты столкнулся в этом сне, — морок. Он доводит до безумия, до полного опустошения, после которого человек впадает в прострацию или кончает жизнь самоубийством. По-моему, ты уже испытал на себе кое-что из его арсенала. Хочешь продолжения?

— Нет. Мне хватило. — Я взглянул в сторону коридора, потом повернулся к пустой нише. — Ну хорошо. Я вернусь туда, и что дальше?

— Твой таинственный друг не оставил никаких следов, никаких зацепок, кроме вот этого. — Феликс похлопал ладонью по остаткам кирпичной кладки. — Он вложил сюда достаточно сил. Так что для нас твой склеп фактически предмет, с которым можно действовать — нечто вроде личной вещи дэймоса. По нему мы найдем его, минуя все ловушки, которые он так любезно расставил в своем лабиринте. Понимаешь, Аметист?

Я кивнул, глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, шагнул в камеру, крепко взялся за наручники, свисающие с потолка. Стены тут же начали давить со всех сторон, и, чтобы не начать задыхаться вновь, я спросил:

— Скажите, Феликс, та вещь, которую мне надо было у вас забрать, принадлежала кому-то из тех дэймосов, на которых я работал?

— Нет. Одному из их клиентов. — Он наклонился, взял несколько крупных обломков и принялся ставить их один на другой, словно повторяя действия создателя кошмаров, поймавшего меня.

— То есть вы должны были убить того же человека, что и они?

— Я, как ни смешно, должен был его спасти.

— Спасти?! — Шаткая конструкция битых кирпичей продолжала расти, а вместе с ней пыталась поднять голову и моя паника.

— Представь себе, я время от времени помогаю людям. Это моя официальная работа. Так что произошло неожиданное столкновение двух противоборствующих сторон.

— Две чайки налетели на одну устрицу, — произнес я, одновременно пытаясь понять, боязнь замкнутого пространства была у меня всегда и дэймос просто вытащил ее наружу, или я приобрел ее недавно. — Должно быть, это очень важный человек.