Доктор Хаус - Виагра для дракона

     Я был очарован, почти загипнотизирован властью, которой обладали над моими чувствами, волей и мыслями эти странные, волнующие  и восхитительно пахнущие существа. Сейчас былое очарование рассеялось, будто пелена спала у меня с глаз.

   Прекрасное тело той, что недавно пыталась меня «залюбить досмерти» и ныне лежала беспомощной на моих плечах, вызывало скорее отстраненный интерес, чем какие-либо желания. Любовная истерия, охватившая живых, тоже воспринималась по-новому. И не то, чтобы я совсем утратил желания, - нет, просто приобрел способность смотреть на себя со стороны, оставаясь безмолвным свидетелем происходящего.

   Некоторое время я забавлялся, позволяя себе, то соскальзывать в жаркий туман страстного опьянения чувствами, то выныривать в холодную четкость отстраненности видения. Раньше такое состояние возникало только при выходе Дубля, и уравновешенным его назвать было трудно. Сегодня мне впервые удалось удерживать осознание на грани магического и обыденного миров. Причем удерживать не теряя самоконтроля и достаточно продолжительное время. Даже жаль, что идти пришлось недалеко, - чуть более трех километров. Только успел войти во вкус, а мы уже на месте.

     Уже на подходе к Кешиному дому я почуял неладное. Несколько кварталов были погружены в непроницаемую тьму. Лишь в немногих богатых особняках, снабженных собственными генераторами, горел свет. Ближайшие соседи Нага были людьми небогатыми и освещения в их домах не наблюдалось. Света не было и у Кеши. А вот мертвечиной с его участка тянуло изрядно. На участке явно побывали гости. Ощущения предстоящей схватки у меня не было, но на всякий случай я предпочел вынуть из кобуры Глок и поудобнее пристроить его в правой руке.

     Мешок с телом, по размышлению,  решил оставить на прежнем месте. Упырица у меня на плечах весила всего чуть, движений почти не сковывала, а вот шею прикрывала неплохо. Кроме того, идея запустить ее телом в нападавшего, показалась мне вдруг на удивление забавной.

     Кеша коротко матернулся и зажег обыкновенный светодиодный фонарь, чтобы открыть запор калитки. То ли энергия упыря уже была переварена, и его глаза уже не могли гореть так ярко, как прежде, то ли учитель просто следовал своему правилу «не светиться рядом с домом» буквально.

     За знакомым зеленым досчатым забором наш ждал кошмар. Двор выглядел так, будто по нему прошелся небольшой торнадо.  Трехметровый штабель из толстенных сосновых бревен, заготовленных хозяйственным Нагом в соседнем лесопарке под носом у лесников, был не просто развален, а раскидан по участку в художественном беспорядке.

     Изба при входе устояла. Но по покосившимся стенам, выбитым окнам и сорванной наполовину крыше было заметно, что досталось ей лихо. Газовая плита, застрявшая в дверном проеме и сплющенная как консервная банка, красноречиво говорила о том, что в «Кешином логове» случилась нешуточная потасовка.

     Катька! Она же оставалась здесь! Сердце тревожно сжалось. К своему стыду я понял, что за все время, прошедшее с нашего расставания я ни разу о ней не вспомнил. А ведь почти убедил себя, что влюбился. Нет, любовь так не забывают. Но то, что за наше недолгое знакомство, девчонка стала мне настоящим другом, было правдой.  А друзей бросать в беде не принято.

    Я аккуратно снял с плеча мешок и, пристроив его на скамье перед собой, изготовился к стрельбе. Причем не поленился принять классическую позу стрелка в тире. Если уж Глиняная Домомучительница не смогла управиться с «ночным гостем», то мне с ним (или ними?) схватываться в рукопашную было не с руки.

    Самое неприятное в сложившейся ситуации было не молчание Кати, - ей то Наг наверняка наказал сидеть в подвале и тихо дожидаться нашего возвращения. Нас не встречала Нинелла, а такого за все время знакомства с Нагом я припомнить не мог.

  Тем временем Кеша отложил свой топор в сторону и, ничуть не заботясь о безопасности, сосредоточенно копался в ящике с распределительным щитком электросети, висевшим на покосившемся столбе перед сенями. Наконец его усилия завершились успехом. После яркой вспышки, сопровождавшейся снопом искр и новой порцией матюгов, над участком зажглось сразу несколько довольно ярких люменисцентных ламп. В их мертвенно-бледном свете разгром выглядел еще более впечатляющим.

  - Брось пушку, она уже без надобности. Ты что, совсем нюх потерял. До сих пор ничего не понял?! – Наг коротким кивком указал в сторону деревянной будки туалета в дальнем углу участка. И тут до меня дошло, что дух со стороны клозета шел совсем не дерьмовый. Мертвечинкой от туда попахивало и попахивало неслабо.

   На стальном остове раздавленной упавшим бревном теплицы, поблескивавшей в свете ламп немногими уцелевшими стеклами, висело нечто, с первого взгляда напоминающее голову яка, как то виденную мной в дарвиновском музее. Или, точнее, Йети, снежного человека, только что эту голову открутившего, и теперь мирно почивавшего с добычей на груде арматуры и битого стекла.

   Увиденное настолько меня поразило, что, невольно зацепившись за блестящий осколок стекла вниманием видения, я одним прыжком  оказался рядом с теплицей.

     Големша Нинель таки выиграла свой последний бой. В ее уже покрытых сетью трещин глиняных руках была крепко зажата голова твари, которую можно было бы назвать «петушком – золотым гребешком», если б не размеры, скорее приличествующие подростку-динозавру или вымершему исполинскому страусу Мадагаскара, чем мирной насестке. Его черная двухметровая туша, нелепо раскидав в стороны голенастые лапы, валялась за туалетом.

     Похоже, мегапетух, в отчаянной попытке вырваться из железной хватки домомучительницы, нанес ей сокрушительный удар вооруженными отточенными когтями ногами в живот. Как результат, агрессор потерял собственную голову, - Нинелла, не особо расстраиваясь по распоротому брюху, в момент скрутила петушку шею. Чудовищная сила удара только облегчила ей задачу.

     Домомучительница пролетела около восьми метров, отброшенная силой толчка, но голову врага из рук не выпустила. Отследив  траекторию полета големши, направления разброса перьев и следы на рыхлой земле я воссоздал картину схватки.  Судя по всему, «петушек» атаковал Нинель сверху, обрушив на ее плечи и голову весь свой вес и силу когтистых лап. Он рассчитывал, что неожиданность позволит ему решить исход битвы одним ударом.

     И, отчасти, это ему удалось. Собственная голова Нинеллы отсутствовала на своем законном месте, но я вполне ясно мог представить себе торжествующую ухмылку на небогатом эмоциями лице домомучительницы.  Одетый, как завзятый модник в манто из черных перьев «супер-кур» вероятно и не догадывался, с кем связался.