Дия Гарина - Темна египетская ночь

– Тогда чего же ты ждешь? – недрогнувший голос Ашрафа внушал уважение. – Стреляй! Но хочу предупредить, что твои старания напрасны. Свое завещание я изменил неделю назад. После моей смерти ты не получишь ни фунта… Все достанется моей дочери.

Карим нахмурился и перевел взгляд с миллионера на побледневшую Риту.

– Но ее смерть тебе не поможет, – поспешил добавить Ашраф, – Если она погибнет до вступления в права наследования, все мое состояние перейдет благотворительным фондам. И еще. Тебе не удастся наложить лапу на мои деньги, женившись на Рите. Этот случай я тоже внес в завещание отдельным пунктом.

– Что ж, нечто подобное я предполагал, дядя, – ничуть не смутившись, ответил Карим. – Поэтому ты до сих пор жив. Сейчас ты напишешь новое завещание, по которому все достанется мне и…

– Я этого не сделаю, – покачал головой миллионер, – Никогда.

– Сделаешь. Потому что в обмен на эту простую бумажку я предложу тебе бесценное сокровище.

– Какое?

– Жизнь твоей дочери, разумеется!

Ашраф даже рассмеялся:

– Не хочешь же ты сказать, что отпустишь свидетеля!

– Хочу. И не одного. А вместе с… – Карим кивнул на Андрея, – Я ничем не рискую. Они ведь особой любви к тебе не питают и в полицию не побегут. Если же ты откажешься… Честное слово, дядя, не вынуждай меня на крайние меры… Ты ведь знаешь, на что я способен.

Ашраф Салех знал. И потому ответил:

– Хорошо. Я перепишу завещание.

– Отлично. Я знал, что мы поймем друг друга. Вот бумага, ручка. Пиши.

Ашраф взял протянутый белый лист и неторопливо начал выводить арабскую вязь. А мне казалось, что каждый штрих, каждая завитушка сейчас расхохочутся Кариму в лицо. Потому что после завтрашних торгов на бирже от миллионного состояния господина Салеха не останется даже воспоминания. Он не поверил ни единому слову Карима, но, написав новое завещание, отдавал племяннику только свои долги. А взамен получал… Быструю смерть для себя и дочери. Ашраф, действительно, как никто знал своего на все способного племянника.

– Ну, вот и все, – Карим внимательно прочел завещание, выискивая возможный подвох. – Скоро я отпущу Риту и ее отчима на все четыре стороны, но сначала… Мистер Семенов, первую часть нашей сделки я, можно сказать, выполнил, не пора ли перейти ко второй?

– Какой сделки? – нахмурился Ашраф.

– Ах, да… Вы же не в курсе. Господин Семенов любезно освободил меня с условием, что я помогу ему освободить его друзей, – охотно поделился Карим.

Я готов был провалиться сквозь землю, но такой роскоши мне не полагалось. Только кровь, бросившаяся в лицо, только стиснутые зубы, только на миг прикрытые глаза – слабая защита от осуждающих и сочувственных взглядов.

– Итак, вы, кажется, обещали мне решить нашу маленькую проблему по-мужски? – переспросил Карим, снимая пиджак, – Да еще опрометчиво предоставили мне право выбора. По-моему сейчас как раз подходящий момент.

– О чем он говорит, Игорь? – подала голос наша нерешенная проблема, – Что ты ему обещал?

– Он обещал, что мы подобно средневековым рыцарям, в честном поединке решим, кому достанется прекрасная дама, – просветил ее Карим, и снова повернулся ко мне. – Так вот, я выбираю поединок без оружия. Голыми руками. Надеюсь, вы не разочарованы?

Я молчал, лихорадочно подсчитывая свои шансы на победу. Дохлый номер. Их просто не было. Ни одного. Если вспомнить нашу первую схватку во дворе миллионерской резиденции, когда я сумел вывести Карима из строя только потому, что он немного заигрался, то итог предстоящего поединка был однозначным. С одной рукой я минуты не продержусь. На что собственно двоюродный племянник и рассчитывал.

– Нет проблем, – я согласно кивнул Кариму, – Только сначала выполните первую часть сделки до конца: отпустите Риту с отцом.

Если он сейчас их отпустит, то я или ничего не понимаю в жизни или…

– Ну, что вы господин Семенов, – картинно развел руками Карим. – Разве я могу лишить их удовольствия стать зрителями такого захватывающего шоу, как наше с вами противостояние? Может быть, начнем?

– А не маловато здесь места? – поинтересовался я, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.

– Пожалуй… – протянул мой вечный противник и предложил, – Не пойти ли нам на крышу? Вон на ту освещенную площадку.

Указующим жестом он ткнул в окно, за которым переливалась цветными огнями чудо-машина, и в ответ что-то очень скверное шевельнулось у меня в душе. Я даже рассмеялся про себя. Опять какие-то предчувствия! Ну, разве могут дела идти хуже, чем сейчас? «Могут», – оптимистично заверил внутренний голос, пока я в сопровождении охранника выходил в душную египетскую ночь.

– Может, попытаемся бежать? – тихо спросил проходящий мимо Андрей.

– Бесполезно, – также тихо ответил я.

– Надеешься справиться с ним? – вскинул бровь мой гуру.

– Не особо. Но так я хоть пару раз ему по морде врежу. Всё удовольствие напоследок получу.

Когда все зрители, считая пятерку верных бывшему шефу охранников, оказались на освещенной площадке, Карим обошел вокруг треножника и вдруг предложил:

– Пусть наша прекрасная дама в соответствии с традицией займет место на балконе. Прошу вас, синьора.

Крепко ухватив Ольгу за руку, он подвел ее к лесенке. Она не сопротивлялась. Только внимательно взглянула на возвышающееся над головами сидение и без единого слова взобралась на него. Ловко и грациозно, как сиамская кошка. Кошка. На крыше. А внизу два ее мужа – мартовских кота. Обидное сравнение запустило внутри какой-то маховик, который с каждым разом раскручивался все быстрее. Сердце забилось чаще, глаза стали цепкими, а движения текучими и быстрыми. Я был готов. И пусть одной руки недостаточно для победы, но для того, чтобы взбесить рассчитывающего на легкий бой Карима вполне достаточно.

Мы уже застыли в обманчивой неподвижности, которая должна была вот-вот разразиться градом смертельных ударов, когда я боковым зрением уловил движение и, скосив глаза, увидел спускавшуюся с треножника Ольгу. Одной рукой она держалась за лестницу, а другой… А другой сжимала запускающий машину ключ. Он же кинжал. И тут до меня дошло, что разглядела Ольга в скважине рядом с сидением, почему безропотно подчинилась Кариму… и что произойдет дальше.

Я видел это бесчисленные сотни раз, роясь в осколках будущего. Сейчас она замахнется, и мне не удастся ей помешать, потому, что нас разделяют несколько лишних метров. Кричать? Но она уже все решила, а помешать женщине совершить глупость не может даже господь бог. Почему глупость? Потому, что даже если маленький кинжал, уже попробовавший крови двоюродного племянника, по рукоять войдет ему в горло, это нас не спасет. Ни меня, ни Андрея, ни Риту. Ни саму Ольгу. Охранники, испугавшись мести Ашрафа, просто уберут всех свидетелей и вся недолга. Эх, жена, жена, сколько лет тебя учу, а у тебя все ветер в голове! Ветер…