Даша Пар - Алая колыбель

– Я верил, что ты изменишься раньше того, как всё узнаешь, – со злостью выкрикнул он. – Верил, что ты станешь настоящим вампиром и поймёшь нужды своей расы! Вся твоя скорбь по человечеству до дрожи фальшива, – он патетично сжал кулак перед лицом. – Ты хищник и должна…

– Я никому и ничего не должна! – с гневом в голосе, перебила я.

Всё не так и всё не то. Этот разговор должен был быть другим. Почему мы кричим? Может потому что нашей любви было слишком мало? Может потому, что мы совсем не подходим друг другу? Но почему тогда мы оказались вместе? Что горит в моём сердце все эти месяцы? Неужели связь так сильна и прочна, что лишает нас права выбора?

– Ты не смеешь мне приказывать, что делать! – продолжила разоряться я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Один уже покомандовал мной и ты знаешь, что из этого вышло.

Вместо ответа Себастьян подлетел ко мне, замахнувшись, чтобы ударить. Я ждала этого, поэтому вовремя успела отскочить за стол, разделяя нас. Себастьян хотел было последовать за мной, но его внимание привлёк мобильный телефон. Непозволительно дёрнувшись в его сторону, я убедила Себастьяна, что на нём что-то важное. И в это мгновение раздался долгожданный писк. Отправка завершена.

– Что это такое? – нахмурившись и поднимая телефон со стола, спросил Себастьян.

– Причина, по которой я здесь, – ответила расслабленно, с нотками торжества в голосе, скрещивая руки на груди.

– Что и кому ты отправила? – быстро разобравшись, спросил Себастьян. Он поднял глаза от экрана и сурово посмотрел прямо на меня, обжигая холодом.

– Не знаю, что именно, я действовала по инструкции, но отправила охотникам. Привет от Ордена, любимый, – злорадно воскликнула я.

– И ты думаешь, что это поможет? – только на дне его глаз промелькнула тень тревоги, внешне он вновь стал выглядеть спокойно.

– От меня не убудет, – я была несколько разочарована его реакцией, надеясь на гром и молнии, – кстати, спасибо им больше за открытие. Без них я ни за что не узнала бы, какие же вы на самом деле сволочи.

– Мне жаль, что ты так узко мыслишь, – сухо проговорил Себастьян.

– Знаешь, я заметила, все безумцы с манией величия оправдываются идеями и узколобием остальных, не знаешь, почему так? – иронично проговорила я, не ожидая ответа. Теперь, когда файлы дошли до получателей, я, право слово, не знала, что делать. Продолжать этот полубезумный разговор не хотелось – не видела в нём причины. Такая опустошённость накатила, что все мысли и слова, что я намеревалась сказать Себастьяну, ушли безвозвратно. Сводило зубы от желания сейчас высказать всё, что наболело, но я не знала, как подобрать слова. Так мы стояли, минуту-две, Себастьян изучал информацию на мобильном телефоне, я бессмысленно уставилась в потолок.

– Пожалуй, я пойду, – наконец, хрипло решила я. – Я больше не хочу знать ни тебя, ни остальных. Будет лучше, если мы больше никогда не увидимся.

– С чего ты решила, что я отпущу тебя?

Себастьян вновь стал тем вампиром, которого я встретила в ту ночь, на Изоле́-Капрая. Холодный, чёрствый, но с новыми нотами, вызывающими страх – это была его жажда, до поры дремлющая в глубине, скрытая от глаз. Он смотрел на меня, как на свою собственность – с жаром, обжигающим до льда. Я примёрзла к полу, пытаясь стряхнуть с себя этот чужой, опасный взгляд, цепко держащий меня на месте.

– Потому что я никогда больше не буду твоей, – голос подвёл меня неожиданным писком, как полузадушенный кролик издаёт свой последний отчаянный вздох.

– Будешь, София. Куда ты денешься от меня? Куда пойдёшь? Кроме меня, у тебя больше никого нет. И никогда не будет, уж я об этом позабочусь.

От последних слов во мне проснулась холодная ярость, и я вызывающе вздёрнула подбородок.

– А это мы ещё посмотрим, – огрызнулась я, а затем со всей скоростью, на которую способна, ринулась к приоткрытой двери. Я успела выскочить в коридор, когда до меня донеслись слова Себастьяна:

– Малыш, ты серьёзно? – это был удивлённый смех, но в тоже время сокрытая обида.

Он нагнал меня, когда я подлетала к единственной незапертой на ключ двери – запасной выход наверх. Схватив за волосы, он потянул меня назад, чтобы я рухнула со всей силой на пол. Я ждала чего-то подобного, поэтому ловко подсекла его и вскочила на ноги. Пожалев об отсутствии ножа и слишком длинном и неудобном платье, вцепилась в ручку двери, чтобы открыть её. Себастьян оказался быстрее. В тот момент, когда я была на пороге и уже сделала шаг на лестничный пролёт, он с силой втянул дверь, чтобы прижать меня. Из горла раздалось полузадушенное рычание, и когда он отпустил её, я, не мешкая, развернулась и вцепилась когтями ему в лицо. О, этот сладостный момент, когда твои пальцы погружаются в чью-то плоть! Себастьян, к сожалению, не отреагировал на боль, быстро перехватив правую руку, он вывернул её, а затем прижал меня к стене.

– Не сопротивляйся мне, Соня, – прошипел вампир над ухом.

– Я убью тебя, как и Константина! – каркнула хрипло, отчаянно пытаясь вырваться.

– Что же, я не хотел этого делать, но видимо придётся, – чуть с сожалением протянул он, а затем резко бросил на пол.

Развернувшись на локтях, я увидела, как он достаёт из-за пояса спрятанный кинжал.

– Ты не посмеешь! – безысходно воскликнула я, пытаясь отползти как можно дальше.

– Когда проснёшься – всё уже будет кончено и тебе придётся смириться. Тогда ты будешь только моей, – с полубезумной и расчётливой улыбкой, проговорил вампир. Он с лёгкостью отбил мою руку, прижал коленом к полу, а затем занёс нож.

– Я никогда тебя не прощу!

Мне стало страшно, очень страшно, ведь я помнила, что было в прошлый раз. Я не хотела окунаться в ничто, не хотела пропадать! Это больно, очень-очень больно. Прямо здесь и сейчас в голове проносились желания крикнуть: "Постой! Я на всё согласна, только не убивай меня!" Но губы предательски онемели, плотно сжатые. Глаза, злые и холодные, выражали ненависть, но не страх. Смерть будет долгой, но я проснусь – вернусь и сделаю всё, чтобы отомстить!

Нож вошёл точно между рёбер, пронзил насквозь сердце и застрял в теле. Из губ сорвался отчаянный крик боли, который Себастьян подавил своими губами. Его поцелуй был таким, как прежде – нежным, чутким, с нотами вины и сожаления. Я хотела оттолкнуть его, но боль была сильнее, мощнее, она уводила меня в черноту бездны, сужая комнату до размеров его лица. Он задумчиво убрал выбившуюся прядку с моей щеки, плавно очерчивая линии скул.

– Я буду ждать твоего возвращения, моя малышка.

Но эти слова принадлежали уже не Себастьяну. Так говорил Константин, он всего называл меня "моя малышка". Память тусклыми, рваными нитками сплеталась с настоящим, выбивая из реальности, путая всё и вся. Я погрузилась во тьму забвения, холодного и одинокого, как и вся моя жизнь.