Стефани Майер - Сумерки

Я смотрела на табло прилетов, где мелькали номера рейсов и названия городов. До прибытия Эдварда осталось совсем немного… Сорок минут, тридцать… Тут цифры изменились – самолет прибывал на десять минут раньше. Все, пора действовать.

– Пойду позавтракаю.

– Я с тобой! – тут же вскочила девушка.

– Можно мне пойти с Кэри? А то что-то… – Я не договорила, мои испуганные глаза были красноречивее любых слов.

Парень с готовностью поднялся. Заглянув в глаза Элис, я увидела смущение и, к своему огромному облегчению, ни малейших признаков подозрительности. Скорее всего, свое новое видение она объясняет вероломством ищейки, а с моей стороны удара не ожидает.

Кэри приобнял меня за плечи, словно я была его девушкой. Внимательно изучив меню первого кафе, я покачала головой и сделала вид, что ищу какое-то определенное место. А вот и то, что нужно – естественно, не кафе, а дамский туалет!

– Подожди меня, – попросила я Кэри. – Я быстро.

– Хорошо, – кивнул парень.

Туалет находился в центре зала, поэтому имел два входа. Абсурд, но однажды я чуть не заблудилась!

Едва за мной закрылась дверь, я бросилась бежать.

От второго входа было совсем недалеко до лифта; Кэри у кафе заметить меня не должен. Однако оглядываться я не рискнула. Если он что-то заподозрил, то мне остается лишь бежать.

Я мчалась к лифту со всех ног, не обращая внимания на удивленные взгляды туристов. В одной из кабин уже закрывались двери, но, к неудовольствию пассажиров, я просунула ладонь и успела войти, хотя места там и без меня не хватало. Набравшись наглости, я растолкала чужие чемоданы и нажала на кнопку первого этажа.

Как только мы спустились, я поработала локтями и ухитрилась выйти первой. И снова бегом, бегом к выходу. Я даже не оглянулась, чтобы проверить, ищет ли меня Кэри. Если он идет на запах, то дорога каждая секунда. Я так спешила, что чуть не врезалась в автоматические двери, которые открылись слишком медленно.

Как назло на стоянке не оказалось ни одного такси!

Времени ждать не было; Элис с Кэри или уже поняли, что я сбежала, или вот-вот поймут и разыщут в мгновение ока.

И тут я увидела фирменный автобус, обслуживающий отель «Хайатт».

– Подождите! – закричала я, увидев, что водитель закрывает двери.

– Мы едем в «Хайатт», – сообщил водитель, уверенный, что я ошиблась.

– Все правильно! – задыхаясь, прохрипела я. – Именно туда мне и нужно!

Водитель с сомнением на меня посмотрел, а потом равнодушно покачал головой.

Большинство сидений были свободны, и я, расположившись подальше от немногочисленных пассажиров, стала смотреть на удаляющийся терминал. Воображение тут же нарисовало Эдварда, растерянно стоящего у дороги, где обрывался мой след. Нет, не буду плакать. Еще слишком много дел!

Мне по-прежнему везло. Перед гостиницей «Хай-атт» пожилые туристы выгружали из такси последний чемодан. Вылетев из автобуса, я бросилась на заднее сиденье машины. Усталые туристы и водитель разинули рты от удивления.

– Восточная Блумфилд-стрит, и, пожалуйста, побыстрее, – скомандовала я.

– Это же Скоттсдейл! – заныл водитель.

Я сунула ему три купюры по двадцать долларов.

– Надеюсь, этого достаточно?

– Конечно, детка, без вопросов. Откинувшись на спинку сиденья, я сложила руки на коленях. За окном шумел знакомый с детства город. Как же я не замечала, что он насквозь фальшивый? Все слишком яркое, вычурное, шумное, как в голливудском фильме, – совсем как добродушное лицо друга, который замышляет предательство.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках. Нельзя нервничать, – только не сейчас, когда план почти осуществлен! Волноваться и беспокоиться незачем, я сама приняла решение и сделала выбор.

Закрыв глаза, я стала думать об Эдварде.

Как жаль, что не получилось встретиться в аэропорту! Я бы встала на цыпочки, лишь бы скорее увидеть его лицо, а он бы ловко пробрался сквозь толпу и прижал меня к себе! Какие сильные и надежные у него руки!

Интересно, куда бы он меня повез? Наверное, на север, где он сможет в любое время выходить на улицу. Или в какой-нибудь тихий калифорнийский городок у моря. Мы бы лежали на пляже, а его тело сверкало бы, как бриллиант. Я бы согласилась даже на мотель… Вместе с ним я готова ждать сколько угодно! Мы бы разговаривали, разговаривали, разговаривали… Ради него я бы забыла сон и еду.

Любимое лицо казалось реальнее городского пейзажа, а голос звучал громче, чем шум мотора. Я так увлеклась, что потеряла счет времени.

– Эй, какой дом?

Грубоватый вопрос водителя разбил пестрый калейдоскоп моих фантазий, оставив лишь апатию и страх.

– Сорок восемь двадцать один, – хрипло ответила я, и водитель глянул на меня в зеркало заднего обзора, наверное, хотел убедиться, что я не рыдаю.

– Тогда приехали! – Таксист спешил от меня избавиться и надеялся оставить сдачу себе.

– Спасибо! – прошептала я. Не бояться! Дома ведь никого нет, маму удерживают в другом месте, она ждет и надеется.

Подбежав к двери, я достала из-под карниза ключ. В прихожей было прохладно и темно. Включив на кухне свет, я кинулась к телефону. У аппарата лежал маленький листочек с десятизначным номером, написанным мелким аккуратным почерком. Пальцы нервно запорхали по кнопкам, но я ошиблась, так что пришлось набирать снова. На этот раз я не спешила и нажимала на кнопки очень осторожно. Всего один гудок, и на другом конце взяли трубку.

– Здравствуй, Белла! – приветствовал приятный тенор. – Ну и скорость! Ты молодец!

– С мамой все в порядке?

– Все отлично, не беспокойся, Белла, ссориться нам незачем. Если ты, конечно, не притащила хвост! – Настроение у Джеймса было отличное.

– Я одна, – тихо сказала я. Как и всю жизнь, до встречи с Эдвардом.

– Помнишь балетную студию, в которую ты когда-то ходила?

– Конечно, это совсем рядом, за углом.

– Тогда до скорой встречи. – Ищейка повесил трубку.

Я бросилась вон из дома под палящее солнце. Почему-то мне казалось, что асфальт похож на влажный песок. Я несколько раз спотыкалась и падала, однако сейчас не время жалеть себя; приходилось подниматься и бежать дальше. Вот я у перекрестка, почти у цели. Дышать стало тяжело, по лицу струился пот. Яркое солнце обжигало кожу и слепило глаза.

На стоянке у балетной студии не было ни одной машины, а окна закрыты, несмотря на жару. Больше бежать я не могла – дыхание сбилось окончательно. Лишь всепоглощающий страх за маму заставлял хоть как-то передвигать ноги.

На двери красовалась записка: балетная студия закрыта на каникулы. Я осторожно повернула ручку и, переведя дух, шмыгнула за дверь.

В коридоре было темно и прохладно от работающих кондиционеров. Пластиковые кресла штабелями сложены у стены, толстый ковер пахнет шампунем. Голубоватый свет горит только в восточном зале, окна закрыты ставнями.