Укус - Ричард Карл Лаймон
— Да, может быть, и так.
Ее ответ, признаться, меня не сильно обнадежил. Я просто хотел отговорить ее от спуска, но спуститься самому в одиночку к седому бандиту как-то не улыбалось. Да еще и если Кэт права в своих прикидках…
— Только одна проблема, — сказала Кэт. — Ты…
— Девять и три четвертушки! Вы что, дадите мне убить пацаненка? Что вы за изверги-то такие, а? У вас совесть есть?
— …ты больше и сильнее меня, — закончила она мысль. — У нас будет больше шансов, если я буду в плену, а ты — на свободе.
— Я спущусь, сдамся, — сказал я. — Усыплю его бдительность — потом резко нападу.
Она поморщилась, явно не сильно одобряя идею.
— Не знаю, выйдет ли, — пробормотала она.
— ДЕВЯТЬ НА СОПЕЛЬКЕ!
— Я спускаюсь, Снег! — крикнул я громко.
— Ха! Я знал, знал, что вы там крышуетесь! Ну-ка сюда, да поживей!
— Не хочу, чтобы ты начала геройствовать сверх меры, — быстро сказал я Кэт. — Я обещаю, что сделаю все, что смогу, чтобы вывести Снеговича из игры, но ты держись подальше от него.
— Весь мой план насмарку, дурачина.
— Я просто хочу, чтобы ты выжила.
— Все должны выжить, кроме этого придурка.
— Эй, там! Показывайтесь! Живо!
— Ты сможешь уйти, — сказал я Кэт. — Если мне не повезет, ты сможешь переждать до темноты и выбра…
— Не оскорбляй меня так.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Я тут, короче, отрежу ему что-нибудь!
— ПОГОДИ! — крикнул я. — Кэт, обещай, что выберешься. Я хочу, чтобы ты выбралась. Вот и все.
— Эй, есть такая старая поговорка: «Мы должны держаться вместе, или нас повесят по одному». Может быть, это Дилан Томас сказал…
— Это сказал Бен Франклин, когда провозглашал Декларацию, — поправил я.
— А. Да. Точно.
— Так! — взревел внизу Снегович. — Парню вашему — пиз…
— ДА ИДУ Я! — гаркнул я в ответ. — УЙМИСЬ УЖЕ!
— Мы будем держаться вместе, — сказала Кэт. — Спускайся, дорогой. — Она наклонилась ко мне и осторожно поцеловала.
И я встал.
Снегович снизу злобно уставился на меня.
— Где сука?
— Успокойся, — сказал я, присаживаясь на выступ. — Здесь нет никаких собак.
В ответ понеслась отборная ругань описательно-оскорбляющего характера.
— Ну, это же ты сейчас про меня? — Я аккуратно спрыгнул вниз, выпрямился. — Так я — вот он, иду.
— Так! Ладно! А где она?
— Кто?
Снегович полоснул Донни поперек правого соска. Я вздрогнул, будто лезвие прошлось по моему телу. Кровь потекла из глубокой раны, парнишка задергался.
— Стой! — завопил я.
— ГДЕ ОНА?!
— Она мертва.
— Пошути мне еще!
— Без шуток! — Я поспешил вниз, прыгая с валуна на валун.
— А ну стой! — Снег прижал лезвие к горлу Донни.
Я замер.
— Кэт умерла? Серьезно?
— Да все из-за аварии! Она… поначалу вроде бы чувствовала себя нормально, но потом… Наверное, внутреннее кровотечение… Мы легли там, наверху, чтобы передохнуть! — Я задрал руку вверх, к тенистому уступу. — И там она умерла. — Я ссутулился и затряс головой, всем видом выражая скорбь утраты. — Ублюдок вонючий, ты ее убил! — слезно закричал я. — Убил мою Кэт, засранец! Ты, все ты виноват!
— Конечно, я. — Снегович выглядел довольным.
— Зачем ты в нас вообще врезался?!
Он усмехнулся и почесал бороду.
— Что, хорошенько вас вздрючил?
— Зачем ты это сделал?!.
— Да вот захотелось вас вздрючить, я и вздрючил!
— Ты убил Кэт!
— Да убил, убил, смени пластинку! И, коли хочешь, чтобы парень жил, поднимись туда, где она якобы померла, и принеси труп.
Я так и встал с открытым ртом.
— Что, проблемы? — спросил Снегович.
— Я не смогу ее нести! Я и сам сильно ранен!
— Просто подтащи к краю и спихни вниз. Меня не колышет, как ты это сделаешь, но ты это сделаешь. Притащишь мне ее труп. И да, если окажется, что она — не труп, я перережу Донни горло от уха до уха. Пошел, чего стоишь!
43
Отвернувшись, я начал подъем обратно. Внутри все сжалось.
Мы недооценили Снеговича уже в который раз. Все наши уловки были ему очевидны.
И что теперь?
Я подумывал о том, чтобы оступиться. Симулировать случайное падение. Возможно, мне повезет грохнуться сильно — с переломом ноги или (что вероятнее) позвоночника. Это, по крайней мере, не позволило бы мне подняться наверх, за «трупом» Кэт.
Но это вряд ли бы не позволило Снеговичу зарезать Донни. Он уже нанес ему две серьезные раны, и, видимо, довершить работу ему не составит труда. И совесть его мучить не будет.
Ожидания Кэт не оправдались — Снегович явно не нуждался в Донни. И, боюсь, он перестал нуждаться в ком-либо из нас в тот самый момент, когда протаранил машину Кэт на фургоне. Мы больше не могли удрать, Пегги и вовсе выбыла из игры — не нужно было больше ни стращать сестру Донни, ни давить на нее. А ее братом этот извращенец уже наверняка попользовался. Скорее всего, он успел уже сделать с ним все, что хотел — разве что не убил еще.
Все это бессмысленно. Черт с ними, нужно уносить ноги.
Но я знал, что Кэт никогда не пойдет на такое.
Эх, надеюсь, она уже удрала.
Но, поднявшись достаточно высоко, я увидел ее — сидящей по-турецки в тени и выжидательно смотрящей на меня.
— Мы влипли, — с порога объявил я.
Подтянувшись, я попытался забросить ногу на уступ. Не вышло. Кэт осторожно подобралась ко мне и протянула руку. Мы закатились в тень, где Снегович уж точно не мог нас видеть. Я тяжело дышал. Кэт, похоже, была абсолютно спокойна.
— Мы должны сделать то, что он хочет, — сказала она шепотом.
— Ты с ума сошла? — вытаращился я на нее. — Он хочет твое тело.
— Ну, значит, он не настолько гей, насколько я подумала.
— Твое мертвое тело, Кэт, тут не до шуток! Я сказал ему, что ты погибла. Теперь я должен…
— Я знаю. Я все слышала.
— И говоришь — «мы должны сделать то, что он хочет»? Мне что, убить тебя?
— Я и так мертва. Смотри. — Она шлепнулась на спину, раскинула руки.
— О, Боже.
— Давай, — прошептала она. — Неси меня к нему.
Я на руках и коленях подполз к ней.
— Таким дешевым трюком его не проведешь.
— Мы выиграем время. Пока он не подберется поближе, он не поймет. Возможно, это даст нам шанс.
— Как, черт возьми, я тебя снесу?
— Как обычно несут мертвое тело. Торжественно.
— Что, если я тебя не удержу? Что, если я уроню тебя?
— Будет правдоподобнее.
— О, потрясающе.
— Только роняй
