Дэннис Крик - Судьба вампира

Адвокат промолчал.

– Не знаете? А я вам скажу. Совсем немного, сущие гроши. Их не хватит даже на то, чтобы купить себе хлеба! Я уж не говорю о том, чтобы заплатить за жилье.

С младенцем дают больше?

– Существенно больше.

– Откуда же вы берете ребенка?

– Одалживаю у соседки. Она такая же. Только ей повезло чуть больше – у нее ребенок еще маленький. Мой же давно вырос. И стал вором и хулиганом. Лео его зовут. Слышали, наверное, от местных копов?

– Нет, не доводилось. Вы наверняка знаете, мисс Гевал, что это незаконно. Использование чужого ребенка с целью наживы, это, знаете ли, чревато…

– Но вы ведь не за этим сюда пришли, мистер Вис? – холодный тон Златы Гевал не оставлял адвокату выбора – надо было начинать.

– Нет, не за этим, – Эдди выпрямился (как жаль, что у этого чертового стула нет подголовника!). – Я пришел за информацией. И, надеюсь, вы ей поделитесь со мной, – Эдди был уверен, что теперь Злата Гевал не сможет отказать ему (не зря он начал беседу именно с обвинений в ее адрес).

– Что вам нужно?

– Я пришел, чтобы вы в подробностях рассказали мне все, что видели той ночью в Парке Солнечного Света, когда убили братьев Бриль.

Злата привстала, чтобы налить чай в две алюминиевые кружки – обе с отломанными ручками, и волосы ее, выцветшие седые пакли, выпали из-под платка, казалось, так плотно прилегающего к голове.

– Где же вы были раньше? – убирая их обратно, она налила обе кружки до краев и вдохнула ароматный дым, белой змейкой вьющийся над ними.

– Я уже все рассказала в полиции, – она поставила кружку перед гостем. Эдди заметил, что рука ее дрожит.

– Вы уверены, что рассказали там все, что вам известно?

– Я уверена в том, что меня никто не видел, – едва подняв на него глаза, Злата тут же опустила их. Но Эдди этого хватило, чтобы уловить в темных зрачках какую-то тайну.

– И никто подтвердить или опровергнуть мои слова не может, – она уселась и снова и принялась вязать.

– Кто вы? – вдруг спросила она, не отрываясь от клубка.

– Я ведь сказал уже. Следователь.

– Вы лжете. Я чувствую, что вы лжете.

– Вы умеете читать по глазам?

– Я умею чувствовать людей.

– Хорошо, вам я скажу. Я адвокат писателя Виктора Мурсии.

– Значит, вы на его стороне?

О, нет! – Эдди улыбнулся, но улыбка его была жестокой. – Наоборот, я хочу вывести своего клиента на чистую воду. Я хочу, чтобы все узнали, кто такой на самом деле этот Виктор Мурсия! И кто скрывается под лживой маской писателя женских романов. Для этого я и пришел к вам. Надеюсь, вы расскажете мне правду.

Пальцы Златы Гевал, тонкие и узловатые, работали с необычайной быстротой. Клубок катался по коленям, взгляд неотрывно следил за каждым узелком, что она нанизывала на синие спицы.

– Так вы расскажете мне правду? Не ту, что рассказали копам, а ту, которая имела место быть на самом деле.

Она посмотрела на него так, будто это он был главным виновником всех ее бед.

– Да, да, я знаю, что в полиции вы намеренно солгали, рассказав лживую историю о том, как мой подзащитный убил близнецов, и как ни в чем не бывало, отправился досыпать ту ночь в отель. Только я не понимаю, зачем вы это сделали.

– Я не лгала, – холодно сказала женщина.

– Мне не хотелось прозябать в психушке до конца своих дней. В одиночной камере с мягкими стенами без окон. С редкими прогулками по внутреннему двору клиники и угнетающими беседами с психиатром, который каждое мое слово будет воспринимать сквозь призму постановки диагноза.

– ??

– Именно, именно. Ибо то, что я вам расскажу, иначе как фантазией умалишенного не назовешь. Я и сама иногда думаю, что уже сошла с ума. Не знаю, когда это произошло, в ту злополучную ночь или немного позже. Но я уже не считаю себя абсолютно нормальной. После той истории я стала бояться собственной тени, хотя раньше не боялась ничего. Вот и вы своими угрозами напугали меня, чего не случалось со мной за все годы такой работы.

– Итак, мисс Гевал, я само внимание, – Эдди смягчил тон, когда понял, что она в его руках. – Расскажите мне, что произошло в ту ночь, и я уйду, – он вытащил из кармана помятую сотню и положил на стол.

– И сделаю так, что вы навсегда забудете о полиции.

– Каким же образом?

– Это неважно. Сказано – сделано. Эдди не любит бросать слова на ветер.

Женщина посмотрела на деньги. Рука ее потянулась, и через миг купюра исчезла со стола.

– Чтобы вы знали, я расскажу это не из-за денег. Рано или поздно я должна была рассказать кому-то правду. Раз уж не сказала в полиции, скажу вам. Хоть вы и его адвокат.

Я слушаю, – незаметно для нее Эдди нажал на кнопку диктофона, который заранее спрятал во внутренний карман своего пиджака. Рука погладила гладкий затылок, взгляд устремился на Злату Гевал.

– Была глубокая ночь, – странную дрожь в руках она пыталась унять с помощью вязания. Она говорила и вязала, изредка поднимая взгляд на собеседника.

– Свет луны был бледным, его едва хватало, чтобы разглядеть их лица. Но лицо одного из них я запомнила навсегда. Это было лицо дьявола…

Недолго Тэо пребывал в унылом расположении духа. Когда он подъехал к дому семьи Фабиански, то увидел, что рядом с лиловым «Доджем» стоит синяя Тойота. Судя по описанию Виктора Мурсии, это была именно та машина, на которой писатель приехал в Менкар. На заднем сиденье автомобиля он увидел Холумбека.

– Какого черта тебе от меня надо? – закричал сторож, когда Тэо распахнул дверь и потянулся к нему обеими руками.

– Ты мой свидетель, Холумбек. И я хочу, чтобы ты повторил свою историю на суде, когда на скамье подсудимых будет сидеть Виктор Мурсия.

Только сейчас Тэо заметил, что сторож не просто так находился в автомобиле писателя.

Он рылся в его вещах.

На сиденье валялись тетради писателя, его зажигалка, полупустая пачка «Bolivar», старая кожаная визитница и несколько монет из кошелька, опрокинутого вместе с водительской сумкой на пол салона.

– А ты видел вот это? – Холумбек протянул мудрецу пачку фотографий, отпечатанных на плотной типографской бумаге.

– Посмотри, посмотри… – кивнул ему сторож.

Тэо стал перебирать снимки. Первые из тех, что попались ему на глаза, были довольно старые, в потертостях, местами пожелтевшие.

На них он увидел Холумбека, прижимающего к груди девочку лет десяти. По всей вероятности, Анну. На следующей была та же девочка, только в одиночестве. Она была снята в саду около особняка, сзади виднелся край надписи «Дом семьи Фабиански».

– Это кое-что доказывает. Не так ли?

На остальных снимках Анна Фабиански была запечатлена уже в настоящем возрасте со знакомыми Тэо золотистыми волосами-спиралями и бледным лицом. Она была снята то в движении, то в красной машине, то выходящей из своего дома на бульваре.