Райчел Мид - Ярость суккуба

— Девушка, не подвезете?

Я вздохнула. Как мне надоели эти невидимые поклонники… Конечно, зная склонность Картера к таким шуточкам, я не особенно удивилась. Он всегда любил подкрадываться незаметно, скрывая от меня свою ауру, и устраивать сюрпризы. Но сейчас у меня даже не было сил на дружеские перепалки. Я открыла дверь.

— Извини, попутчиков не беру.

Ангела мой отказ ничуть не смутил, он уселся на переднее сиденье и пристегнулся.

— Мадам хорошо провела вечер? — спросил он в старомодной светской манере.

— Перестань так со мной разговаривать.

— Как? Я просто старался быть вежливым.

— Ты прекрасно знаешь, как я провела вечер, так что не надо делать вид, что ты пытаешься поддерживать светскую беседу.

— Одно другому не мешает.

Я упорно не хотела смотреть ему в глаза.

— Не хочу, чтобы ты осуждал меня.

— А кто тебя осуждает? По-моему, только ты сама. Так, кстати, и должно быть. Лучший суд присяжных — мы сами. Никто, кроме тебя, не знает, на что ты способна и кем хочешь стать.

— Ты явился для углубленного изучения моих моральных стандартов? — проворчала я.

— Не-а, — ответил он. — Когда я прихожу к тебе, я обычно выступаю в свободном жанре, под настроение.

— А у тебя, случайно, нет настроения поискать Джерома?

— Это твоя задача, не моя. Что-нибудь узнала? И снова передо мной встала все та же дилемма.

Кому что говорить. Грейс, Роман… слишком много игроков на поле.

— Ну да, кое-что, — подумав, ответила я. — Ого, — рассмеялся Картер. — Ответ, достойный ангела.

— Не думаю, что это поможет найти Джерома, остается надеяться разве что на чудо.

До моего дома было рукой подать, вскоре я припарковалась, заняв удачное место. Картер вышел из машины и помахал на прощание:

— Мое мнение о чудесах тебе известно. Спасибо, что подвезла.

— Стой, — вдруг остановила его я, когда он уже собирался телепортироваться. — Есть один вопрос.

— Да ты что? — приподняв бровь, спросил ангел.

— Почему когда смертные чего-то хотят, то могут заключить сделку с адом и продать душу дьяволу? Почему нельзя заключить сделку с Богом и пообещать Ему хорошо себя вести?

Мне нечасто удавалось удивить Картера, но теперь настал мой звездный час. Я думала, он ответит уклончиво, что-нибудь вроде того, что я сказала Сету: что доброта сама по себе является наградой. Однако ангел задумался.

— Смертные постоянно заключают такие сделки. Но к сожалению, не с Богом, — сказал он наконец.

— А с кем? — удивленно воскликнула я.

— Сами с собой, — ответил Картер и исчез.

— Чертовы ангелы, — пробормотала я.

Я вошла в квартиру за несколько минут до Данте.

— О, неужели мне повезло, — сказал он, глядя на нас с Обри, удобно устроившихся на диване. — Ты в последнее время так занята, что тебя и дома не застанешь.

Я смутилась, вспомнив, как провела вечер. Ложь. есть ложь, независимо от того, кому она предназначается.

— Спасаю Сиэтл, — объяснила я и подвинулась, чтобы освободить ему место.

Данте в кои-то веки был чисто выбрит и очень хорошо выглядел в своих привычных джинсах, терморубашке, часах и ботинках. Стараясь сделать мне приятное, он в последнее время заваливал меня подарками, но когда все это безумие закончится, надо обязательно приодеть и его.

— И как конкретно ты спасала Сиэтл сегодня?

Все задавали мне один и тот же вопрос. Сет. Картер. Данте. И получали один и тот же неубедительный ответ:

— Вообще-то без особого успеха. Думаю, завтра все закончится, и мы потеряем Джерома навсегда. Даже если он вернется, в Сиэтле уже будет новый архидемон. Если повезет — станет младшим-демоном где-нибудь на севере Мичигана.

Данте обнял меня, положил ноги на журнальный столик.

— Знаешь, суккуб, не пойми меня неправильно, но я рад, что это скоро закончится, даже если назначат нового архидемона. Мне надоело, что ты живешь в таком стрессе и совсем не обращаешь на меня внимания, — сказал он, играя с моими волосами. — А еще мне надоело, что у тебя волосы вьются. У тебя нет какого-нибудь средства для укладки, чтобы их выпрямить?

— Эй! Не смешно! А как же внутренняя красота?

— Ее у тебя предостаточно, — ничуть не смутился Данте, — но я хочу весь набор. К тому же у тебя было классное выражение лица, когда я спросил про волосы.

Его рука скользнула с моей талии на бедра, гладя изгибы тела и постепенно опускаясь все ниже. Это был не чисто сексуальный жест, но я поняла: хорошее настроение у него от предвкушения того, как мы займемся любовью.

— Разложишь мне карты? — вдруг спросила я.

Данте удивленно посмотрел на меня:

— Таро?

— Да?

— Ты же знаешь, что это чушь?

— Чушь, когда ты говоришь своим клиентам то, что они хотят услышать. Ну пожалуйста, самый простой расклад?

— Ладно. Пусть будет карта дня. Все загадки Вселенной в одной карте, — скептически сказал он, вставая, чтобы достать карты из сумки.

Он обычно держал их при себе, на случай если вдруг клиент подвернется.

— Только не пытайся врать мне, — предупредила я, — мне известно больше, чем твоим клиентам.

— Даже и не подумал бы, — ответил он, ловко тасуя карты.

Я много раз видела, как он обманывал клиентов, говоря им то, что те хотели услышать. Но поскольку я и сама не знала, что хочу услышать, то в эту категорию я уж точно не попадала. Хорошенько перемешав карты, Данте дал мне сдвинуть и аккуратно положил сдвинутые карты в низ колоды.

— Тяни.

Я взяла верхнюю карту перевернула ее:

— Черт.

Пятерка кубков. Перевернутые чаши, крушение надежд и мечтаний. Данте не замедлил подтвердить. мои догадки:

— Тебя ждут разочарование и некая потеря. Это может быть неудача или неспособность решить повторяющуюся проблему. Довольно характерный для тебя расклад.

— В каком смысле?

— Конец света всегда рядом с тобой. Я говорил правду, когда гадал тебе по руке. А этот расклад, возможно, просто подтверждает, что Джерома не вернуть — как бы тебе ни хотелось. Но кстати, посмотри-ка сюда: один кубок не перевернут, и, значит, еще не все потеряно.

Может, эта карта о том, что я теряю Сета и мужчину из моего сна? Может быть, Роман был прав, и если я вдруг получу все, что мне нужно для счастья, то просто не буду знать, как с этим жить?

Как я и подозревала, Данте был настроен на секс, но я сказала, что не хочу. За неделю это уже почти вошло у меня в привычку, но сейчас это было не важно. Кубки опустошены, наше с Сетом недолгое счастье подходит к концу. Но все же сегодня, на балконе, нам было так хорошо, что после этого мне не хотелось заниматься любовью с кем-то другим. Скоро все станет как раньше, в том числе и наша с Данте интимная жизнь. Скоро, но не сегодня. Он не рассердился, но, похоже, расстроился. Меня немножко мучила совесть, но я поняла, что лучше я изменю ему, чем Сету.