Наталья Лебедева - Крысиная башня

— Ты видела новости? Он сбежал, — сказал звонящий.

Мельник слушал внимательно, запоминая каждое слово, потому что этот разговор было жизненно важен.

Когда Настя положила трубку, Мельник встал со скамейки. Передышка закончилась, он должен был идти, но не успел сделать и шага, как наткнулся на напряженный, пристальный взгляд. Женщина средних лет с растрепанными кудряшками крашенных в черное волос глядела на него, как смотрят люди, которые силятся вспомнить кого-то смутно знакомого. Потом она вспомнила и по-рыбьи шлепнула губами. Рука ее потянулась к сумочке, но замерла на полпути, глаза лихорадочно высматривали пути отступления. В сквере появились двое рослых парней, черноволосая женщина вытянула по направлению к Мельнику короткий палец с распухшим суставом и закричала. Парни остановились в недоумении, женщина продолжала тянуть высокое истеричное «а-а», а Мельник побежал прочь из сквера.

Он не рискнул поехать на метро, потому что там было светло и многолюдно. Ему приходилось выходить на оживленные улицы, освещенные фонарями, витринами и фарами многочисленных машин. Время от времени его узнавали, и тогда приходилось бежать.

Эпизод одиннадцатый ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ

По пути Мельник остановился позвонить. Полицейские забрали его телефон, поэтому ему пришлось воспользовался чужим. С выбором Мельник определился быстро: вот уже несколько минут перед ним мелькала широкая спина молодой девушки — несмотря на полноту и невысокий рост она шла быстро, с той же скоростью, что и Мельник. Ее полные ноги были втиснуты в узкие джинсы, ляжки терлись друг о друга при ходьбе, а узкая синтетическая куртка плотно обтягивала широкую мясистую спину.

— Девушка, — мягко позвал Мельник, догоняя ее. Она повернула к нему блеклое круглое лицо, обрамленное жидкими нечистыми волосами:

— А?

Мельник взял ее под локоть и зашептал на ухо. Она обмякла и подалась к нему. Его рука нырнула в карман ее узкой куртки и нащупала там полную, влажную от пота ладонь, сжимавшую телефон. Мельник закрыл глаза, вспоминая номер Полины, вынул мобильник и набрал нужные цифры одной рукой. Второй он прижимал к себе девушку, так что со стороны они казались парочкой, которая мирится после бурной ссоры. Лица его не было видно — он уткнулся девушке в макушку и, разговаривая, вдыхал прелые запахи ее неопрятных волос.

— Полина, — сказал он в трубку, — ты где? Вот и хорошо. Будьте там. Думаю, Саше угрожает реальная опасность. Не уходите от нее, пока я не скажу, что все закончилось.

Потом Мельник набрал Айсылу:

— Приезжай, пожалуйста, на Марксистскую. Я буду ждать тебя у входа в метро. Как можно быстрее. Пожалуйста.

Мельник положил телефон девушке в карман и, не оглядываясь, пошел вперед.

Его узнавали. Вокруг него колыхалось разноцветное человеческое море. То там, то здесь, будто блики на воде, вспыхивали устремленные на него взгляды. Люди смотрели, смутно понимая, что где-то видели этого высокого темноволосого человека, потом улыбались, поняв, что перед ними знаменитость, и, наконец, улыбки сползали с их лиц, сменяясь нервными оскалами — у тех, кто уже видел новости. Это было похоже на шули-кунов возле мельницы — то же веселье, так же сменяющееся ненавистью и кровавыми плевками в снег. Замелькали огни полицейских машин — кто-то все-таки вызвал полицию. Красные отблески были похожи на мерцание сковородок с раскаленными углями. Мельник пустился бежать. Чьи-то сильные, цепкие пальцы схватили его за руку — он рванул, и человек, упустивший его, взвыл от досады, а может быть, оттого что Мельник вывихнул ему кисть. Люди шарахались от него, смотрели с изумлением и смесью злобы и страха. Матери закрывали собой детей. Мельник бежал.

Скрываясь от полиции, он нырнул во дворы, но вскоре снова выскочил на оживленные улицы — ему нужно было встретить Айсылу. Сирены выли все ближе, по асфальту топали тяжелые полицейские ботинки. Погоня приближалась, а Мельник был еще далеко от метро.

Он обернулся и увидел несколько темных фигур. Люди шарахались и от них, и от него, и на запруженном обычно московском тротуаре образовалась пустота. Никто больше не бежал. ОМОН, сопровождавший его в отделение, догнал и окружил беглеца.

Мельник огляделся: сотни людей были повсюду. Они выходили из маршруток, покидали магазины, выворачивали с боковых улиц, смотрели из окон и из проезжающих мимо машин. Некоторые знали, кто такой Мельник и почему его арестовывают. Все были уверены в том, что он виновен.

Крыса выскользнула из-за пазухи и взбежала Мельнику на плечо. Там она поднялась на задние лапки, то ли вынюхивая что-то, то ли подставляя покрытую мягким серебристым подшерстком грудь под выстрелы. Это был вызов, и, раз крыса могла его бросить, мог бросить и Мельник.

Сколько вокруг него было человек? Сотня? Две? Больше?

Сколько человек могло встретиться ему на пути? Еще несколько сотен? Тысячи?

Он никогда не делал того, что собирался сделать сейчас.

— Руки! — крикнул ему полицейский.

Мельник медленно стал поднимать к голове согнутые в локтях руки. Крыса скользнула ему за пазуху. Глаза Мельника закрылись. Он собрал все свои силы и выкрикнул, толкая мысль одновременно во все головы, до которых мог дотянуться:

— Вы меня не видите!!!

Все изменилось, когда он открыл глаза. Люди текли мимо него, опасливо огибая вооруженных полицейских, которые растерянно озирались в поисках пропавшего преступника. Голова гудела, как колокол. Мельник тянул и тянул свой неслышимый крик, ударяя по новым и новым людям, встречающимся ему на пути. Он не оглядывался, он ни о чем не думал — просто знал, что если потеряет концентрацию, то второй раз так ударить уже не сможет. Ему было холодно. Он бежал.

Айсылу стояла у метро не одна — Иринка была вместе с ней. Они не увидели его, так же как остальные. Мельник подбежал, схватил их за руки и потащил за собой по улице. Иринка испугалась, стала вырываться и кричать, Айсылу цыкнула на нее, но было уже поздно — Мельник отвлекся, и силы у него кончились. Люди, идущие к метро, стали оглядываться. Иринка и Айсылу вцепились в его руки мертвой хваткой ошарашенных детей. К площади подъезжали полицейские машины. Мельник побежал еще быстрее, так что Айсылу едва успевала за ним, и в тот момент, когда полицейские посыпались из машин, толкнул дверь в «Мельницу» и упал внутрь. Айсылу и Иринка рухнули рядом.

В первые минуты в кафе Мельник ничего не видел и не слышал. Его трясло от холода, и каждый вздох давался с трудом, словно воздух вокруг был обжигающеморозным. Вернулись голоса, которые просили, угрожали, плакали, кричали от страха, яростно шептали, шипели, хрипели, истекали ядом и обессиленно замолкали. От них болела голова и слепли глаза, но защититься не было сил. Мельник потратил всю свою энергию на толпу.