Наталья Игнатова - Смена климата

Нормальные упыри, вообще, создали до хрена правил, усложняющих существование. Кровью меняться нельзя, охотиться вместе нельзя, бодрствовать днем нельзя, ничего хорошего нельзя. Можно понять, почему на большинство этих правил клали с прибором. На большинство, но не на запрет на обмен кровью, совместную охоту или дневное бодрствование.

Мертвые склонны к консерватизму, все, даже самые продвинутые.

А зря. Ну, то есть, ладно, насчет охоты или дневной спячки Заноза согласился бы. Первое — слишком… кхм, не для всех, короче, подходит, а второе — элементарная техника безопасности. Но дайны-то за что под раздачу попали? Учить друг друга лучше, чем есть друг друга. Обмен кровью и дайнами позволяет стать сильнее без уменьшения популяции. Занимайтесь любовью, а не войной, и все такое. У вампиров не было инстинкта сохранения вида, потому что вампиров, в принципе, не было, только этим запрет на взаимное обучение и объяснялся.

И кто после этого скажет, что у него неадекватное мировоззрение? Где тут логическая ошибка? Нет ее. А аргумент насчет того, что вампиры, все-таки, существуют, несостоятелен, потому что их не существует.

У Хасана и до активизации дайнов убеждения уже все для них было. Он, правда, не слишком любил разумных, хоть живых, хоть мертвых, хоть фей, но зато хорошо знал и тех, и других, и третьих. Этого достаточно. Заноза скромностью не отличался и отдавал себе отчет в собственной уникальности, делавшей уникальными и его чары. Хасану такое нафиг не сдалось. Оно, такое, никому нафиг не сдалось, если честно-то. И, если уж совсем честно, максимальную пользу дайны начали приносить только с появлением Хасана. Потому что Заноза перестал осторожничать, перестал опасаться, что жертву «поведет» и зачарование превратится в одержимость.

Что характерно, с октября, после покойника Шеди, проколов ни разу не было. А ведь Шеди не Хасан утихомирил, его Ясаки убил. Так почему уверенность в себе связана с Хасаном? Если это не разновидность турецких дайнов убеждения, действующих исключительно на одного конкретного англичанина, то что тогда?

К тому времени, как подошел срок последним двум прелатам, Заноза стал отставать от Турка, только когда тот переходил в форсированный режим. Было чем гордиться — у него, вообще, всегда легко получалось найти повод для гордости, а тут и искать не приходилось.

Ну, а потом, когда место зараженных Онезимом мертвяков заняли те, на кого Хальк Алаа не нашел бы управы, и в миссиях начались сепаратистские настроения, случилось то, ради чего и была проведена долгая, трехнедельная работа.

Демоны явились искать Палому.

Демоны, или демон, хрен их там разберет. Не так это было важно. Главное, что у новых прелатов не осталось ни единого шанса уцелеть. И ни единого шанса убедить демонов в том, что они даже не слышали никогда ни о каких волшебных мечах. Зараженные вампиры могли быть уничтожены только Паломой. Зараженных вампиров перебили новые прелаты. Эрго: Паломой владел кто-то из них.

Хасан перестал вынимать меч из ножен — да, он сделал для Паломы ножны, хоть и не такие надежные, как те, что мог изготовить Блэкинг, — спрятал его в сейф в арсенале Февральской Луны и, кажется, решил никогда больше не доставать оттуда. Зачем, спрашивается, было брать Палому в качестве платы за уничтожение Онезима? Только для того, чтоб убрать его с глаз долой и постараться выкинуть из головы?

С одной стороны, конечно, хороший волшебный меч в сейфе не лишний. С другой, для Занозы само словосочетание «волшебный меч» выводило Палому за пределы реальности. В тот несуществующий мир, где возможны были вампиры и магия. Демоны, однако, принимали меч всерьез, и новые прелаты прочувствовали это на своей шкуре. А кроме них — все, кто им служил. Фигли, логика-то понятна: если новые прелаты не уничтожали прежних собственноручно, значит, это сделали их сторонники.

Геноцид по политическим убеждениям. Вышло хорошо. Быстро. Хотя для Алаа массовая зачистка всех сепаратистов стала неожиданностью, несмотря на развитую способность к анализу и умение прогнозировать будущее. Демоны убивали быстрее и эффективнее, чем любые тварные создания. Даже один демон, если он и правда был один. За какие-нибудь сутки Алаатир перешел от феодальной анархии к абсолютной монархии, и тийрмастер оказался к этому не готов. Его же никто про демонов не предупреждал. О них и о Паломе знали только Хасан с Занозой и Франсуа.

К чести Алаа, мудрый толстый жук быстро сориентировался в новых условиях. Его тийр превратился из центробежного в центростремительный, на него свалились подданные, готовые выполнять приказы и существовать по установленным им правилам, а у него не было ни правил, ни приказов, ни желания иметь дело с подданными. Зато были Стив и Заноза. Только они двое, без Хасана. Алаа и раньше понимал, когда Турка можно просить о помощи, а когда не стоит, а теперь-то и вовсе уверился, что Хасан, он для самых крайних случаев. Для решения нерешаемых проблем.

Ну, а у Занозы готов был список кандидатов в прелаты опустошенных миссий, Стив же взял на себя знакомство и с ними, и с уцелевшими прелатами, из тех, кто ничего не имел против Халька Алаа до зачистки, и стал рьяным его сторонником — после.

Текучка.

Это было охренительно интересно когда-то, в конце двадцатых, в процессе становления Юнгбладтира, но сейчас лишь отнимало время, почти не давая работы мозгам. Схемы созданы еще до новой эры, две тысячи лет их шлифовали и доводили до ума, а современные технологии стали последней деталью, превратившей некогда творческую работу в механическую последовательность действий, ведущих к неизбежному результату.

Хочешь захватить власть? Спроси меня как.

Шайзе! Из Европы пришлось сматываться просто потому, что они могли устроить какой-нибудь переворот. А здесь они его устроили. И что? Хоть бы одна претензия! Хотя бы со стороны проигравших! Хрен там, все счастливы, что уцелели — все, кто уцелел — еще немного и будут благодарить за потерю власти.

Правда, учитывая альтернативу, у них и правда есть повод сказать спасибо. Любой исход лучше окончательной смерти от лап демона. Демоны, они такие фантазеры.

Аргументов в пользу приезда Минамото в Алаатир у Хасана было два. Аргументов против Минамото, вообще, против Минамото, в любом тийре Земли — только один: Хасану не нравились попытки японца довершить то, что не удалось Лиэну Арсе. Претензия эта на первый взгляд казалась весомой, однако при ближайшем рассмотрении не выдерживала критики, поскольку затея Минамото была безнадежной.

Что действительно делало японского духа нежелательным гостем, так это его манера кормиться. Проблема заключалась не в том, что он убивал людей — Заноза прав, кто только людей не убивает — а в том, что Минамото превращал свои жертвы в дичь, охотился на них, как на животных и убивал как животных.