Смертельный танец - Гамильтон Лорел Кей
– Возьми меня за руку.
Слишком был серьезен его тон для такой маловажной просьбы. Я слегка коснулась тыльной стороны ладони.
– Сожми ее, Анита.
Я охватила пальцами его ладонь. И не успела я поглядеть ему в лицо или задать вопрос, как уже поняла. Энергия поднималась по его руке, как масло по фитилю лампы. Кожа его потекла у меня под руками, кости стали удлиняться. Он почти рассеивался, как я раньше, только не сущность его рвалась наружу, а тело.
Он поднял вторую руку, и я взяла ее. Сомкнула на ней пальцы и ощутила, как двигаются его кости, увидела, как появляются когти из перетекающей, как глина, плоти. Из его меняющихся рук сила текла в мои пальцы, переливаясь, как холодный огонь.
Он остановился, когда его руки еще остались человеческими, но с когтями, которые могли бы разорвать меня пополам. Сила не оборвалась резко, не так, как если бы повернули выключатель. Скорее закрыли кран, и вода потекла тонкой струйкой, каплями, и прекратилась.
Я стояла на коленях, не помня, как очутилась в таком положении. Ричард стоял на коленях передо мной, и его руки все еще были схвачены моими. Заговорить я смогла лишь со второй попытки.
– Как это ты смог так остановиться? Он осторожно отнял свою измененную руку. Когда когти скользнули по моей коже, я вздрогнула.
– Контроль над изменением – вот что отличает овец от волков.
Я не сразу поняла, что он шутит. А он наклонился ко мне и шепнул:
– Если я потеряю инициативу в бою или начну уступать, я перекинусь полностью. И вот что: подойди и дотронься до меня, если я попрошу.
– Зачем?
Теплое дыхание Ричарда грело мне щеку, его руки обняли меня, заключили в круг его тела, когти играли с завязками моего платья.
– Чтобы ты ощутила прилив силы. Чтобы ты поняла, как оно может быть между нами. – Его руки сжали меня крепче. – Если я буду проигрывать бой, ты сможешь оседлать силу и увести моих волков. Та сторона будет убивать всех, кого сочтет нелояльными.
Я отодвинулась, чтобы видеть его лицо.
– И как же я воспользуюсь для этого силой?
– Сама поймешь. – Он очень нежно поцеловал меня в лоб. – Спаси их, Анита. Обещай мне.
– Обещаю.
Он встал. Мои руки не отпускали его тело. Я огладила его, взяла за руку, и пальцы скользнули по длинному кривому когтю. Он был на ощупь такой же твердый, длинный и невероятный, каким казался. Тело его шевелилось у меня под руками, и я глядела в мужественное лицо Ричарда и на эти чудовищные руки, и меня бросало в дрожь. Но я держалась. Я не хотела его отпускать.
– Осторожней с когтями, Анита. Я уже не в образе человека.
Он имел в виду, что одна царапина может покрыть меня мехом. Может, этого и не будет – трудно сказать. Но этого было достаточно, чтобы я его отпустила. Как бы ни был приятен на ощупь Ричард, я не была готова отбросить свою человеческую сущность.
Ричард глядел на меня, и в его глазах виделось слово для не сказанного и не сделанного. Я открыла рот – и закрыла, ничего не сказав.
– Ты любую часть тела так же хорошо контролируешь? Он улыбнулся:
– Да.
Мне было так страшно, что я не могла говорить. Только что я сказала свою последнюю шутку, и единственное, что оставалось, – правда. Я встала, держась за его ноги для опоры, и поцеловала тыльную сторону его ладони. Кожа была такой же мягкой, сохраняла запах и вкус Ричарда, но кости в руке ощущались как совсем чужие.
– Не погибни.
Он улыбнулся, и грусть в его глазах была бездонной, Даже если он победит в этом бою, победа обойдется ему дорого. Убийство – вот что это будет для него. Как бы оправданно оно ни было. Высокие моральные качества – это благородно, но это ведет к гибели.
Райна поцеловала Маркуса на прощание, прижавшись к нему так крепко, будто хотела пройти его насквозь, раздвинуть, как штору, и войти внутрь.
И оттолкнула его с густым горловым смехом. Такой смех, на который поворачиваются головы в барах. Радостный и чуть порочный звук. Когда Райна посмотрела на меня с той стороны поляны, смех еще мерцал искорками в ее глазах, у нее на лице. Одного взгляда было достаточно. Она убила бы меня, если бы могла.
Поскольку у меня к ней были примерно такие же чувства, я кивнула ей и сделала приветственный жест рукой. Посмотрим, кто из нас не увидит утра. Может быть, и я, но Райна обязательно окажется в списке погибших. Это я могла почти обещать.
Маркус воздел над головой когтистую руку и медленно описал ею круг.
– Два самца-альфа бьются здесь для вас сегодня. Один из нас выйдет из этого круга живым. Один из нас накормит вас этой ночью. Пейте нашу кровь, ешьте нашу плоть. Мы – стая. Мы – ликои. Мы – одно.
Джейсон задрал голову и завыл – совсем рядом со мной, я даже вздрогнула. Мохнатые глотки подхватили вой, человеческие гортани присоединились к хору. Только я стояла посреди стаи, не включив в этот хор свой голос. Когда последние раскаты эха затихли в лесистых холмах, Маркус сказал:
– Смерть между нами, Ричард.
– Я предлагал тебе жизнь. Ты выбрал смерть.
Маркус улыбнулся:
– Я знаю, что я выбрал.
И он бросился прямо на Ричарда – без финтов, без разминки, просто мелькнул в воздухе. Ричард покатился по земле, вскочил на ноги. Три тоненькие царапины на животе стали наполняться кровью. Маркус не дал ему перевести дух, с кошмарной скоростью покрыв разделяющее их расстояние. Я не могла уследить. Мне случалось видеть движения ликантропов, и я считала их быстрыми, но это я еще Маркуса тогда не видала.
Он полосовал Ричарда, заставляя его отступать к краю поляны, где стояла Райна. Ричард не был ранен, но бешеные атаки вынуждали его пятиться, не давали атаковать самому. У меня созрел вопрос. Я посмотрела на Джейсона, и он поднял ко мне светлые волчьи глаза.
– Если Маркусу кто-нибудь поможет, это будет нечестно? – спросила я, чувствуя себя глупо, что обращаюсь к животному, но я знала, что взгляд этих глаз не животный. Человеческий или нет – не знаю, но не животный.
Волк кивнул головой. Неуклюже.
Райна уже почти могла дотянуться до спины Ричарда. Рядом с ней встал Джемиль, черный вервольф, а Себастьян уже стоял с другой стороны. Хреново.
– Если они будут мухлевать, я имею право их застрелить?
– Да. – К нам, пройдя через стаю как теплый щекочущий ветер, подошла Кассандра. Я впервые по-настоящему ощутила прикосновение ее силы и поняла, что она могла бы быть лупой, если бы захотела.
Я вытащила браунинг, и он показался мне неудобным, будто был не нужен. Наверное, я больше восприняла от стаи, чем думала, раз ощущаю ненужным собственный пистолет. Намного больше, до опасной черты. Я обхватила пальцами рукоять, ощупала, стиснула, вспоминая это ощущение. Сенсорная память вернулась, удалив часть силы.
Оружия я не видела, но спина Ричарда была обращена к Райне и Себастьяну. Я подняла пистолет, еще не целясь – пока, и крикнула:
– Сзади!
Спина Ричарда согнулась, он бросился на колени. Все пошло медленно, как в съемке рапидом, и кристально ясно. Блеснул серебряный клинок в руке Себастьяна, и я уже держала Себастьяна под прицелом. Лапа Маркуса дернулась к незащищенному горлу Ричарда. Я спустила курок и стала поворачивать ствол к Маркусу, но слишком медленно – я не успевала.
Макушка Себастьяна разлетелась вдребезги. Доля секунды у меня была подумать, что за заряды выбрал Эдуард. Тело стало падать назад. Когти Маркуса летели вниз, и Ричард ударил под его руку, в живот. Маркус на миг застыл, когда когти впились ему в живот, под ребра, и рука Ричарда ушла в тело глубже запястья.
Я держала под прицелом Райну – на случай, если ей вздумается подобрать нож.
Маркус загнал когти Ричарду в спину, и Ричард ткнулся лицом и шеей в его тело, защищаясь от когтей. Маркус затрясся. Ричард оторвался, вытащив окровавленную руку из груди Маркуса. Высоко подняв еще бьющееся сердце, он бросил его волкам. Они накинулись на него с урчанием и визгом.
И сам Ричард упал на колени рядом с телом Маркуса. Кровь текла у него по спине от ножевой раны. Я подошла к нему, не отводя ствол от Райны.
