Клайв Баркер - Сотканный мир

Но молитва Хлои, если то была молитва, помогла. Станок отверг плоть чокнутого и пропустил его. Секунду назад Кэл находился посреди Сотканного мира. А в следующий миг все великолепие Фуги ушло в прошлое, а он остался стоять на голом поле.

На этом поле он был не один. Несколько десятков ясновидцев предпочли остаться в Королевстве. Некоторые молча наблюдали, как их дом превращается в Сотканный мир, другие, сбившись в небольшие группки, горячо обсуждали что-то, а третьи уже уходили в темноту, пока дети Адама не кинулись за ними в погоню.

Среди этих оставшихся вдруг мелькнуло знакомое лицо, освещенное светом Сотканного мира. Апполин Дюбуа. Кэл подошел к ней. Она заметила его, но не выказала никакой радости.

— Ты не видела Сюзанну? — спросил Кэл.

Апполин отрицательно покачала головой.

— Я занималась кремацией Фредерика, а потом улаживала свои дела, — ответила она.

Больше Апполин ничего не сказала. Рядом с ней появился элегантный мужчина с нарумяненными щеками. Всем своим видом он походил на сутенера.

— Пора идти, детка, — сказал он. — Пока эти животные на нас не накинулись.

— Знаю, — ответила ему Апполин. Затем обернулась к Кэлу: — Хотим попытать здесь счастья. Научим вас, чокнутых, что такое страсть.

Ее спутник при этих словах широко улыбнулся. Больше половины зубов у него были золотые.

— Нас ждут великие дела, — сказала Апполин, потрепав Кэла по щеке. — Так что заходи как-нибудь. Мы тебя обслужим по высшему разряду. — Она подхватила сутенера под руку. — Bon chance![7]

И парочка поспешила прочь.

Край Сотканного мира уже отодвинулся на порядочное расстояние от Кэла, а количество ясновидцев, оставшихся в Королевстве, исчислялось трехзначной цифрой. Кэл ходил между ними, высматривая Сюзанну, и на него почти не обращали внимания. У этих людей, перенесшихся в конец двадцатого столетия с одной лишь магией в качестве защитного средства, имелись дела поважнее. Кэл не завидовал им.

Среди беженцев он заметил и троих покупателей. Они выглядели потрясенными, их покрытые слоем пыли лица были бледными и растерянными. Интересно, какой урок они вынесут из событий этой ночи. Расскажут ли они о случившемся друзьям, рискуя вызвать недоверие и раздражение, или же сохранят все в тайне? Кэл подозревал, что второе более вероятно.

Рассвет был уже близко. Звезды поменьше уже исчезли, а самые яркие постепенно тускнели.

— Все кончено… — услышал он чьи-то слова.

Кэл оглянулся на Сотканный мир: всполохи света, сопровождавшие его создание, почти погасли.

Но внезапно ночь прорезал крик, и миг спустя Кэл увидел три огонька. Это были Амаду, на безумной скорости взлетавшие вверх над догоравшими углями Фуги. Они сближались, поднимаясь, пока не соединились в вышине над улицами и полями.

Их слияние ознаменовалось ярчайшей вспышкой, осветившей все вокруг. И в этом свете Кэл увидел ясновидцев: они разбегались во все стороны, прикрывая глаза от слепящего огня.

Затем свет погас, и по контрасту с ним предрассветный сумрак стал совершенно непроницаемым. Окружающий мир приобретал свой обычный вид, и Кэл понял, что последний фейерверк и произведенный им эффект устроены специально.

Ясновидцы исчезли. Там, где полторы минуты назад толпился народ, теперь была пустота. Под прикрытием вспышки света они совершили побег.

XIII

Предложение

Хобарт тоже видел яркий свет Амаду, хотя и находился в двух с половиной милях от того места. Эта ночь приносила одно несчастье за другим. Ричардсон, все еще нервно вздрагивавший после пережитого в штаб-квартире, дважды врезался в припаркованные машины, и они кружили по Уиррелу, постоянно попадая в тупики.

И наконец они увидели это: знак, что их цель близка.

— Что там такое? — спросил Ричардсон. — Похоже, что-то взорвалось.

— Кто знает, — отозвался Хобарт. — От таких типов можно ждать чего угодно. Особенно от женщины.

— Не вызвать ли нам подкрепление, сэр? Мы ведь не знаем, сколько их.

— Даже если бы это было возможно, — произнес Хобарт, отключая поток помех, поглотивших голос Дауни много часов назад, — я предпочел бы, чтобы пока никто ни о чем не знал. Выключи фары.

Водитель послушался, и они поехали дальше в сумерках, предшествовавших началу нового дня. Хобарту показалось, что он различает какие-то фигуры, движущиеся в тумане за серыми кронами деревьев вдоль дороги. Однако если чутье его не подводит и эта женщина сейчас где-то там впереди, то некогда выяснять, что к чему.

Внезапно кто-то выскочил на дорогу прямо перед ними. Выругавшись, Ричардсон крутанул руль, но это существо вроде бы подпрыгнуло и перелетело через машину.

Машина вылетела на тротуар и проехала еще несколько ярдов, прежде чем Ричардсон овладел управлением.

— Твою мать! Вы видели, сэр?

Хобарт видел и снова ощущал болезненное напряжение, как тогда в штаб-квартире. Эти люди владеют оружием, искажающим восприятие реальности, а реальность Хобарт любил больше, чем собственный член.

— Нет, вы видели? — продолжал возмущаться Ричардсон. — Эта дрянь просто улетела.

— Нет, — ответил Хобарт твердо. — Никто никуда не улетал. Понятно?

— Да, сэр.

— Не верьте своим глазам, Ричардсон. Верьте мне.

— Да, сэр.

— И если что-то еще выскочит на дорогу, давите его ко всем чертям.

Свет, ослепивший Кэла, ослепил и Шедуэлла. Он свалился со спины своего скакуна и стал кататься по земле, пока мир снова не потемнел и не обрел очертания. Когда это случилось, перед Шедуэллом предстали сразу две картины. Во-первых, Норрис, лежавший на земле и рыдавший, как ребенок. И во-вторых — Сюзанна, выходящая из развалин дома Шермана в сопровождении двух ясновидцев.

Они шли не с пустыми руками. Они несли скатанный ковер. Господи, ковер! Шедуэлл озирался в поисках инкантатрикс, но рядом не было никого, кто мог бы прийти к нему на помощь. Только Норрис, не способный никому и ничем помочь.

«Не паникуй, — приказал себе Шедуэлл, — у тебя еще есть пиджак».

Он отряхнулся после катания по земле, поправил узел галстука и двинулся навстречу похитителям.

— Большое спасибо, — произнес он, приблизившись к ним, — за то, что сберегли мою собственность.

Сюзанна мельком взглянула на него и сказала носильщикам:

— Не обращайте на него внимания.

И она повела их к дороге.

Шедуэлл быстро нагнал троицу и крепко взял женщину за руку. Он решил до последнего оставаться вежливым, это всегда смущает врага.