Юлия Басова - Миссия – любовь

Я наблюдал за тобой, такой милой, забавной… Ты была, словно игривый, беспечный котенок, только начинающий осознавать себя хищником. Одноклассники были без ума от тебя. Не знаю, ощущала ли ты тогда свою власть над мужчинами?

Я не хотел говорить отцу правду о тебе. Я знал, что последует за этим. Твое детство закончится. Тебя грубо вырвут из привычной среды, сделают тебе больно, иначе просто нельзя, теперь ты это знаешь. Ты, такая живая и веселая, превратишься в бездушного исполнителя, и это произойдет так рано! Нет, этого нельзя было допустить. Я захотел дать тебе шанс на нормальную жизнь. Понадеялся на то, что о тебе забудут еще до того, как дар проявится в полной мере. У тебя в запасе было как минимум несколько лет. Меня поразила моя собственная реакция на твои проблемы. Впервые, после того как я стал Ясным, мне было не все равно. Я солгал отцу о тебе.

Но ты не смогла остаться незамеченной. Это было невозможно. Даже я не мог предвидеть, что ты вызовешь такое смятение в мужских сердцах. Да еще в каких!

Самураи, которые возродились в этой эпохе, суровые, не знающие любви, поддались твоим чарам, как простые смертные! Один покончил с собой, другие начали охотиться на тебя. Мне пришлось уничтожить троих из них, и теперь правда вырвалась на свободу. Самураи требуют ответа от нас. Им непонятно, почему их предводитель покинул этот мир.

Я должен буду объясниться с отцом, почему солгал и не выдал тебя. Все запуталось. Не знаю, как описать мои чувства к тебе. Я не могу влюбиться, это невозможно. И все-таки это произошло.

Ссора

Роберт Стронг замолчал. В комнате было так тихо, что я слышала, как учащенно бьются наши сердца – иногда вразнобой, а иногда в общем ритме.

– Как случилось, что ты стал актером? – спросила я.

– По блату, – отшутился он.

– А если серьезно? Ведь нужен талант. Откуда он у тебя?

– Скорее, внешность. Увы, в современном кинематографе талант – вопрос второстепенный. Ты можешь быть посредственным актером, но, если в тебе заинтересованы, целая команда профессионалов сделает все, чтобы в кадре ты выглядел убедительно.

– То есть именно тебя режиссеры хотели видеть в своих фильмах? – уточнила я.

– Да.

– Но, зачем это было нужно твоему отцу?

Роберт рассмеялся:

– В Голливуде много нечисти из других миров, и нам было не ясно, что же у них на уме. Пришлось подобраться поближе и понаблюдать.

Я понимала, что Стронг многое недоговаривает, но и того, что было сказано, мне хватило. Я буквально тонула в информации, и было очень сложно уместить ее в голове.

– Дай сигарету, – попросила я.

– Ты же не куришь, – тихо напомнил Роберт.

Его голос был отстраненным и безразличным. Стронг погрузился в воспоминания. Наверное, именно поэтому не стал возражать и молча протянул мне пачку с сигаретами и зажигалку.

Я поднесла огонь к сигарете, затянулась. Едкий дым, впервые осевший в легких, заставил меня закашляться. Я постаралась справиться с этим приступом, не привлекая внимания, но Роберт немедленно вскочил и закричал:

– Ты что, курить не умеешь? Мы же кальян с тобой на двоих…

Не договорив, он выхватил из моих рук зажженную сигарету и погасил ее.

– Так то – кальян. А кто сам недавно кашлял? – напомнила я. – По-моему, у тебя это тоже первая сигарета.

– Я и не скрываю. И знаешь, мне как-то не очень понравилось. Я в детстве много тренировался, нужна была хорошая дыхалка. Поэтому не привык к табаку, хотя в классе все ребята курили. А сейчас понимаю – правильно, что не втянулся. Глупо это, бессмысленно.

– Мне тоже так кажется. Я просто разволновалась, пока тебя слушала. А сигареты, говорят, успокаивают. По-моему, это неправда. Я ничуть не успокоилась, а в горле теперь ком стоит – во-о-от такой огромный!

Я развела руки, Роберт тихо засмеялся в темноте.

– Ты еще совсем маленькая, – неожиданно нежно произнес он.

– Да уж! Малышка впервые закурила.

– Можно, я дотронусь до тебя? – хрипло спросил он. – Наверное, если я этого не сделаю, то сдохну здесь и сейчас.

– Не преувеличивай, – выдохнула я.

– Только обещай, что остановишь меня, если тебе станет больно. Пообещай мне это, прошу.

– Хорошо, – сказала я, с трудом контролируя свое дыхание.

Роберт наклонился ко мне и дотронулся пальцами до моей щеки. Она вспыхнула, словно опаленная огнем. Он взял мое лицо двумя руками и начал осыпать его нежными поцелуями, похожими на прикосновения крыльев бабочки. Его губы, мягкие и волнующие, становились все более настойчивыми, и я стала задыхаться от охватившего меня желания. Я нежно притянула Роберта к себе, обхватив двумя руками его крепкую спину. Через несколько мгновений он оказался на кровати рядом со мной, прижимаясь ко мне всем телом и дрожа от страсти. Мы стояли на коленях на этом огромном ложе, сплетенные воедино, и обвивали друг друга руками. Наконец, он осторожно опрокинул меня на бок. Я увидела, как лихорадочно блестят в темноте его глаза, и поняла, что мне уже никуда не деться от этой безумной страсти, пожирающей нас обоих.

Он лег рядом, слева от меня, и стал целовать мою шею. Я застонала. «Черт! Никогда не думала, что это настолько приятно!» Роберт переместился ниже и стал обследовать языком ложбинку ключицы. Я извивалась, словно сумасшедшая, меня трясло, не то от возбуждения, не то от жара, который, казалось, все нарастал. Мне казалось, что тело мое плавится. Стронг был одет, а я – в нижнем белье. Я только сейчас это заметила и сразу же спросила у него срывающимся голосом:

– Это ты раздел меня?

Он не сразу оторвался от меня и ответил:

– Доктор должен был тебя осмотреть.

– Что ты почувствовал, когда раздевал меня?

– Я хотел овладеть тобой, несмотря на то что ты спала, – честно признался Стронг, – но вовремя сдержался.

Я чуть-чуть приподнялась и, нащупав в темноте верхнюю пуговицу на его рубашке, с трудом расстегнула ее. Затем я нашла вторую и сделала то же самое. Эта медленная пытка с раздеванием измучила меня, и я с силой дернула за края рубашки. Ткань затрещала, и пуговицы разлетелись в разные стороны, с шумом приземляясь на паркетный пол.

Я полностью освободила Роберта от рубашки, и он оказался надо мной, удерживаясь на прямых руках. Затем он согнул их в локтях, и мы сблизились, лихорадочно и упруго двигаясь в одном ритме. Роберт стал целовать мое лицо, старательно обходя поврежденные губы, спускаясь ниже и ниже. Мои руки ласкали его волосы и шею, крепкую обнаженную грудь. Больше всего мне хотелось освободиться от остатков своей одежды, и я потянулась рукой к застежке спереди на лифчике. Роберт опередил меня. Он тоже не пожелал долго возиться с замком и просто разорвал тонкое кружево. Я снова застонала, почувствовав его нарастающее возбуждение. Он дотронулся до моей обнаженной груди, и мне захотелось, чтобы он делал это еще и еще, настолько сильным оказалось ощущение. Моя рука скользнула по его животу вниз и нащупала ремень. Я не удержалась и провела пальцем по упругой выпуклости чуть ниже. Стало понятно, что я созрела для более серьезных действий.