Энн Райс - Вампир Лестат

Я мысленно молил Бога, чтобы он дал мне силы. Стараясь не заострять внимание на мыслях о Никола, я тем не менее пытался услышать его и безмолвно давал торжественную клятву: я вытащу всех нас отсюда, хотя и не знаю пока, как именно!

Грохот литавр начал стихать, ритм замедлился, и у меня появилось доселе незнакомое мне ощущение страха, от которого перехватывало горло. Один из тех, что держали факелы, приблизился.

Он едва не обжег меня пламенем, и я почувствовал, как замерли в ожидании остальные. Я почти физически ощущал их возбуждение.

С выражением вызова на лице я швырнул факел на землю.

Своим поступком я застал их врасплох, и все они вдруг замерли. Возбуждение куда-то улетучилось, точнее, существа стали несколько спокойнее и серьезнее.

Литавры настойчиво гремели, но твари, похоже, совсем не замечали их звона. Они пристально разглядывали пряжки на наших башмаках, наши волосы и лица, причем с таким угрожающим и одновременно горестным видом, словно умирали от голода. Молоденький мальчик с выражением страдания на лице протянул руку и хотел коснуться Габриэль.

– Прочь! – прошипел я, и он покорно отскочил, на ходу подхватив с земли факел.

Теперь у меня не оставалось сомнений в том, что мы вызываем у них зависть и любопытство. Это было нашим основным преимуществом и могло стать главным козырем в игре.

Медленно обводя взглядом толпу этих тварей, я принялся неторопливо стряхивать грязь с сюртука и бриджей, потом разгладил плащ и расправил плечи. Приведя в порядок волосы, я встал, сложил на груди руки и осмотрелся вокруг, являя собой воплощение гордости и достоинства.

Габриэль едва заметно улыбнулась. Собранная и настороженная, она стояла, крепко сжимая рукоять шпаги.

Наши действия вызвали всеобщее изумление. Темноглазая женщина смотрела на нас как завороженная. Я подмигнул ей и мысленно сказал, что, встань она хотя бы на полчасика под чистые струи водопада, она была бы просто восхитительна. Она отступила на пару шагов и сжала на груди остатки платья. Интересно… Нет, это действительно интересно…

– Я хочу выслушать объяснения! – произнес я, глядя на них так, словно видел перед собой нечто из ряда вон выходящее.

Своим поведением я снова вызвал слабую улыбку на лице Габриэль.

– Кем вы себя вообразили? – сурово продолжал я. – Трясущими цепями привидениями, которые охотятся на людей на кладбищах и обитают в старинных замках?

Они начали переглядываться – было видно, что чувствовали они себя не в своей тарелке. Литавры смолкли.

– В детстве няня пугала меня рассказами о таких демонах, – сказал я. – Она говорила, что в любой момент они могут с воплями выскочить из хранящихся в нашем доме доспехов и утащить меня с собой. Так вы их изображаете?

Я топнул ногой и подался вперед. Они с визгом попятились от меня.

Только темноглазая женщина не сдвинулась с места.

Я тихо рассмеялся.

– А ведь ваши тела совсем не отличаются от наших… или я ошибаюсь? – медленно промолвил я. – Они такие же гладкие, без единого изъяна. В ваших глазах я вижу отражение собственной власти. Весьма странно…

Я чувствовал их смущение. Вой за стенами тоже стал тише, словно пленники могил, забыв о боли, прислушивались к моим словам.

– Неужели вам доставляет удовольствие жить в такой грязи и вони? – спросил я. – Именно поэтому вы так живете?

Страх… и зависть… Они никак не могли понять, каким образом нам удалось избежать их участи.

– Наш вождь – сатана, – коротко ответила темноглазая женщина. Манера ее речи свидетельствовала о том, что при жизни она, должно быть, пользовалась уважением. – Как нам и положено, мы служим сатане.

– Почему? – вежливо поинтересовался я.

Ответом мне было лишь напряженное молчание.

Я ощутил слабые импульсы, исходящие от Никола. Они не были направлены на кого-либо конкретно и свидетельствовали лишь о волнении, возбуждении. Быть может, он просто услышал мой голос?

– Своим неповиновением ты навлечешь на всех нас гнев Господень, – произнес самый молодой из них, совсем еще мальчик, которому в момент перерождения было, должно быть, не более шестнадцати лет. – Вы погрязли в тщеславии и пороке и пренебрегаете Путем Тьмы. Живете среди смертных. Посещаете места, где царит свет.

– Но почему вы сами не делаете этого? – удивился я. – Или вы рассчитываете вознестись на Небеса на белых крыльях, когда закончится время вашего покаяния? Это вам пообещал сатана? Спасение души? На вашем месте я не стал бы полагаться на его слово.

– За свои грехи вы будете сброшены на самое дно адской бездны! – выкрикнула одна из них, миниатюрная женщина, скорее, впрочем, похожая на ведьму. – Вы больше не будете творить зло на земле!

– И когда же нас туда сбросят? – поинтересовался я. – Вот уже полгода я есть то, что я есть. Ни Бог, ни сатана меня ни разу не побеспокоили. Неприятности мне доставляли только вы.

На какое-то время они застыли словно парализованные. Почему Господь не поразил нас насмерть, когда мы осмелились войти в храм? Как удалось нам стать такими, какие мы есть? Именно эти вопросы вертелись у них в головах.

Вполне возможно, что в тот момент я легко мог нагнать на них страху и одержать победу. Но как же быть с Ники? Если бы только я мог прочесть мысли Ники, я, быть может, увидел бы, что находится за этой грудой полусгнившего черного тряпья.

Я не сводил взгляда с вампиров.

Дрова… смола… там, несомненно, был погребальный костер. И еще эти чертовы факелы.

Темноглазая женщина подошла ближе и попыталась вмешаться в беседу. В ней не осталось злости, и чувствовалось, что она очень заинтересовалась. Но мальчик в ярости оттолкнул ее. Он придвинулся ко мне почти вплотную, и я ощутил его дыхание на своем лице.

– Ублюдок! – выкрикнул он. – Тебя создал этот изгой Магнус! Он бросил вызов нашему обществу, бросил вызов Пути Тьмы! А ты из тщеславия опрометчиво передал Темный Дар этой женщине! Точно так же, как получил его сам!

– Если вас не накажет сатана, – вновь заговорила миниатюрная женщина, – мы сделаем это сами. Это наше право и наш долг!

Мальчик указал на скрытый пока погребальный костер и сделал знак остальным отойти в сторону.

Часто и громко вновь зазвучали литавры. Круг расступился, и факельщики подошли ближе к костру.

Из толпы вышли двое и сорвали драпировку– гигантские куски черной саржи. Взметнулись и тут же осели клубы пыли.

Погребальный костер был огромен – ничуть не меньше того, который поглотил Магнуса.

На самом верху этого костра в грубо сколоченной деревянной клетке, привалившись к прутьям, стоял на коленях Никола. Он смотрел на нас невидящим взглядом, и ни в лице его, ни в мыслях я не нашел ни одного намека на то, что он нас узнал.