Скотт Мариани - Восстание бессмертных

Когда Джоэль с тяжелым сердцем вышел на усыпанную гравием подъездную дорожку, начинался дождь. Он уже не сжимал крест так сильно. Столько усилий потрачено на поиски гнезда вампиров, а они попросту перебрались в другое место. Открытие Дека Мэддона оказалось практически бесполезным.

Джоэль остановился. Дек Мэддон.Парнишка оказался прав во всем: татуировка паука на шее девушки, скульптуры птиц на воротах, скрытая дверь, ведущая в склеп. Без помощи Дека ему не удалось бы зайти так далеко. Возможно, юноша видел или слышал что-то еще? Даже самая незначительная улика может помочь выследить Стоуна и его свиту, отыскать их новое логово. Джоэль побежал к машине, прыгнул в «Мондео», положил крест в футляр и навсегда покинул «Воронью пустошь».

Продолжая вести машину, он набрал номер мобильного телефона Дека, но тот не ответил. Джоэль посмотрел на часы и только теперь сообразил, что уже очень поздно. Однако он не мог терять драгоценные часы и дожидаться наступления утра, чтобы нанести вежливый визит в дом Мэддонов.

На пути в Уоллингфорд Джоэль остановился в небольшом городке, позвонил из телефона-автомата в полицию Темз-Вэлли и рассказал, что в бывшей резиденции Габриеля Стоуна находится тайное хранилище трупов.

«Пусть Картер и его ребята с ними разберутся», — подумал Джоэль, шагая под дождем к машине.

А у него были дела поважнее.

Глава 67

Райдинге, возле Гилфорда,

графство Суррей,

двумя часами раньше

Джереми Лонсдейл поглаживал пальцами большой стакан с солодовым виски, сидя в кабинете на верхнем этаже своего загородного дома. Он погрузился в глубокие размышления о неприятностях, в которые угодил, когда услышал яростный лай двух своих датских догов. Политик громко выругался, стукнул стаканом по столу и распахнул окно.

— Кастор! Поллукс! Заткните вонючие пасти! — заорал он в холодный ночной воздух.

Собаки разом смолкли, словно их поразил непривычный крик хозяина. Лонсдейл захлопнул окно и вернулся к своим мрачным размышлениям.

Когда через минуту он вновь наполнял стакан из быстро пустеющей бутылки «Хайленд парк», собаки залаяли снова. Лонсдейл выскочил из кабинета и быстро помчался вниз по лестнице, намереваясь достойно наказать псов за то, что они прервали его размышления. У него был большой дом, и он слегка задыхался, когда спускался по последнему пролету лестницы.

Однако он остановился и едва не перестал дышать, когда увидел в холле пятерых человек.

Нет, не людей.К нему явился Габриель Стоун со своей свитой. За спиной Стоуна маячили черный великан и ироничный Антон, похожий на хорька. Слева стояла блондинка, которую звали Анастасия. А справа — жгучая брюнетка, красавица Лилит. Лонсдейл не видел всех четверых с той ночи, когда состоялось его посвящение, и почувствовал, как кровь стремительно отливает от лица. Стакан выскользнул из его пальцев, отскочил от застеленных ковром ступенек лестницы и разбился о плитки пола. Вокруг осколков образовалась янтарная лужица виски.

— Не ждал нас в гости, Джереми?

Лонсдейл беззвучно открыл и закрыл рот, не зная, что сказать.

— Ты не собираешься пригласить нас в свой чудесный дом? — спросил Стоун.

— К-конечно, — заикаясь, ответил Лонсдейл. — Прошу меня простить. — Он провел их в гостиную.

— Привет, Джереми, — с обворожительной улыбкой сказала Лилит и нежно провела ногтем по его руке, проходя мимо.

Лонсдейл откашлялся и попытался улыбнуться в ответ. Вежливый хозяин дома.

— Не хотите чего-нибудь выпить?

— Вопрос в том, что ты можешь предложить, — ответила Анастасия, глядя на его шею.

Стоун указал на кресло, словно они находились в его собственном доме.

— Пожалуйста, присаживайся, Джереми. Как ты, вероятно, догадываешься, это не обычный визит вежливости. Мы пришли сюда по делу.

Лонсдейл нервно присел, переводя взгляд с одного вампира на другого. Они стояли возле него полукругом. Огромный Захария сложил мускулистые руки на груди. Антон хмурился. Лилит рассеянно поглаживала рукоять сабли. Стоун стоял посредине и, прищурившись, смотрел на Лонсдейла, который никак не мог уловить его настроения, и это тревожило политика больше всего.

— О каком деле идет речь, Габриель? — спросил он, стараясь говорить непринужденно.

— Не играй со мной в невинность, Джереми. Ты понимаешь, зачем мы пришли.

Лонсдейл сглотнул.

— Венеция? — Его голос едва не сорвался на визг.

— Совершенно верно, Венеция. Ты получил от меня пакет, содержащий все необходимое и подробные инструкции?

Лонсдейл снова попытался сглотнуть, но в горле у него пересохло. Он пожалел, что разбил стакан с виски.

— Да, — с трудом ответил он.

— И ты сказал своим людям, чтобы они точно выполнили мои инструкции?

— Воспользоваться специальными пулями, чтобы убить женщину, мужчину взять живым, найденный ими предмет привезти мне. Все так, как вы сказали. Я все сформулировал для них предельно точно.

— И где мой крест?

Лонсдейл нахмурился.

— Могу предположить, что он еще не найден. Мне бы сообщили…

— К сожалению, ты очень плохо информирован, Джереми. Как всегда, отстаешь от нас на несколько шагов. Неужели я все должен делать сам?

— О чем вы?

— У тебя есть свои информаторы, а у меня — свои. Представь мое удивление, когда я услышал о небольшом инциденте в Венеции. Речь идет о четырех на редкость неумелых и весьма мертвых бандитах, о большом количестве пролитой крови и одном исчезнувшем кресте, все еще находящемся в руках человека, который и близко к нему не должен подходить. — Стоун вздохнул и с отвращением покачал головой. — Твои постоянные неудачи начинают меня сердить, Джереми.

Лонсдейл покраснел.

— Подождите. Я позаботился о том, чтобы мои люди получили ваши специальные пули, норбенол, или как вы их называете? Что я должен был сделать — сам зарядить за них пистолеты?

— Носферол, — нежным голосом уточнил Стоун. — И я очень советую тебе не терять спокойствие, когда ты общаешься с нами.

Однако Лонсдейл уже не мог остановиться.

— Как я мог предвидеть, что они не используют ваше оружие? Ведь я не могим объяснить, почему нельзя стрелять простыми пулями? Или мне следовало сказать: «Вы отправляетесь в Венецию, чтобы подстрелить проклятого вампира?» Эти люди обычные громилы, а не Абрахам Ван, мать его, Хельсинг.

— Обычные мертвыегромилы, Джереми. А ты, друг мой, — добавил Стоун, тыча пальцем в Лонсдейла, — кретин.