Данил Корецкий - По понятиям Лютого

Декурион со шрамом на грубом лице поднял факел, чтобы лучше рассмотреть задержанных.

– Откуда это?

Край плаща Квентина был вымазан в крови. На окрик младшего командира сразу сбежались другие легионеры, взяли друзей в кольцо.

– Ведите сюда Вегеция! Быстро!

Тут же привели легионера с разбитым лицом и в обгоревшей тунике.

– Узнаешь кого-нибудь?

Декурион мечом приподнял подбородки задержанных, чтобы они не отворачивались, а факелы поднесли так близко, что волосы на бородах начали потрескивать.

– Вот этот убил Акутиона! – крикнул копьеносец, указывая на Квентина.

– Взять их!

Ударами копий Квентина и Модуса повалили на землю.

– Я бы прирезал вас на месте, как свиней, – сказал римлянин. – И клянусь честью, вы это заслужили. Но мы доставим вас в префектуру, а наш центурион, возможно, придумает для вас что-нибудь более интересное. Он большой выдумщик по этой части, и до рассвета, когда вас казнят, у него достаточно времени…

– Но я тут ни при чем! – вскричал Модус. – Я никого не убивал! Посмотрите, и плащ у меня чистый! Спросите кого угодно – у меня даже ножа не было!

Офицер посмотрел на Вегеция. Тот пожал плечами.

– Он вроде ни при чем…

– Правильно! – Модус обрадованно закивал.

Сильные руки отпустили его.

– Но это твой раб? – уточнил декурион. – А ты знаешь, что хозяин несет ответственность за преступления своего раба?

– Но… Я заплачу вам деньги! Всё, что у меня есть! Тут двести динариев…

Он поднялся и протянул командиру кошель с серебром. Тот взвесил куш на руке, удивленно хмыкнул, положил в сумку. Это было его жалованье за четыре года.

– Ну что ж, римская власть справедлива и не казнит невиновных! – Он многозначительно взглянул на Модуса. – А твоего раба повесят на рассвете, и пусть это будет тебе уроком… Хотя… – Его тон смягчился: – Может быть, нашего товарища зарезал тот, раненый местный разбойник, или его дружки, а твой раб просто испачкался в чужой крови… Возможно, дело требует дополнительного разбирательства. И если раб тебе нужен и ты принесешь до утра еще столько же, не исключено, что он избежит петли!

Модус благодарно приложил руку к груди и поклонился.

– Ты с какого корабля?

– С «Русалки». – Модус назвал имя грузовой галеры, стоящей в середине причала.

– А у меня дежурство до утра, и ты найдешь меня в префектуре, если спросишь Луция. А теперь иди.

Модус повернулся и быстрым шагом, не оглядываясь, направился ко входу в порт. Он боялся, что Луций передумает… или Квентин начнет что-нибудь кричать, обвинять его… Или просто скажет что-нибудь, безразлично что…

Но Квентин молчал. Солдаты связали ему руки за спиной и спутали ноги, чтобы он мог делать только маленькие шаги, потом рывком подняли. Квентин смотрел вслед своему товарищу, пока его не толкнули в спину древком копья.

– Пошел, – сказал декурион.

– Мы можем отчалить немедленно?

Шкипер захлопал сонными глазами. На его щеке краснели следы от набитой сеном подушки.

– Нет, господин… На ночь выход из бухты перегораживают цепью. Здоровенная такая цепь, сам видел. А что, у нас проблемы?

Модус заставил себя оглянуться на берег. Солдаты покидали причал, цепочка факелов протянулась в сторону города.

– Нет, никаких проблем, – сказал он. – Но на рассвете надо сниматься с якоря.

Он прошел в каюту, зажег масляную лампу, налил полный кубок неразбавленного вина. Его колотил озноб. Вспомнил, как давным-давно, еще мальчишкой, пил медовуху со старшими воинами после первого своего сражения. Хмель, страх, радость, восторг – жив остался, жив!.. И сейчас он чудом избежал смерти. Но из тех чувств сейчас остался только страх. И еще что-то, подступающее к горлу, словно он впервые в жизни увидел труп с вывалившимися внутренностями…

– Али! – крикнул он.

Ему надо было выговориться. Он прошелся взад-вперед по каюте, грызя ногти. Дверь медленно заскрипела.

– Заходи.

Модус наполнил второй кубок и повернулся, протягивая вино.

– Я хотел…

Слова застряли у него в горле. Это был не Али. Вместо него на пороге каюты застыл, приготовившись к прыжку, огромный черный лев! Он был вдвое крупней обычных и черный, как сажа, нет, еще чернее, словно в картине реальности прорезали дыру, ведущую в потусторонний мир. Два красные глаза, два горящих угля, плавали в черной бездне.

– Я знаю, чего ты хотел, – послышался низкий рокочущий голос, от которого пол задрожал под ногами. – Ты хотел сказать, что ты тут ни при чем и Квентин сам виноват. Ведь так?

Кубок выпал из рук Модуса. Не отрывая взгляд от чудовища, он сделал шаг назад и незаметно для себя опустился на подушки, ноги больше не держали его.

Дверь сама собой со стуком захлопнулась, отрезав их от остального мира. Вместо того чтобы прыгнуть, лев потянулся, ленивой походкой подошел к Модусу, втянул ноздрями воздух.

– М-м. Знакомый запах. Вонь, гниль и муки совести…

Доски под тяжелыми лапами мучительно заскрипели.

– Кто ты? Чего ты хочешь? – прошептал Модус.

– Я тот, о ком ты подумал в самый первый момент. Не надо делать вид, будто не узнал меня.

Лев оскалил пасть, в которой оказался зажат красный камень… или шар… нет, кусок кровавой плоти… И когда он сомкнул зубы, кровь брызнула в стороны. Модус отшатнулся.

– Перстень! – вскрикнул он. – Ты тот, кто… Это твой перстень!

– О, конечно. – Клацнув зубами, лев проглотил то, что только что держал в пасти. – Мой перстень. И ты вместе с ним тоже – мой.

Чудовище, по-видимому, хохотнуло, но это прозвучало так, словно кто-то выдирал с мясом обшивку корабля.

– Не могу сказать, что я ощущаю какую-то гордость по этому поводу. Ты не станешь украшением моей коллекции, Модус.

– Какой… коллекции?

– Коллекции людей… точнее, людишек. Но, зато, похоже, я выигрываю давний спор.

– Какой спор? – произнес Модус. Он был ни жив ни мертв. Ему казалось, что все происходит в пьяном кошмарном сне.

– Со своей противоположностью. Мой оппонент считает, что создал венец творения и что чистые и благородные помыслы преобладают в ваших душах. А я уверен, что все обстоит ровно наоборот. Сколько раз я давал людям то, чего они страстно желали, воплощал их самые потаенные мечты. И что они выбирали? Знания? Творчество? Очищение от тайных пороков? Умение летать, как птица? Плавать, как рыба? Нет! Они выбирали другое. Деньги, еду, питье, одежду, этот, как его… оргазм!

Послышался звук, похожий на вздох. А может, это был внезапный порыв ветра, который качнул корабль и ударил волной о причал.