Леонард Фолья - Плащаница из Овьедо

— А сколько там миллионов? — спросила она маму, и та рассмеялась.

— Достаточно, чтобы набить все подушки в мире, — ответила она, и Ханна стала смеяться с ней, пока вновь не задремали.

А потом она почувствовала удар и оказалась на полу. Мама больше не смеялась. Она умоляла ее: «Не смотри сюда. Оставайся там. Не смотри». И красота превратилась в ужас. Ее отец был мертв, и кровь текла отовсюду. Мама умрет в больнице, но перед этим возьмет дочку за руку и скажет: «Прости меня, милая. Я так виновата».

Только теперь Ханна поняла, о чем она говорила. Она сожалела, что ее ребенку придется расти одному в этом мире, без родителей, без отцовской защиты и материнской любви, совершенно одному. Для ребенка это будет тяжелой ношей. Даже умирая, ее мать думала только о ней, как и она сейчас думает о своем сыне и его будущем. Она, Ханна, знает, что лучше бы ей умереть, если у нее нет возможности заботиться о нем, растить его и любить его.

Она чувствовала то, что и ее мать семь лет назад.

— Пожалуйста, помедленнее, отец Джимми, — прошептала Ханна.

— Думаю, не стоит. Они… — Он не договорил.

— Тогда будьте предельно осторожны.

Этот грузовик промчался так близко от них. Неужели та снежная ночь, что навсегда изменила ее жизнь, повторится опять?

Впереди на обочине стоял освещенный прожектором щит, сообщающий, что они пересекают границу штата и въезжают в Нью-Гемпшир, но снег, словно ластик, затемнил буквы, поэтому Ханна видела лишь продолговатый отблеск. Машина проехала мимо и нырнула в надвигающуюся темноту.

Тери понимала всю абсурдность сложившейся ситуации: отец Джимми и Ханна ехали впереди, она — сразу за ними, а уже за ней — нет, ошибки быть не могло — следовал «мини вей» с доктором Йохансоном и Витфилдами. Это было похоже на одну из тех игр в догонялки на высоких скоростях, которые часто показывают в кино, вот только закончиться такая игра могла похоронным кортежем.

И как эти полуприцепы могут поддерживать такую скорость? Надо будет у Ника спросить. А пистолет все же пригодился. Жаль, что у нее его больше нет. Естественно, Ник придет в ярость, узнав о пропаже, но это не самое страшное, В тот момент чувства мужа заботили ее меньше всего.

Из обогревателя шел едва теплый воздух, дворники начали оставлять полоски снега на ветровом стекле. Тери постоянно приходилось напрягать глаза, отчего у нее разболелась голова. Ей было бы намного легче, знай она, куда направляется священник. Оставалось надеяться, что он хотя бы сам это знает.

«Уповать на Господа хорошо, — подумала Тери, — но с этим «мини-веном» нужно что-то решать». Что они будут делать, когда наконец доберутся до пункта назначения? Спорить? Опять драться? Честно говоря, она не очень-то рассчитывала на то, что в столь ответственный момент разверзнутся небеса и молнии поразят злодеев. Отец Джимми был хорошим человеком, и она уважала его веру. Но не везде вера могла помочь. Иногда нужно заранее разработать план действий. Мчаться на север сквозь глухую снежную бурю, по ее скромному мнению, вовсе не было планом!

Тут она увидела, что «форд» притормаживает и перестраивается на правую полосу. Впереди лежало пересечение с восемьдесят девятым шоссе. Там же была страна отпусков. Горы! Узкие дороги! Старые амбары! Именно в такое место нужно соваться посреди ночи, когда снег кружит, словно белье в стиральной машинке, а слякоть на ветровом стекле начинает замерзать!

Зато можно будет полюбоваться красотой зимней природы, подумала Тери, если они хоть что-нибудь смогут увидеть в такую погоду. Не было бы разумнее оставаться там, где есть люди, кипит жизнь и можно рассчитывать на помощь?

Пересечение имело форму клеверного листа, а наклонный въезд извивался змеей, описывая почти круг, прежде чем соединиться со вторым шоссе. Здесь по обе стороны от дороги бежали металлические ограждения. В нормальных условиях места хватило бы для двух автомобилей, идущих бок о бок, но к тому времени там уже успел поработать снегоочиститель, который оставил за собой одну полосу, окруженную сугробами.

Увидев эту картину, Тери поняла, что нужно делать. Она убрала ногу с педали газа и стала потихоньку жать на тормоз. Ее скорость упала до двадцати пяти миль в час. На первый взгляд могло показаться, что она просто осторожно преодолевает поворот. Затем стрелка на спидометре показала двадцать миль в час. Потом — пятнадцать. Теперь «мини-вен» почти вплотную приблизился к ней, но зато «форд» отдалялся все дальше с каждой секундой.

Тери дошла до десяти миль в час и могла отчетливо видеть доктора Йохансона в зеркале заднего вида. Тот сразу разгадал ее хитрость. Не имея возможности обогнать ее, он прильнул к рулю и без предупреждения до упора нажал на газ. «Минивен» взревел и протаранил задний бампер ее машины. Одновременно с ударом Тери услышала треск металла. Ее резко кинуло вперед, и она сильно ударилась грудью о руль.

— Твою мать!

Доктор Йохансон намеревался столкнуть ее с дороги. Нику это точно не понравится!

Она еще видела «форд» впереди, поэтому была вынуждена придерживаться своего плана. Еще минута или две — и у Ханны и отца Джимми появится возможность скрыться. Тери почти полностью остановила машину и приготовилась принять следующий удар.

Тот оказался сильнее предыдущего, и по звону разбитого стекла женщина поняла, что ее задние фары разлетелись вдребезги.

— Эти ублюдки убьют меня! — пробормотала она себе под нос. — Я сейчас умру в этом въезде посреди чертового… Нью-Гемпшира.

Доктор Йохансон сдал назад, готовясь нанести третий удар. Ее старая колымага явно не могла соперничать с тяжелым «мини-веном», но времени вылезти из машины и убежать у Тери не было. Она закрыла глаза и собралась с духом.

Она услышала только треск гнущегося металла, перед тем как ее машину подбросило вперед, словно от удара гигантской клюшки. Задняя часть автомобиля стала крениться вправо, и несколько секунд машина скользила по асфальту на боку. Затем передний бампер глубоко зарылся в сугроб, автомобиль описал полукруг и уперся в снег задними колесами. Тери открыла глаза и осознала, что ее машина находится в вертикальном положении и смотрит прямо на «мини-вен».

Теперь на дороге было достаточно места, чтобы они впритирку проехали мимо нее. На секунду она увидела доктора Йохансона, которого отделяло от нее лишь тонкое ветровое стекло. У Тери было ощущение, будто она находится в аквариуме и смотрит на морское чудовище. Пылающее ненавистью лицо доктора исказилось в гримасе.

Потом «мини-вен» проехал мимо нее.

Тери лишь оставалось молиться, что ей удалось выиграть время для отца Джимми и Ханны. И тут эмоции взяли над ней верх и она залилась слезами.