Мелисса Марр - Хранители могил

«А ведь посмотришь — хрупкая, слабенькая девочка», — подумал Байрон.

Он еще раз оглядел труп и покачал головой. Не могло быть и речи, чтобы на церемонии прощания открывать гроб.

Мертвая убийца. Чудовище в облике хрупкой, слабенькой девочки. Байрону вспомнилось предостережение отца: к чудовищам — никакого снисхождения. Сколько же подобных ужасов пересмотрели за свою жизнь Уильям и Мэйлин?

Если девчонка-подросток стала таким чудовищем, в туннеле от нее можно ждать любых фокусов. Байрону не верилось, что в стране мертвых она моментально успокоится. И спросить не у кого. Отец оставил его один на один с миссией, едва успев что-то рассказать.

В дверь постучали.

— Это я, Элейн.

— Вы же собирались в кондитерскую, — напомнил Байрон.

— Кондитерская от меня не убежит. Аллан приехал. Сейчас будет здесь. Тебе нужно выйти. Он привез тело… Бонни-Джин.

Байрон отпер дверь.

— Что? Сестра Эмити?

Элейн кивнула.

— Аллан сделает все, что нужно.

Байрон стянул с руки одноразовые перчатки.

— Тогда мне нужно…

— Тебе нужно пойти в бывший кабинет Мэйлин и побыть с Ребеккой. Эмити есть кому утешить, — перебила его Элейн. — Обо всех необходимых приготовлениях я позабочусь сама.

Байрон запихнул в мусорный бак почти чистые перчатки и фартук.

— Но зачем мне идти к Ребекке? Она что, не разберется в бумагах одна?

— Потому что в кабинете Мэйлин хранятся данные об умерших. Будет легче, если…

Элейн вдруг умолкла.

— Что будет легче?

Элейн нахмурилась. Куда-то исчез ее уверенный, начальственный тон. Она растерянно терла себе виски.

— Рабочие материалы. Мэйлин… с ними работала. Помоги Ребекке.

— Ясно. Я понял. Простите.

Та же история, что с Крисом и другими. Знают ровно столько, сколько нужно, и категорически боятся узнать больше.

— Я не считаю, что тебе нужно постоянно сидеть возле Ребекки, пока она знакомится с делами. Но сейчас ей требуется твоя помощь. Уильям помогал Мэйлин… — Элейн поморщилась и вновь потерла виски. — Иди к Ребекке. Аллан сам справится. Эмити ты ничем не поможешь, а Ребекка нуждается… Здесь такой яркий свет. Он всегда действует на мои глаза.

Байрону стало неловко. Кажется, он не делился с Элейн никакими сведениями, которые могли бы вызвать приступ головной боли.

— Элейн, а почему бы вам не отдохнуть пару деньков? Сходите в SPA-салон. Я слышал, у них есть неплохие процедуры, помогающие при головных болях.

— Не надо из-за меня волноваться, Байрон. Обычная головная боль. С вашего разрешения, я все-таки прогуляюсь в кондитерскую. Чашка кофе поможет мне лучше SPA-салона. Два дня! Как я могу бросить работу?

— М-да, вы правы. Без вас я вообще зашьюсь… Ладно. Аллан действительно справится сам. Я пойду к Ребекке, а вы — прямым ходом в кондитерскую.

Ребекка стояла в проеме своего нового кабинета.

— Элейн, а я вас искала. Мне нужны сведения о родившихся девочках, носящих имя Дайша.

Элейн, к которой сразу вернулось ее прежнее состояние, указала на нижний ящик шкафа.

— Записи о рождениях собраны там. Дайша? Уильям тоже упоминал это имя и просил найти сведения о ней. Я как раз все нашла и унесла папки к себе. Сейчас схожу.

Через минуту Элейн вернулась с несколькими папками.

— Я еще не все просмотрела. Пока нашла только две записи. Одна Дайша родилась пять лет назад. Мать зовут Челси, отца — Роберт.

— А вторая? — спросил Байрон.

— Второй семнадцать. Мать зовут Гейл, имя отца не указано. Он — не уроженец Клейсвилла. Эта Дайша некоторое время назад уехала. Вот справка из школы. Записано со слов матери. Девочка захотела переехать к отцу. Я решила проверить. Вчера несколько раз звонила ее матери. Номер не отвечал.

Элейн развела руками.

— Здесь есть адрес. Вот.

— «Санни-Глейдс», — прошептала Ребекка. — Это она.

43

Дайша вернулась в своей бывший дом. Тела исчезли. Поначалу она думала их сохранить, но чем больше ела, тем больше вспоминала, а она толком еще не знала, стоит ли ей вспоминать еще. Люди, которых она встретила в городе, и так помогли ей вспомнить больше, чем она хотела бы.

Листья, запихнутые ей в рот… Руки, сдавившие ее горло.

Она знала, что ее убили, а когда пробудилась, ей помешали вернуться домой.

Нужно найти женщину, окруженную сиянием. Хранительницу. Услышать слово, получить пищу.

Кто-то помешал ей вернуться, хотя она тогда и ощущала нить, исходящую из середины тела. Нить привела бы ее сюда, домой, к Хранительнице. Когда Дайша только пробудилась, она знала, куда идти.

Дыхание, питье и еда.

Если бы тела Гейл и Пола остались здесь, то через какое-то время и они пробудились. Поэтому Дайша позвонила и подсказала адрес. Ей не хотелось, чтобы они пробуждались. Хранительница постарается, чтобы такого не случилось. Дайша это понимала. Она теперь многое понимала. Чем дольше продолжалась ее жизнь после смерти, тем больше она вспоминала из того, что раньше знала и видела. Это зависело и от количества пищи. А пищи ей сейчас хватало.

Она вспомнила Холодного Человека. Он тоже был в городе. Она вспомнила ту женщину. Нет, не прежнюю Хранительницу. Другую.

— Тогда отпустим их, — говорила та женщина. — Они все сделают, как надо. А когда все будет сделано, мы снова убьем их.

Дайша помнила, как выглядит та женщина. Помнила ее голос. Это из-за нее Дайша убила прежнюю Хранительницу. Та женщина послала Дайшу и велела убить Мэйлин.

Последнее воспоминание было самым страшным: «Меня потому и убили, чтобы я затем убила Хранительницу».

44

Николас стал мэром еще при прежних Гробовщике и Хранительнице. Он не знал, как вести себя с новыми и что им говорить. До сих пор ему еще не приходилось отвечать на вопросы, заполнять анкеты или что-либо объяснять.

Секретарша доложила о приезде Байрона и Ребекки. Мэр попросил провести их в кабинет и теперь пытался сообразить, как с ними общаться. От нового Гробовщика веяло угрозой. Новая Хранительница держалась гораздо спокойнее. Этим она напоминала свою бабушку. Николас знал, что Ребекка Барроу родилась не в Клейсвилле, прожила здесь менее трех лет и впоследствии бывала лишь наездами. В голове Николаса Уиттакера замелькали мысли о возможностях, доступных тем, кто родился за пределами Клейсвилла. Мэр тут же отогнал от себя эти мысли. Подобно всем мужчинам своего рода, он родился и вырос в этом городе. Уиттакеры покидали город только на время и ради вполне определенных целей. Их было две: учеба и поиск жены.

— Прошу располагаться, — сказал Николас, указывая на диван и стулья.