Энн Райс - Мемнох-дьявол

Волосы мои растрепались – впрочем, в этом не было ничего удивительного. Я наспех провел по ним расческой, потом стряхнул с одежды пыль и травинки и убедился, что темный костюм, который я надел в Новом Орлеане, к счастью, в полном порядке. А вот рубашка оказалась порванной у воротника – возможно, я слишком поспешно пытался ее расстегнуть, когда не хватало воздуха. Так или иначе, но даже здесь, посреди густо заросшего сада, больше похожего на лес, я не утратил присущего мне облика денди.

Мне еще не приходилось бывать в таких местах. С первого же взгляда бросалось в глаза, что это не обычный тропический лес, – он был менее густым, чем джунгли, хотя и казался столь же девственным.

– Вне времени... – повторил я слова Мемноха.

– Да, и мы можем гулять здесь, как нам вздумается, – подтвердил он. – Если тебе интересно знать, твоя эпоха наступит лишь через несколько столетий. Тем не менее, повторяю, люди, которых мы здесь встретим, не могут нас увидеть. Так что волноваться не о чем. Не тронут нас и звери. Мы всего лишь наблюдатели, не более, и не имеем возможности влиять на ход событий. Идем же. Я знаю эти дикие места как свои пять пальцев, и если ты последуешь за мной, то вскоре убедишься, что прогулка пройдет без затруднений. Мне необходимо рассказать тебе очень много. И окружающая обстановка вскоре начнет меняться.

– А твое тело... Это иллюзия? Или оно действительно вполне осязаемо и столь совершенно?

– Видишь ли, ангелы по природе своей существа невидимые, – пояснил Мемнох. – То есть мы нематериальны в том смысле, в каком материальны все физические тела на Земле или во вселенной. И в любом другом смысле, какой ты сам придаешь слову «материя». Однако в своих прежних догадках ты абсолютно прав. Все мы обладаем неким телом, основой, и способны из множества самых разнообразных источников притягивать к себе любую подходящую в тот или иной момент материю, дабы облечь ею основу и сформировать вполне функциональное тело, которое впоследствии можем разрушить или растворить по своему усмотрению.

Мы медленно, но легко шагали по траве. Мои довольно-таки массивные ботинки, предназначенные для нью-йоркской зимы, отлично подходили и для ходьбы по неровной почве.

– Иными словами, – продолжал объяснять Мемнох, огромными миндалевидными глазами глядя на меня сверху вниз (он был дюйма на три выше меня ростом), – наши тела ни в коем случае нельзя назвать ни заимствованными, ни фальшивыми. Суть в том, что, какой бы материей ни была облечена и проникнута основа, она принадлежит мне, и мое тело представляет собой совокупность этой основы и необходимых ей в данный момент видов материи.

– То есть сейчас ты выглядишь так, потому что так выглядишь?

– Совершенно верно. Дьявольское обличье – это наказание во имя искупления, человеческий облик – хитрая уловка. Но мой нынешний вид – истинный. В раю множество подобных мне ангелов. Твое внимание было приковано главным образом к душам людей. Однако ангелов нам встречалось тоже немало.

Я силился вспомнить, попадались ли мне на глаза существа необычно высокого роста или с крыльями. Кажется, попадались, но я не мог утверждать это с уверенностью. В ушах моих вновь зазвучали дарующие блаженство райские громы.

Я вновь ощутил исходящие от обитателей рая волны радости, наслаждения и довольства судьбой. Но ангелы?.. Нет, ангелов я не заметил.

– Я принимаю свой истинный вид, – вновь заговорил Мемнох, – когда пребываю в раю или покидаю его, однако нахожусь вне времени. Иначе говоря, когда принадлежу сам себе и не занимаюсь земными делами. Другие ангелы – Михаил, Гавриил и им подобные – при желании могут появляться на земле в своем прославленном и всем известном облике. И это выглядит вполне естественно. Материя, которую они притягивают силой собственного магнетизма, позволяет им выглядеть необыкновенно красивыми, такими, какими создал их Господь Бог. Однако в большинстве случаев они не разрешают себе такую роскошь и путешествуют среди людей под видом обыкновенных мужчин или женщин, ибо так проще и удобнее. Слишком часто ошеломляя человечество, сбивая его с толку, мы лишь препятствуем достижению своих целей. Причем это равным образом относится и к Богу, и ко мне.

– Вот в этом-то и состоит главный вопрос. Какова же все-таки твоя цель? Если ты не несешь в себе зло, то что тогда? Какие дела ты вершишь?

– Позволь мне начать с сотворения мира. И прежде всего позволь сказать, что мне неизвестно, откуда, зачем и каким образом появился Бог. Этого не знает никто. Писатели-мистики и все пророки земли, будь то приверженцы индуизма, иудаизма, египтяне или последователи Заратустры, в один голос признают невозможность постижения божественных истоков. Откровенно говоря, меня этот вопрос никогда особо не занимал, я не считаю его главным и тем не менее почему-то уверен, что рано или поздно, пусть даже накануне конца света, мы непременно все узнаем.

– Ты хочешь сказать, что Господь не обещал открыть нам тайну Своего появления?

– А что он может открыть? – Мемнох улыбнулся. – Не думаю, что эта тайна известна Ему Самому. Я полагаю, что разгадка ее является целью всего физического мира, всей вселенной. Он сам жаждет найти разгадку и размышляет, основываясь на наблюдениях за развитием мира. То, что Он создал и привел в движение, на самом деле и есть тот самый Сад Зла. Он затеял гигантский эксперимент, конечная цель которого – выяснить, появятся ли в итоге подобные Ему существа. Все мы созданы по Его образу и подобию, а Он... Он, несомненно, Бог, воплощенный в образе человеческом. И все же Он нематериален.

– И когда в раю появился свет и ты вынужден был прикрыть глаза, этим светом был Бог?

Мемнох кивнул.

– Да. Бог. Отец наш, Дух Святой, Брахма, Атон, Господь, Яхве...

– Но в таком случае как может Он пребывать в образе человеческом?

– Его сущность обладает формой, точно так же, как и моя. Мы, Его первые создания, были сделаны по Его образу и подобию. Он сам так нам сказал. У Него есть две ноги, две руки, голова – и Он сделал нас невидимыми копиями Себя Самого. А потом создал вселенную, дабы посмотреть, как будет развиваться эта форма в материальной среде. Ты понимаешь, о чем я?

– Не очень.

– Думается, Бог отталкивался от своего рода синьки, от собственной светокопии. Он создал физический мир, законы которого направлены на эволюцию Ему подобных. В конечном итоге они должны состоять из материи. Тем не менее предполагалось сохранить одно, и очень важное, отличие. Но... Впоследствии действительность преподнесла великое множество сюрпризов. Мое мнение на этот счет тебе уже известно. Твой друг Дэвид узнал его, еще когда был смертным. Так вот, по-моему, Божий замысел исполнился совсем не так, как он того ожидал.