Елена Усачева - Большая книга ужасов – 16

Тупо глядя себе под ноги, Вовка сделал несколько шагов. Он двигался – под ногами были уже другие травинки. Но то ли место у него оказалось заколдованным, то ли остальные предпочитали оставаться там, где сейчас находились. Мостки были все так же далеко. Оттуда так же раздавались голоса.

Сзади зашуршала трава. Высоко поднимая морду, к Вовке двигался его персональный страх – крокодил. За ним неуверенно шел Игоша.

– Вас нет, – машинально пробормотал Наковальников, помня наставления Антона.

– Плохой мальчик, – заверещал Игоша, протягивая в его сторону толстую руку. – Ложишься спать не вовремя, кушаешь плохо. Бутерброд у тетки стащил! Затопчу, замучаю тебя за это!

Он ринулся в бой. Крокодил, злобно клацнув челюстью, запрыгал следом. Видимо, его осенила давнишняя идея укоротить Наковальникова на руку.

– Эй, – возмутился Вовка, пятясь, – вы чего все на меня? Вон, к другим идите!

– Мое! – выл Игоша, наваливаясь на Наковальникова всем телом. Из-за его плеча глянули знакомые тоскливые зеленые глаза Страха.

И Вовка испугался. Еще бы не испугаться, когда на тебя такое наседает!

Он пробежал несколько шагов вперед, но, так как водохранилище все еще не собиралось к нему приближаться, пришлось повернуть в сторону дома.

Игоша оказался не таким хорошим бегуном, как говорил о себе сам. Затоптать и замучить у него не получалось хотя бы потому, что он был неуклюж. Что же до крокодила, то его длинное неповоротливое тело хорошо двигалось только вперед и разворачивалось с трудом.

Неожиданно смех Бабкиной стал особенно громким. Алина свесила ноги с подоконника, где пять минут назад сидела кукла.

– Ой, не могу! – болтая ногами, смеялась Бабкина. – Вот умора!

– Так, – остановился Вовка. – А тебе что здесь нужно?

– Это что ВАМ здесь нужно? – пристально глядя на Наковальникова, спросила Алька. – Зачем вы сюда приехали? Что вы хотите? Поразвели собственных глупых страхов. Кого это добро испугает?

– Мое! – радостно вздохнул Игоша, опуская тяжелую руку на Вовкино плечо.

– Подожди! – отмахнулся от привидения Наковальников. – Эй, Бабкина, а ты-то сама кто? Русалка?

Алина кувыркнулась с подоконника в комнату старика. В окне показалась ее голова с синюшным лицом и мокрыми волосами, в которых застряли водоросли.

– Вы не того боитесь, – хрипло произнесла она, снова забираясь на свое место. Серое тощее тело, зеленоватые руки, длинные ногти. – Подумаешь, учителя или родители! Есть кое-что посильнее! Глупый народ! – Она уже сползала с подоконника на землю. – Вы совсем про нас забыли! А мы есть, мы здесь, мы то, что вас окружает – вода, земля, воздух, огонь. И мы уничтожим вас! Как уничтожали ваших предков. – На мгновение на ее губах показалась знакомая лукавая усмешка. – Ты думаешь, почему не можешь до своих дойти? Будто водит тебя кто-то? Леший и водит!

Из-за ближайших кустов показалась страшная заросшая морда с крючковатым носом и лохматой шевелюрой.

Вовка до того был поражен увиденным, что не заметил, как к нему подобрался крокодил и мотнул в его сторону мордой. Ногу пронзила самая настоящая боль. Наковальников вскинул руки, опрокидываясь на спину. Над ним склонилось синюшное лицо.

– Я вас ненавижу! И я вас всех уничтожу!

– За что? – Вовка одной ногой отбрыкивался от назойливого крокодила, рукой сдерживал напирающего Игошу. – Ты же сама меня спасала!

– Потому что ты будешь первым, – торжественно произнесла Бабкина, отводя голову чуть назад и одновременно широко распахивая голубые глаза. – И умрешь ты тогда, когда нужно мне, а не когда получится у тебя! – Она стала медленно приближать к нему свое лицо, между синюшными губами мелькнули белые острые зубы. – Первая жертва, – прошипела она, выпуская длинный язык.

– Ну, а это чучело что здесь делает? – раздался ленивый голос. – Бабкина, тебе сколько раз говорили – шла бы ты в свое болото!

Алина с силой отшвырнула от себя Наковальникова и прыгнула на Спирю. Казалось, что из ее ядовито-голубых глаз сейчас полетят искры. Колька ловко поставил ей подножку, отчего Алька рухнула на землю.

– Призываю братьев моих и сестер! – прошипела она, стукнув сжатым кулачком по траве.

От этого удара земля содрогнулась и, тяжело охнув, встала дыбом. Из кустов показался давешний верзила с жутким лицом. Руки и ноги у него были похожи на козлиные копытца. От воды полезли зеленые твари. Березка качнулась, от нее отделился тонкий силуэт. С крыши дома спрыгнуло кряжистое существо, по глаза заросшее волосами, коротенькие ручки по локоть были перепачканы сажей. Пока оно шло, лицо его постоянно менялось – то в нем виделись черты Малахова, то Вовки, то Глеба. Это шла местная достопримечательность – домовой, с которым постоянно путали хозяина рыбацкого домика. По чистому небу прокатился гром, отчего на землю посыпались искры. Касаясь травы, они превращались в тоненькие подвижные создания. Каждый их шаг оставлял после себя пепел.

– Вековечный Страх, напомни о себе! – из последних сил орала Бабкина.

Снова ухнула земля. Вовка зажмурился, заранее предчувствуя, что увидит.

– Ну, и что это за явление? – нахмурился Спиря, которого со всех сторон окружили огненные существа. – Что все это означает?

– Это… – Бабкина торжественно обвела глазами сборище. – Это древние страхи, поверья и легенды. Сотни лет они жили там, куда их загнали люди. Вы окружили себя новомодной техникой, придумали новые страхи. И совсем забыли про нас! А мы есть, мы существуем! И я докажу, что простая вода гораздо опаснее выдуманной барабашки!

До Спири наконец дошло, что ничего забавного в происходящем нет. Что закончиться все может не так уж и хорошо!

– А ну, разошлись! – заорал он, отталкивая от себя светящиеся угольки. – Дорогу дайте!

– Нет, вы никуда не пойдете!

– Что же ты с нами сделаешь? – хрипло спросил Вовка, уже порядком уставший бороться с крокодилом, который все еще норовил что-нибудь от него откусить.

– Съем! – кровожадно захохотала Алина, резко наклоняясь к нему.

Глава IX

Место тысячи страхов

– Чего опять замер? – раздался хриплый голос сзади. – Шевелись! Никто не будет ждать тебя вечно!

Перед глазами у Вовки все плыло. Ему казалось, что он все еще видит русалочий оскал, ледяные глаза. Но глаза отодвинулись в сторону и растворились в воде…

В воде?

Наковальников подпрыгнул, в ту же секунду его снова хлопнули по плечу:

– Ну, чего, малява, застыл? Или гвоздем к месту прибили?

Под зад ему дали увесистый пинок, и Вовка полетел вперед. Вернее, поплыл. И остановился, когда его голова встретилась с краем сундука. Удар был не очень сильный, но достаточный, чтобы привести его в чувство. Как только Вовка чуть-чуть пришел в себя, перед ним показалась лиловая голова спрута.