Вадим Смиян - Пушкинский вальс

    - Да, Лилия Николаевна, - говорила Вера. – Я поняла, Лилия Николаевна… Но ведь Ксюшка-то болеет, как же я одна…Что?Вы шутите? Как к четвергу?Да ведь я не успею, как вы не понимаете?..

    Владислав Георгиевич понял, что девушка отбрыкивается от какой-то работы, которую вешает на нее начальница. И ей сейчас совсем не до него и его переживаний. Сосредоточившись на беседе, Вера просто забыла о его присутствии. Хорошо еще, что больше в зале не было никого – рабочий день в библиотеке только начался, и народ еще не успел подтянуться.

    Он пытался знаками привлечь ее внимание, но Вера лишь отворачивалась от него. Целиком поглощенная поставленной начальницей проблемой, она отмахивалась от посетителя, как от мухи. А он уже готов был просто выхватить трубку из ее руки. Наконец Вера удостоила-таки его взглядом и как будто вспомнила о нем.

   - Да, Лилия Николаевна!..Тут мужчина подошел, приезжий, хочет записаться…Да нет, он в прошлом году у нас состоял! Вы его записывали!..Ну конечно…- она сосредоточенно молчала, выслушивая какие-то указания, идущие из трубки. Затем взглянула на него и тихо спросила: - фамилию вашу назовите…

    - Силин Владислав Георгиевич, - сказал приезжий сквозь зубы. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше, а настроение постепенно стремилось к нулю.

   Вера повторила его данные в трубку. У Владислава Георгиевича замерло сердце, и он трепетно наблюдал, как Вера с каменным лицом выслушивала начальницу. Прошла еще минута…

   - Хорошо, - сухо сказала в трубку Вера. – Я поняла…

 Владислав Георгиевич понял, что беседа завершается.

   - Трубку дайте мне, пожалуйста, - попросил он, протянув руку.

   Вера взглянула на него с ужасом и недоумением, как будто он предложил ей снять и отдать ему лифчик. Затем, будто опомнившись, сказала в трубку:

    - Лилия Николаевна, он поговорить с вами хочет, - и тут же протянула трубку ему так поспешно, будто та могла ее ударить током или укусить. Владислав Георгиевич схватил трубку и поднес ее к своему уху.

   - Лилия…- начал было он, но в трубке в ответ лишь тоскливо раздавались короткие гудки.

   - Черт! – в сердцах выругался он. – Все, отключилась…

   Он вернул телефон Вере, и ему хотелось выть от тоски и досады. У Веры, судя по выражению ее лица, постному и даже скорбному, дела обстояли не лучше: от некой дурной и противной работы отвертеться явно не удалось.

    - Мне дано указание оформить вас, - сухо сказала Вера.

    - Неужели? Счастье какое…- буркнул Владислав Георгиевич себе под нос.

    - Что? – Вера подняла на него внимательные глаза.

    - Ничего…

    - Так вы будете записываться? – в голосе девушки мелькнуло скрытое раздражение.

   - Ну… буду, раз уж пришел! – отвечал он не слишком любезно.

   - Паспорт ваш, пожалуйста…

     Он чисто механически извлек из кармана пиджака паспорт и положил его перед Верой. Дальше все происходило молча: она заполняла временную карточку, а он угрюмо и исподлобья смотрел на нее. Когда все формальности были закончены, Владислав Георгиевич был допущен до книжных залежей.

    Он неторопливо шагал вдоль стеллажей, кидая по сторонам рассеянные взгляды, и пожалуй, впервые это поразительное книжное изобилие совсем не радовало его. Настроение было безнадежно испорчено, день потрачен впустую. Ему не удалось даже пообщаться с Ней по телефону! Почему, ну почему Она бросила трубку? Почему не захотела даже поздороваться? Она ведь поняла, не могла не понять, что рядом с ее сотрудницей – он! Или она забыла его имя-отчество? Чушь собачья, не может такого быть в принципе! С памятью у ней все в порядке, дай Бог каждому такую. Тогда в чем же дело? Откуда эта холодность, безразличие к нему - человеку, которого она обещала ждать, о котором говорила, что ей плохо без него?..Или за прошедший год что-то случилось?..Может, завела роман?..

    Владислав Георгиевич скрипнул зубами от досады.Что ж… может быть! И она ничего не должна ему объяснять. И он просто смешон со своей безадресной ревностью. Он что, полагал, что тот прощальный страстный поцелуй( действительно страстный!) там, на станции, к чему-то ее обязывает?

 Да ни к чему! Если ты полагал иначе, ну… тем хуже для тебя, Владик! Дурачок ты, придурочек …

     С другой стороны, если рассуждать здраво, чего он ожидал-то? Ну пришел он, а ее нет – ему же сказали, она на семинаре! И звонила она к себе на работу, не просто так, а по делу. А тут – он. И что она должна была делать? Все бросить и лететь к нему? Так бывает только в бездарных романах. Потребовать его к телефону и пустить слезу – как она рада, что он вернулся?..Тоже бред – она наверняка звонила во время перерыва, с общедоступного телефона, а за плечами ее стояла еще толпа желающих позвонить…Ведь мобильные телефоны-то пока еще редкость даже в столице, не то, что здесь, в дальнем подмосковном захолустье… Что ж тут непонятного? Все естественно и вполне объяснимо! А он надулся, как мышь на крупу… Не иначе, как сдуру!

    Эти мысли немного остудили разгоряченную голову Владислава Георгиевича и подействовали успокаивающе на его ранимое сердце. Действительно, зачем драматизировать ситуацию? Ничего фатального не произошло, и необходима личная встреча. Тогда можно делать какие-то выводы. А так… только мозг самому себе выносить!

    Успокоившись немного, он наконец обратил внимание на книги, в плотном окружении коих он находился. Ноги сами принесли его к тому месту, где находилось собрание исторических книг…

 Владислав Георгиевич медленно прошел вдоль полок, приглядываясь к корешкам, выстроенных, как солдаты на параде. Какое потрясающее собрание знаменитых авторов! Глаза просто разбегаются! Геродот… Фукидид… Ксенофонт… Павсаний… Аполлоний… Аполлодор…и еще Бог весть сколько других греческих авторов! Некоторые ему даже неизвестны! А вот авторы римские: Тацит… Сенека… Помпей Трог… Юлий Цезарь – уникальный был человек, такую империю основал, и еще на ходил время писать!..Светоний… Юстин… Лампридий…тут же римские писатели-историки позднего периода: Аммиан Марцеллин… Филосторгий… Сократ (не философ, другой Сократ – христианин!)…Что же выбрать из этого изобилия? Что не книга – уникальное издание, просто дух захватывает, настоящий праздник для знатока!..Какая же все-таки молодец Лилия Николаевна! Прямо-таки физически ощущалось, с какой любовью и благоговением были отобраны, расставлены, рассортированы эти бесценные труды! Такое впечатление, будто каждое издание было окружено некой невидимой оболочкой, тщательно защищающей его от злоумышленников, разгильдяев, вандалов…

 Каждая книга выглядела столь ухоженной, что перед тем, как коснуться ее, хотелось вымыть руки!