Ума Барзи - Полдень синих яблок

'Кажется, я немного того... тронулась. Ну, конечно, тронулась! Разве может нормальный человек даже представить себе такой Солнечный город волшебников! Под землёй! Только вот Незнайки не хватает для полного счастья!'

И тут новая догадка осенила её мозг. Нет, она не тронулась! Она...

- Петя, - она осторожно потрепала его за руку, пытаясь убедиться, что рука вполне осязаема. - Я... умерла?

- Вопрос невразумительный.

- Я же еду на встречу с Создателем, а ты, наверное, - она споткнулась, не решаясь произнести нужные слова, боясь услышать подтверждение своих мыслей, - перевозчик душ?

- Я бы смог оценить комическую сторону вашего вопроса, но, к сожалению, как говорит Создатель, понятие 'чувство юмора' мне чуждо. Одно я могу сказать точно - вы самая живая и клёвая женщина, которых я когда-либо видел.

'И многих ты видел в своём подземелье?' - она немного оттаяла и даже подавила в себе стыдливый от собственных мыслей смешок и тут аппаратус плавно остановился.

Лиза снова немного занервничала. Где-то глубоко внутри, под сердцем, застучало от волнения. Она двинулась вслед за пареньком по безукоризненно чистой бетонной тропинке, не забывая с чисто женским любопытством разглядывать всё, что попадалось ей на глаза. Необыкновенно земной и трогательно старомодный, каких много сохранилось до сих пор в лабиринтах московских улочек, особнячок с полукруглыми арочными нишами для статуй и спаренными колоннами, утопал в чудесных кустах роз.

- Создатель консервативен, - тихо произнёс Петя, предвосхитив немой вопрос Лизы о странном для их технологий архитектурном решении, а она, позабыв обо всём, была совершенно очарована тёмно-красными, алыми, жёлтыми, пурпурными и даже иссине-черными огромными благоухающими цветами.

Они прошли мимо затемнённых окон с красивыми рисунками на наличниках, напоминающие демонические маски.

Лиза приостановилась перед дверью, украдкой перекрестилась и подняла глаза вверх. Над полукруглой аркой входных дверей отчётливо виднелась загадочная выпуклая надпись FUIMOS*. Резко выдохнув, она вошла в дом.

Глазам открылась мрачноватая, наглухо задёрнутая тяжёлыми шторами комната, которая походила на захламлённую лабораторию сказочного волшебника. На широком столе, покрытом отливающей позолотой пластиной в полнейшем беспорядке возвышались колбы с мерцающими под ними горелками, реторты, наборы пробирок и склянок с разноцветными, переливающимися изнутри, жидкостями.

Всюду, куда доставал слабый, рассеянный свет низкой лампы под самодельным зелёным абажуром, на полу, стульях высились горы бумаг, рулонов, чертежей и книг.

За столом спиной к двери, не обращая внимания на вошедших, словно не слыша, сидел и что-то увлечённо писал сгорбленный старик.

Книг было так много, что Лиза, глаза которой ещё не привыкли к сумраку, только войдя, сразу споткнулась об одну из стопок.

Человек оглянулся на шум и взору удивлённой девушки предстал... тот самый суровый и мрачный Яков Карлович.

- А-а, - разочарованно протянул он, - это вы.

Ей показалось, что их здесь совсем не ждали. Она стояла на месте, не зная, как себя вести, а подойти ближе она побаивалась.

Яков встал во весь свой огромный рост и рявкнул куда-то в сторону:

- Да оставь ты их в покое!

Лиза вздрогнула, опасливо повернула голову и тут же с любопытством уставилась на диковинный шахматный столик. Петя переставил фигурку и вдруг на другой половине фигуры, похожие на египетских божков сами собой задвигались, как живые, как в том компьтере, только столик был вполне осязаемым, а не галографическим!

- Он всё мечтает у них выиграть, - ехидно заметил Яков. - Только это ещё никому не удавалось.

- А что это за шахматы такие? - не сдержала Лиза робкого восхищения.

- Люди называют их енохическими. Его хлебом не корми, - смягчился Яков Карлович, - только дай поиграть.

- А почему он вас называет создателем? - Лиза немного осмелела.

- Так я ж его создал.

Девушка от удивления открыла рот.

- Так он что, робот?

- Кто, Петруша-то? - Яков пожал плечами. - Петрушка - он и есть Петрушка, что с него взять?

Лиза потеряла дар речи и в изумлении уставилась на юношу. Неестественно прямо он стоял над доской и в задумчивости передвигал тёмные фигуры по квадратам. Белые же моментально отвечали на сделанный Петрушей ход, двигаясь сами собой, словно водимые невидимой рукой.

Теперь понятно, откуда эта странная походка, скованность движений и полное отсутствие эмоций. Робот, надо же!

- Это моя гордость! В нём много чего заложено. Он всего лишь бездушная кукла, хотя умеет материализовывать, индуксировать предметы. Вы тоже этому научитесь. Ваше 'Я' забыло себя, но как только ваша память вспомнит, кто вы, возможности станут безграничными. Над эти мы и будем работать. Петя уже показал вам город?

- Немного. Компьютер показал, - попыталась похвастаться девушка.

- А, эту игрушку? Книги надо читать, а не этой техникой сомнительной баловаться. Только они дают настоящее знание.

Лиза сглотнула и, набрав воздуха, выпалила:

- Вы вот себе рай под землёй понастроили, а там, наверху, город проваливается.

Яков нахмурился.

- Какие провалы? Где?

- Да вот вчера, например, на Кутузовском.

Он хлопнул себя по бёдрам и в сердцах пробурчал:

- Что за народ? Я же ещё лет триста назад сказал, где нельзя вести плотную застройку - природных пустот под землёй много! Вдоль Москвы-реки, на Димитровке и в районе Воробьёвых гор высоких домов строить нельзя, оползни возможны. Воробьёвы для учёбы хороши, а жить в Кузьминках надо, там энергетика благостная.

Он ходил, взволнованно меряя огромными шагами комнату, глаза его возбуждённо блестели и в своём чёрном балахоне он был похож на мифического доктора Фауста.

- Пресня - для веселья, - продолжал он со знанием дела перечислять районы Москвы, а Лиза всё думала, про триста лет он правду сказал или для красного словца.

- Для пьянства и развлечения - земля, где ваше правительство заседает хороша. Перово - гиблое место, а начало Кутузки - вообще - Бермудский треугольник! Город - он ведь как живой организм, я его и проектировал по кругу, на сектора делил по знакам зодиака, чтобы вам, потомкам оставить. Не вслушались, стал быть, в советы.

Пользуясь тем, что глаза окончательно привыкли к полумраку, Лиза тем временем немного продвинулась к огромным стеллажам у стены. Там, рядом с узкой винтовой лестницей, уходящей вверх, в темноту, на одной из полок что-то притягательно блестело. Среди странных, непонятного назначения предметов, больших и маленьких раковин, янтарных, лучившихся камушков с застывшими на века мушками, плетёных из травы, по виду китайских, тапочек, коробочек и прочих безделиц мерцало холодным светом, кругловатое, с неровными краями, похожее на безупречный срез камня, зеркало. Лиза с тщательно скрываемым любопытством осторожно заглянула в него и тут же, ахнув, отпрянула. Из зеркала на неё смотрело чьё-то лицо! Странное, немного одутловатое, оно приоткрыло глаза и снова со тихим вздохом, прикрыло.