Кирилл Партыка - Подземелье

…Мотоцикл опять заглох. Седых в бессчетный раз даванул ногой на стартер, утер со лба пот, выругался. Угробище, а не техника! Логинов, такой, без ключа, говорит, заводится. Ни хрена она вообще не заводится! Начальству главное, — команду подать, а ты долбись! Можно, конечно, не уродоваться, сослаться потом на неисправность, но вони же будет. Все нервные такие.

Со своими двумя помощниками оперуполномоченный побывал уже на квартире у завуча, но там на стук никто не отозвался. Тогда они нагрянули к Репину, но и его не застали, обнаружили только, что неслабо тут кто-то отдыхал. Потом бросил дверь открытой и подался неизвестно куда.

Перебудив на всякий случай соседей, Седых установил, что никто из них ничего подозрительного не слышал и не видел, а заодно узнал, что такой-сякой милиции больше делать нечего, кроме как по ночам тарабанить в двери. Ладно, не околеете!

Вернувшись в покинутую квартиру, он позвонил в отдел, чтоб доложить обстановку и получить дополнительные инструкции, но выяснилось, что Логинова там уже нет.

Ругаясь про себя, оперуполномоченный в сопровождении засыпающих на ходу милиционеров вернулся к мотоциклу и бился с ним минут десять, пока двигатель наконец не затарахтел.

Они объехали окрестные дворы, высматривая в свете фары Репина, но им никто не повстречался, кроме промокшей дворняги, шарахнувшейся из-под самого колеса.

Василий резко тормознул, дурная псина ускакала в темноту, а двигатель «Днепра» постучал лениво, пару раз чихнул и снова заглох.

Сойдя на землю, Седых покачал зловредный экипаж. В баке плескалось горючее.

Покрываясь потом и свирепея, оперуполномоченный с маху топтал рычаг стартера, подсасывал в карбюратор бензин, пока горючка не начинала течь из-под клапанов в грязь. Двигатель урчал, покашливал, но не заводился.

Лейтенант пнул скат норовистого «Днепра». Милиционеры стояли рядом молча и выжидающе.

— Чего едальники пораскрывали? — окрысился Василий. — С толкача давай попробуем.

— Ты бензину пересосал, — сказал один из сержантов.

— Ты бы, знаешь, чего пососал?!

«С толкача» мотоцикл завелся. Помня инструкции Логинова, Седых решил опять ехать к завучу. Он зло крутанул ручку газа, отпустил сцепление, и мотоцикл прянул с места.

— Тише, ты, наездник! — крикнул в ухо лейтенанту сидящий позади милиционер, хватаясь рукой за фуражку, чтобы ее не сорвало встречным ветром. От такого старта он едва не свалился с сиденья. Второй сержант, помощник дежурного, съежился в коляске, кутаясь в ее прорезиненный полог.

Седых вырулил из путаницы дворов на проезжую часть.

Они не проехали и полсотни метров, как от обочины наперерез мотоциклу ринулся некто, неуклюже размахивая руками и цепляя мостовую носками сапог. Василий ударил по тормозам, шины взвизгнули.

Прикрывая глаза от света козырьком ладони, к «Днепру» подступил пьяный мужик в распахнутой телогрейке и выбившейся из штанов, расстегнутой до пупа рубахе.

Заглядывая поверх ветрового стекла, он пытался рассмотреть, кто за рулем.

— Подвезите, мужики!

Увидел, наконец, красные околыши фуражек с кокардами.

— А-а, милиция, дра-асте вам, добрый вечер!

Любитель автостопа не шибко смутился перед блюстителями порядка.

— Зинку тут не видали? Гошки, братана, жену? Гошка на рыбалке, а она, стерва, шляется по темноте. Куда, спрашивается, поперлась, когда мужа дома нет?! Я увидел — стой! — говорю, а она как дриснула… Игнатьич, ты, что ли! Не подвезешь?

Не обращая внимания на пьяное болботание, Василий изо всех сил старался не дать заглохнуть двигателю, но окаянный агрегат, будто издеваясь, покашлял, постучал раздумчиво, с отвращением чихнул и издох.

Оперуполномоченному захотелось задушить кого-нибудь собственными руками. Но инициативу перехватит помдеж.

— Щас ты у меня найдешь Зинку, — пообещал он, вылезая из коляски.

Недолго спустя, окажись поблизости запоздалый прохожий, он мог бы наблюдать необычную картину. Долговязый парень в «гражданке», матерясь, обреченно дергал заводную педаль ободранного «Днепра», из «люльки» которого нелепо торчали вверх ноги в кирзовых сапогах. Голова и туловище странного пассажира прятались глубоко в недрах коляски, и оттуда время от времени доносилось приглушенные вопли. На боковом крыле восседал милиционер и левой ногой деловито утрамбовывал и упихивал поглубже непослушный «груз». Второй милиционер за отсутствием занятия стоял рядом просто так.

— Толкать надо, — сказал Василий. Рубашку на нем впору было выжимать. — Да выкиньте вы эту морду! Зачем запихали? Некогда с ним возиться.

— Я с ним в отделе разберусь, — пообещал помдеж. — На той неделе мы по тони сплавляемся — самый ход — а он, гнида, выскакивает и впереди нас сеть кидает. Два заплыва обосрал.

— Выкинь, говорю! — рявкнул Седых.

— Ладно, молодой, не шуми, — огрызнулся помдеж, но все же дернул за торчащие над коляской сапоги. — Эй, ты, вылазь! Разлегся!

В ответ из-под полога донеслось обиженное бормотанье. Не склонные к уговорам сержанты живо выдернули обладателя сапог на свежий воздух и привели в вертикальное положение.

— Ну-ка, дергай отседа! — скомандовал помдеж. — Длинными и плавными скачками. Завтра в отдел придешь. К девяти часам.

— Зачем сразу по морде? — Мужик потрогал расквашенный нос.

— Щас, бля, добавлю! — пригрозил помдеж.

Мужик молча повернулся и растаял в темноте.

«Чего мотаемся туда-сюда? — подумал Седых. — Чего ищем? Сколько времени потеряли! А смысл?!»

Опять толкали мотоцикл, пока он не завелся. Проехать им оставалось метров двести. «Лучше б пешком пошли», — вздохнул Седых.

— Может, в отдел?.. — предложил второй сержант, до костей продрогший в форменной курточке, поверх которой ничего не набросил перед выездом.

— В свистел, — ответствовал оперуполномоченный.

Заворачивая мотоцикл во двор двухэтажки, где проживал завуч, Василий совершенно позабыл за кутерьмой, что асфальтированная дорожка здесь перекрыта сваренным из водопроводных труб барьером, при помощи которого жильцы дома обороняли клумбы и скамейки от лихих шоферов. С другой стороны дома дорогу переграждал неглубокий кювет, в котором они чуть не застряли в первый приезд. Бороздя заполненную водой канаву, Седых неосторожно сбросил газ, и мотоцикл заглох. Тут уж седоки взревели хором.

Втроем они вытолкала «Днепр» на ровное место.

— Да что же с ним за черт такой? — Помдеж отстранил Василия и присел на корточки перед двигателем.

Седых глянул на слепые окна двухэтажки, но тут помдеж радостно протянул: