Дуглас Престон - Реликт
— Выбрались! — произнес д’Агоста сквозь смех. — Поцелуй меня, Смитбек, чертов ты журналист. Я люблю тебя и желаю тебе заработать на этой истории миллион.
Сверху, с улицы. Смитбек услышал чей-то голос.
— Слышите, кто-то кричит?
— Эй вы там, наверху! — надрывался д’Агоста. — Хотите заработать вознаграждение?
— Слышал? Там внизу кто-то есть. Ау!
— Слышите меня? Вызволите нас отсюда!
— Сколько? — спросил другой голос.
— Двадцать долларов! Позвоните в пожарное депо, вызволите нас!
— Полсотни, приятель, или мы уходим.
Д’Агоста не удержался от смеха.
— Ладно, полсотни. Помогите же нам, черт возьми!
Затем повернулся и распростер руки.
— Смитбек, поторопи всех. Люди, мэр Харпер, добро пожаловать в Нью-Йорк!
Ручка двери защелкала вновь. Гарсиа, беззвучно плача, крепко прижал к щеке приклад. Оно пытается войти. Сделал глубокий вздох и попытался унять дрожь в руках.
Потом осознал, что пощелкивание сменилось стуком в дверь.
В дверь снова постучали, погромче, и Гарсиа услышал голос:
— Есть здесь кто-нибудь?
— Кто вы? — еле ворочая языком, отозвался Гарсиа.
— Особый агент Пендергаст, ФБР. Гарсиа едва поверил своим ушам. Открыв дверь, увидел высокого, худощавого человека, тот спокойно взирал на него, светлые волосы и глаза агента ФБР в темноте коридора казались призрачными. В одной руке тот держал фонарик, в другой — большой пистолет. По лицу его тянулась кровавая полоса, рубашка являла собой картину чудовищных причудливых пятен, как в тесте Роршаха. Рядом с ним стояла невысокая молодая женщина в слишком большой желтой шахтерской каске, ее лицо, волосы и свитер тоже были в темных влажных пятнах.
В конце концов Пендергаст улыбнулся.
— Мы все сделали, — просто сказал он. Лишь увидев его улыбку, Гарсиа осознал, что кровь на обоих не их собственная.
— Как... — начал было он и не смог продолжать. Они протиснулись мимо него, остальные, сжавшись под темной схемой системы охраны музея, во все глаза глядели на пришельцев, оцепенев от изумления и страха.
Пендергаст указал фонариком на одно из кресел.
— Присаживайтесь, мисс Грин.
— Благодарю, — ответила Марго, шахтерская лампочка на ее лбу подскочила вверх. — Вы очень любезны.
Пендергаст сел в другое кресло.
— Есть у кого-нибудь носовой платок? — спросил он.
Аллен выступил вперед, доставая платок из кармана.
Пендергаст протянул его Марго, та утерла кровь с лица и отдала платок агенту ФБР, который старательно вытер лицо и руки.
— Большое спасибо, мистер...
— Аллен. Том Аллен.
— Мистер Аллен.
Пендергаст вернул ему измазанный кровью платок, тот начал было совать его обратно в карман, замер, потом бросил на пол. И уставился на Пендергаста.
— Оно мертво?
— Да, мистер Аллен. — Вы убили его?
— Мы. Вернее, мисс Грин.
— Называйте меня Марго. Решающий выстрел произвел мистер Пендергаст.
— Марго, но ведь это вы сказали мне, куда целиться. Я бы ни за что не догадался. У всей крупной дичи — льва, буйвола, слона — глаза расположены по бокам головы. При нападении этих животных глаза не принимаешь в расчет. Стрелять в них попросту невозможно.
— А у этого существа, — стала объяснять Марго Аллену, — морда примата. Глаза расположены впереди, что обеспечивает стереоскопическое зрение. Это прямой путь к мозгу. И когда при таком невероятно толстом черепе пуля попадает в мозг, он просто взрывается.
— Вы убили это чудовище выстрелом в глаз? — изумился Гарсиа.
— Я всадил в него несколько пуль, — ответил агент ФБР, — но оно было очень сильным и разъяренным. Толком я не рассмотрел зверя — решил повременить с этим, — но могу утверждать, что никакой другой выстрел его не остановил бы.
Пендергаст тонкими пальцами поправил узел галстука. Марго сочла это излишней щепетильностью, поскольку вся белая рубашка агента ФБР была в пятнах крови и брызгах серого вещества. Ей никогда не забыть, как из глазной орбиты зверя фонтаном брызнул мозг. Зрелище было ужасающим и прекрасным. Собственно говоря, эти глаза — страшные, яростные — и навели ее на внезапную, отчаянную мысль, когда она пятилась от гнилостного смрада и дыхания, пахнущего свежей кровью.
Девушку внезапно бросило в дрожь, и она обхватила себя руками. Пендергаст жестом велел Гарсии снять форменный китель и накинул ей на плечи.
— Успокойтесь. Марго, — тихо сказал он, опустившись рядом с ней на колени. — Все позади.
— Надо привезти доктора Фрока, — произнесла она, едва шевеля посиневшими губами.
— Конечно, — успокаивающе сказал Пендергаст.
— Докладывать будем? — спросил Гарсиа. — Еще на один разговор батареек хватит.
— Да, и нужно отправить спасателей к лейтенанту д’Агосте. — Пендергаст нахмурился. — Придется, видимо, общаться с Коффи.
— Вряд ли, — сказал Гарсиа. — Там произошла смена командования.
Пендергаст приподнял брови.
— Правда. — Гарсиа отдал ему передатчик. — Командиром назвался агент по фамилии Слейд. Может, возьмете на себя эту обязанность?
— Как хотите, — ответил Пендергаст. — Хорошо, что разговаривать придется не с особым агентом Коффи. А то, боюсь, задал бы ему перцу. Я резко реагирую на оскорбления. — Покачал головой. — Скверная привычка, но от нее очень трудно избавиться.
62
Месяц спустя
Когда появилась Марго. Пендергаст и д’Агоста были уже в кабинете Фрока. Пендергаст разглядывал что-то на низком столике, сидевший рядом Фрок оживленно говорил. Д’Агоста со скучающим видом бродил по кабинету, брал то одно, то другое, потом ставил обратно. Латексовый слепок когтя лежал посреди письменного стала, будто кошмарное пресс-папье. В центре теплой, залитой солнцем комнаты бросался в глаза большой торт, купленный Фроком по случаю предстоящего отъезда Пендергаста. Белая глазурь уже начинала подтаивать.
— Будучи там последний раз, я ел поистине замечательный раковый суп, — говорил Фрок, стискивая локоть Пендергаста. — А. Марго, — ласково сказал он, выезжая к другой стороне стола. — Входите, полюбуйтесь.
Марго подошла к столу. Весна окончательно вступила в свои права, и через большое окно видна была синяя лента текущего на юг Гудзона, речная вода искрилась под солнцем. По набережной бегали люди в спортивных костюмах.
На низком столе подле глыбы песчаника с ископаемым отпечатком лежали большие слепки следов Музейного зверя. Фрок любовно провел по ним рукой.
— Семейства разные, отряд определенно один, — сказал он. — И на задней лапе существа действительно было пять пальцев. Еще одна связь со статуэткой Мбвуна.
Вглядевшись, Марго подумала, что сходство между следами не столь уж велико.
— Фрактальная эволюция? — высказала она предположение.
Фрок поглядел на нее.
— Не исключено. Но чтобы знать наверняка, потребовалось бы много анализов. Теперь произвести их невозможно, поскольку власти спешно увезли труп Бог весть с какой целью.
За прошедший с того ужасного вечера месяц общественное мнение прошло путь от негодования к благодушию, от недоверия к полному признанию. Первые две недели пресса взахлеб писала о чудовище, однако противоречивые свидетельства уцелевших вызывали путаницу. Единственное, что могло положить конец разноголосице, — труп монстра, — немедленно увезли из музея в большом белом фургоне с правительственными номерными знаками, и больше его никто не видел. О местонахождении туши не знал даже Пендергаст. Пресса вскоре занялась темой человеческих жертв и судебными процессами, грозящими изготовителям охранной системы и в меньшей степени — управлению полиции и музею. Журнал “Тайм” опубликовал передовую статью, озаглавленную “Насколько безопасны наши национальные учреждения?”. Теперь, когда прошли недели после трагедии, люди разглядели в этом существе единственный в своем роде феномен: древнее чудище, вроде динозавров-рыб, иногда попадающих в сети на больших морских глубинах. Интерес к происшествию начал угасать: с уцелевшими уже не проводили телеинтервью, запланированные субботние серии газетных комиксов отменили, игрушки, изображавшие Музейного зверя, покупать перестали.
Фрок оглядел свой кабинет.
— Простите, я недостаточно гостеприимен. Кто-нибудь хочет шерри?
Послышались негромкие отказы.
— Разве что у вас найдется, чем запить, — сказал д’Агоста. Пендергаст, побледнев, взглянул на него.
Д’Агоста взял с письменного стола слепок когтя.
— Опасная штука.
— В высшей степени, — согласился Фрок. — Это существо было отчасти рептилией, отчасти приматом. Не стану вдаваться в специальные подробности — оставлю это Грегори Каваките, я поручил ему проанализировать данные, которыми мы располагаем, — но, кажется, гены рептилии дали этому существу силу, быстроту и мышечную массу. Гены примата сделали его разумным и, возможно, эндотермическим. Теплокровным. Странное сочетание.
