Лайон Де Камп - Врата времени

Осло печально переводит взгляд на свое отражение. Отец ухмыляется. Зубы мерцают нежно-голубым неоном, волосы у него черные пополам с пурпурными искрящимися прядями. Немного старомодно, но у отца классические вкусы консерватора.

— Эх, дурья твоя голова! — смеется он.

Оба дружно потешаются над уродливым отражением Осло.

— Да, дальше, действительно, уже некуда! — соглашается Осло.

— Было время, когда меня бесили твои волчьи глаза, — говорит, посмеиваясь, отец, — но сейчас вот это…

Они продолжают весело смеяться.

— Мне лучше избавиться от ЭТОГО до прихода мамы.

— Правильно, сынок. Избавься от этой абракадабры!

Осло собирается уходить.

— Погоди, — останавливает его отец, — возьми-ка лучше эту штуку, — он протягивает свой монетный диск. — Будет лучше, если ты пока походишь в парике, чтобы прикрыть ЭТИ волосы. Побереги мать, она может не перенести такого удара.

Теперь Осло уходит.

Отец досадует на себя, что в свое время позволил сыну увлечься “Древней Историей”, как оказалось на деле, так пагубно отразившейся на поведении наследника. Постепенно направление мыслей меняется. Зато его мальчик имел мужество на такой эксперимент над собой. Не каждый на такое решится.

Он пристально вглядывается в зеркало, силясь представить себя без татуировки, неоновых зубов и красно-черных волос.

Недоуменно качая головой, он тихо смеется и уходит в мастерскую продолжать прерванное занятие.

Пол Андерсон, Гордон Диксон

Шериф Золотоносного Ущелья

Дела обстояли не так уж и скверно. Александр Джонс с удовлетворением отметил, что с ним все в порядке.

И только тогда принялся озираться по сторонам.

Местность напоминала Землю, больше того — его родную Северную Америку. Во все стороны простиралась прерия, бледные травы сливались с горизонтом под чистым небом планеты. Потревоженная стайка местных пташек кружилась над головой, издавая гортанные крики. По своему виду птицы как будто ничем не отличались от своих земных собратьев. Со стороны реки валили клубы пара — там решила искупаться разведывательная шлюпка Джонса.

Далеко на востоке едва различались голубоватые горы. Он прекрасно помнил, что за горами тянутся густые леса, а дальше — море, где на побережье высится его космический корабль “Дракон”. Проклятье, уж очень далеко отсюда!

Но зато он цел и невредим, а эта планета — просто вылитый двойник Земли. Атмосфера, сила тяготения, биохимические процессы, расположение светила — во всем этом можно найти отличие от земных условий только с помощью точных приборов. Период обращения составляет около двадцати четырех часов, а обычный год — почти двенадцать месяцев. На небосводе видны два спутника, третий где-то затерялся, очертания континентов совершенно несравнимы с земными, ползущая неподалеку змея помахивает крылышками, и расстояние в пятьсот световых лет, отделяющее космонавта от родной солнечной системы — все это сущая ерунда, так себе, пустячок!

Александр нервно расхохотался.

Взрыв смеха прозвучал неестественно громко. Он осекся и, как подобает истинному джентльмену и офицеру космического флота, отряхнул брюки, расправил складки на кителе и вытер пыль с ботинок о бесполезный парашют.

Александр совершенно не собирался задерживаться здесь надолго. Тяжелый ранец был единственной вещью, оставшейся у него после катапультирования. Стараясь сохранять спокойствие, дрожащими от нетерпения руками он распаковывал ранец в поисках малогабаритной мощной рации, способной послать сигнал о помощи.

Руки наткнулись на какую-то незнакомую книженцию. Может, новое руководство? Он полистал книгу, отыскивая раздел “Рация: технические характеристики, эксплуатация”, но взгляд его остановился на следующем тексте:

“…Невероятно удачное историческое развитие объяснялось вполне логично. Внешний упадок политико-экономического влияния Северного полушария конца XX столетия и переход основы цивилизации к юго-восточному району Индийского океана с богатыми природными ресурсами не привел, как утверждали пессимисты, к закату западной культуры.

Наоборот, он усилил активность англо-сакской демократии и либерализма, так как над этими районами доминировали Австралия и Новая Зеландия, все еще хранившие преданность Британской короне. Последовало возрождение Британского содружества наций, его величие распространилось на весь мир, и было создано всепланетное правительство, укрепленное поддержкой Америки. Только тогда произошло окончательное укоренение западной культуры и повышение уровня жизни населения планеты.

Как следствие, вскоре были разработаны звездолеты, способные превышать скорость света. Земляне вошли в контакт с другими разумными расами во Вселенной.

В солнечной системе создавалась общественная организация, целью которой было — привести Лигу разумных рас к единому правовому статусу…”

У Александра вырвался нечленораздельный вопль.

Он захлопнул книгу и только тогда прочел название:

Составлено Эдельбертом Пэрром, главой контрольной службы Комитета Культурного Просвещения Министерства Иностранных Дел Всеобщего Единства Наций.

— Не может быть, — в предчувствии непоправимого прошептал Александр.

Он с ожесточением продолжал рыться в ранце. Ведь по инструкции там должны находиться рация, боевой излучатель, компас, брикет с пищей!

На траву посыпались сотни бланков Комитета Культурного Просвещения.

Надо было видеть лицо офицера в этот момент.

— Черт подери! — сплюнул Александр, расправил плечи и тронулся в путь.

Очнулся он уже на рассвете, но решил еще поваляться, не открывая глаза. Утомительное путешествие на голодный желудок, сон на голой земле, перспектива перехода в несколько тысяч километров не прибавляли оптимизма.

— Ты только взгляни на него, как похож на человека.

— Точно. Но одет, правда, как-то странно.

Александр от удивления широко раскрыл глаза. Говорили на английском, слегка растягивая слова.

Он поспешно закрыл глаза, простонав:

— Только не это!

— Посмотри, Угрюмый, он никак проснулся.

Александр без звука съежился на земле.

— Вставай, незнакомец. Очень вредно лежать на голой земле.

— Не-е-еет, — простонал Александр. — Я все-таки сошел с ума.

— Ничего подобного! — отозвался голос, но как-то неуверенно.