Джон Соул - Опекун

Мужчина, который наблюдал за Джо во время похорон.

Мужчина, в хижине которого Джо проснулся сегодня утром?

Возможно ли это?

Да это просто безумие!

Кто бы ни был отцом Джо, он, конечно же, не мог жить где-то высоко в горах, над Сугарлоафом! Одри никогда бы не влюбилась в подобного человека!

А если Одри встретила его в то время, когда он еще не был горным человеком?

Внезапно в памяти у нее возникла фраза, вскользь произнесенная Оливией Шербурн: "... когда Одри вышла за него замуж через месяц после знакомства, уж тут я высказалась! Наговорила ей, что поступает она так лишь оттого, что находится в подавленном состоянии, что Теда она едва знает... "

В подавленном состоянии.

Теперь и Марианна вспомнила это. У нее кто-то был, но продолжалось это недолго. Всего лишь несколько недель. Больше Одри никогда о нем не упоминала.

Но Тед, должно быть, знал правду. Марианна могла себе представить, как он мучился все эти годы, пока не обратил свою злость на мальчика, который, как он знал, не был его сыном.

Внезапно все приобрело смысл — и все разом потеряло смысл. От головной боли у нее стучало в висках. Если мужчина, которого она видела во время похорон, был именно тем человеком, который живет в хижине...

Мог ли он быть отцом Джо?

Мог ли Джо знать, что Тед ему не отец, мог ли он чувствовать, как Тед ненавидел его за это?

Вопросы вихрем проносились в ее сознании, нагромождаясь один на другой, наконец она не выдержала.

— Доктор Коркоран, — осторожно произнесла она, голос ее дрожал, — если настоящим отцом Джо является... если так окажется... возможно ли это каким-то образом доказать? Путем анализа крови или что-то в этом роде?

Кларк Коркоран покачал головой.

— Только не простым анализом крови. Единственное, что мы способны делать здесь, это исключить возможность отцовства путем несопоставимости определенных показателей крови. Есть только один способ, который действительно может доказать отцовство: проведение исследования на молекулярном уровне. Но это очень дорогостоящая процедура.

Лицо Марианны приняло решительное выражение.

— Я хочу, чтобы Вы взяли кровь у Джо и отправили ее в лабораторию на исследование. У меня такое чувство, что это может нам понадобиться.

Несколько минут спустя Коркоран взял кровь у Джо из вены правой руки. Он не упомянул истинной причины, а лишь объяснил, что Марианна обеспокоена незначительным повышением температуры, и он собирается провести кое-какие обследования. Образец крови в пробирке был подготовлен к отправке в лабораторию в Бойсе.

Пока Марианна везла Джо назад на ранчо, она раздумывала, стоит ли ей расспросить его о взаимоотношениях с Тедом Уилкенсоном. И в конце концов решила подождать. По крайней мере до тех пор, пока не выяснится, удалось ли найти человека, который живет в хижине.

Найти и установить его личность.

Мужчина остановился и прислушался.

Собаки были еще далеко, но постепенно приближались.

Он повел себя глупо — с самого начала. Надо было остаться рядом с хижиной и послушать, что говорил помощник шерифа. А вместо этого, преследуя лишь одну цель — скрыться из виду, он выскользнул из хижины в лес, вскарабкался на утес и припал к самому краю; волк, негромко рыча, устроился рядом с ним. Наконец он увидел, как мужчина и мальчик — его мальчик — прокладывают себе путь вниз, обратно в долину. Только после этого вернулся назад к хижине, уверенный, что найдет ее разрушенной, возможно даже, сожженной дотла.

Но ее не тронули. Тогда он разжег огонь, понимая, что нет больше необходимости скрывать свое присутствие и топить печь лишь по ночам, и досыта наелся отварным картофелем из запасов, хранящихся в расщелине позади лачуги, и поджаренным кроликом, добытым во время вчерашней ночной охоты (в дневные часы, он не испытывал потребности в сыром мясе).

Наконец он растянулся на кровати, выделив себе для отдыха лишь несколько минут, пока не решит, что ему делать дальше.

Хижину придется покинуть — это он знал точно. Помощник шерифа непременно вернется и приведет с собой немало людей.

И собак.

Тех самых собак, что были в лесу прошлой ночью — выслеживали Джо — и потеряли его след, лишь когда добрались до того места, где он сам обнаружил мальчика, который бесцельно брел по лесу с отсутствующим взглядом, двигался среди деревьев, повинуясь...

Повинуясь чему?

Внутреннему голосу, слышимому лишь ему одному?

Инстинкту, спрятанному глубоко внутри, но настолько сильному, что у него не было иного выхода, кроме как подчиниться, отдаться во власть безотчетному, подсознательному чувству?

Это чувство родилось вместе с Джо. Он еще только начинал делать первые шаги по двору выстроенного Уилкенсонами дома, а мужчина, наблюдая с нависающих над долиной утесов за мальчиком, уже ощущал в нем какую-то острую тоску.

Он видел, как притягивал Джо лес, как взгляд его то и дело обращался к деревьям, стремясь проникнуть сквозь отбрасываемую тень, как душа его уже искала утешения, которое могла дать лишь дикая нетронутая природа.

Мужчина знал, какие чувства испытывал мальчик, знал все стадии его безумия.

Сколько раз он спускался вниз, в долину, когда голод и жажда одолевали его — в те времена, когда ощущения были еще достаточно слабыми и он мог легко контролировать их, — и чувствовал, какие помыслы владеют Джо, видел его у комнатного окна, жадно всматривающегося в ночную мглу, даже ощущал, как разум ребенка перекликается с его собственным разумом?

Два разума, с единым инстинктом.

Существуют ли еще им подобные? И сколько их?

Сколько их, таких же как он, бродит во мгле, борется с голодом, одолевает жажду, и лишь для того, чтобы в конце концов проиграть битву со своим собственным естеством?

Человек принимает иной облик.

Это происходит только здесь? Или существуют еще люди, которые так же живут в хижинах, в других лесах?

Или в других городах, где в течение дня им приходится скрываться в дешевых жилищах и выползать на улицу лишь по ночам, рыская в поисках еды по огромным продовольственным магазинам, как сам он выискивает пищу в лагере, пытаясь победить сидящего глубоко внутри дьявола?

Бороться с ним, как боролся он.

Как только что начал борьбу и Джо Уилкенсон.

Теперь хижина его обнаружена. Он вынужден покинуть ее и найти другое место, где можно скрываться.

Скрываться до тех пор, пока они не придут, чтобы убить его.

Поскольку именно это они и собираются сделать. Ведь любой, кто взглянет на него, тут же поймет, что он из себя представляет.

Поймет и возненавидит его.

Так же, как вскоре возненавидят они и Джо.

А пока происходящие в мальчике изменения только начинают набирать силу. Они еще не заметны постороннему глазу, людям, не страдающим этим заболеванием, Джо еще долго будет казаться вполне нормальным.