Алексей Атеев - Дно разума

Из подъезда выпорхнула улыбающаяся Лена.

– Я готова.

– Тогда идем.

Пока они добирались до пляжа, Скока обуревала лишь одна мысль: «Оживить!» Он крутил в руках ключи, на которых вместо брелока болталась монета со звездой. Лена заметила талисман.

– Хорошо, что он мне на глаза попался.

– Кто?

– Твой брелок. Тут один дядька в библиотеку приходил. Кстати, с той же просьбой, что и ты в первый день нашего знакомства.

– С какой просьбой?

– Перевести, что написано на этой вот монете, – она кивнула на ключи.

Скок внезапно остановился:

– Что за дядька? И откуда он знает про монету?

– Профессор из нашего педагогического института. Некий Севастьянов. Говорит: эта монета волшебная.

– Волшебная?!

– Ага. Вроде бы она может выполнять заветные желания. – Лена засмеялась. – Можешь ты в это поверить?

– А что он еще говорил? – не отвечая, в свою очередь спросил Скок.

– Просил показать ее.

– Хрен ему! – воскликнул Скок.

– Почему? И перестань выражаться!

– Чего я такого сказал? Хрен – это овощ… В огороде растет. А этот черт, как он выглядит?

– Маленький, толстенький… В шляпе.

– Он ко мне уже приходил. Тоже просил показать монету. Я сказал: нет ее у меня.

– Почему?

– Да с какой стати! Покажи да покажи… Привязался. Волшебная монета! Даже если она волшебная, то почему я должен ее каждому лоху демонстрировать? Ученый выискался! Нет, братан. Дудки! Ищи дураков в зеркале. И ты не лезь…

– Куда мне не лезть?

– В это дело. Ты ему что ответила?

– Сказала: попрошу ее у тебя.

– Понятненько. Ну так вот. Скажи: он ее потерял. Монетку эту то есть.

– Некрасиво получается. Я пообещала…

– Мало ли что пообещала. Ты его знаешь?

– В первый раз увидела.

– Ну так вот. Кто тебя заставлял ему что-то там обещать? Могла бы сказать: ничего не видела, ничего не знаю. Он тебе не брат, не сват… Как привязался, так и отстанет. И вообще, забудь про эту цацку.

– Почему?

– Забудь и все.

Лена надулась.

До самого пляжа парочка шла в молчании. Лена обиделась, а Скок не обращал внимания на реакцию девушки, о чем-то напряженно думая. И только когда показался берег, Скок несколько оживился.

– Пойдем вон туда, – показал он на виднеющиеся вдалеке кусты. – Народу там меньше, а вода чище.

– Я вообще расхотела купаться, – хмуро заявила Лена.

– Да ты чего, обиделась? Брось, Ленка. Все это чепуха. – Скок притянул девушку к себе и, хотя та и сопротивлялась, поцеловал в губы. – Не бери в голову. Ну сказал в сердцах, а ты сразу в бутылку полезла. И совершенно напрасно. Стоит ли из-за этой чепухи! – Скок потряс у нее перед глазами ключами. – Хочешь, я ее сейчас в речку закину?

– Зачем?

– Да потому, что эта глупая цацка встала между нами. Волшебная она. А мне наплевать, если даже и волшебная.

Скок снял монету с кольца, потом размахнулся и швырнул металлический кружочек в воду. Монета несколько раз подпрыгнула, делая «блинчики», и скрылась в мелкой волне.

– Вот и все, – заключил Скок. – Конфликт исперчен?

– Надо говорить: конфликт исчерпан, – засмеялась Лена.

– А? Ну да, ну да… Теперь только так и буду выражовываться.

– Выражаться, болван.

– Вот уже и болван…

Размолвка действительно закончилась. Лена разделась и бросилась в воду, а Скок уселся на траву и стал наблюдать за водными процедурами девушки. Видя, что та не обращает на него внимания, Скок незаметно разжал кулак. На ладони лежала монета со звездой.

– Что я – совсем того, выкидывать волшебную денежку? – едва слышно прошептал он. – Обычный полтинник вполне сойдет.

Потом Скок разделся и вслед за Леной полез в теплую мутноватую воду.

Когда на следующий день Севастьянов позвонил в библиотеку, Лена сообщила ему, что монета лежит на дне реки. Профессор изумился такому повороту, однако девушка подробно описала свой разговор со Скоковым и его дальнейшие действия. Голос Лены звучал вполне естественно, и в правдивости ее слов трудно было усомниться, однако Севастьянов чувствовал: что-то тут не то.

– Вы сами видели, как он швырнул монету в Урал? – осторожно спросил он.

– Своими собственными глазами.

– И место помните?

– Конечно. А вы что, искать ее собрались?

– Не знаю… Может быть.

Однако до поисков дело не дошло, поскольку возникли новые обстоятельства.

18

Между тем следствие по делу о налете на кассира швейной фабрики не прекращалось ни на минуту. Учитывая особую дерзость данного преступления, а также убийство, совершенное в его ходе, в городском управлении милиции была создана особая группа, занимавшаяся раскрытием исключительно этого налета.

Ничего подобного в Соцгороде не совершалось уже лет пятнадцать. Когда-то, давным-давно, был похожий случай. Мы, кстати, уже упоминали об этом преступлении. Группа молодых людей, сынков местного начальства, начитавшись низкопробной литературы и насмотревшись трофейных западных боевиков, возомнила себя суперменами и устроила налет на инкассатора, направлявшегося в городской банк. Инкассатор, Осип Ильич Менакер, пожилой тщедушный мужчина, отягощенный многочисленными хворями, в том числе язвой желудка, передвигался на бричке, запряженной соловым мерином Осей. На козлах сидел кучер, старый партизан Тимофей Галушко, кстати, отец уже известного читателю сталевара Степана Тимофеевича Галушко. Он-то и стал главным героем тех событий. Когда налетчики в масках, а их было трое, потрясая пистолетами, с воплями выскочили из-за кустов наперерез медленно катящейся бричке, мерин Ося покорно остановился. Он прекрасно знал: когда громко кричат, нужно прекращать движение и вести себя как можно тише.

– Деньги! – заорали нападавшие. – Деньги отдавай!!! – И принялись стрелять в воздух.

Хотя Менакер работал в финансовых органах всю свою жизнь, должность инкассатора он занял совсем недавно, после выхода на пенсию. Поэтому доселе нападениям ему подвергаться не приходилось. Забыв, что при нем имеется оружие, револьвер «наган», он застыл словно соляной столб и лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Сумка с деньгами лежала рядом с ним.

Поняв, что требовать чего-либо от Менакера абсолютно бесполезно, один из налетчиков влез в бричку и схватил сумку с деньгами. Однако не тут-то было. Старый партизан Галушко, которого грабители почему-то в расчет не принимали, огрел молодчика кнутовищем по шее. Тот упал на дно брички, но при этом выстрелил, однако пуля попала не в Галушко, а в несчастного Менакера. Пожилой инкассатор завизжал, как подбитый заяц, и тут же потерял сознание. Невредимый Галушко продолжал действовать. Пудовым кулачищем он ударил валявшегося на дне брички налетчика и при этом молниеносно расстегнул кобуру, висевшую на боку у истекающего кровью Менакера, выхватил из нее «наган» и выстрелил в ближайшего мерзавца. Тот, как подкошенный, рухнул в пыль. Невредимым оставался лишь один негодяй. Увидев, что налет срывается, он бросился бежать. Галушко пару раз пальнул в сторону удалявшейся спины, треснул копошащегося в бричке налетчика рукояткой «нагана» по голове, отчего тот затих, потом с размаху хлестнул добродушного мерина Осю по худой спине, и бричка неторопливо покатила в банк. Через полчаса к месту происшествия подоспели «Скорая помощь» и милиция. Тот мерзавец, которого сразил своим выстрелом Галушко, оказался мертв. Менакер пострадал меньше. Ему лишь прострелили ногу. Однако важнее всего оказалось то, что один из налетчиков, тот, которого обезвредил Галушко, как только очнулся, стал давать показания.