Алексей Миронов - Петля 19

— Это он ещё не обедал, — заметил я. Джип, словно соглашаясь со мной, радостно подпрыгнул вверх.

Обед всегда подразумевал «беленькую». Литр на двоих за обедом — это норма. И если летом из-за жары время допинга смещается ближе к вечеру, то зимой четко во время обеда, как «здрасьте». Больше нормы не употребляли, за рулём надо сохранять трезвую голову.

Федя выглядел необычайно бодрым, несмотря на бессонную ночь и выпитый почти в одно жало коньяк.

Тем временем, мы свернули на просёлок и начались скачки по пересечённой местности. Как на ипподроме. «В России нет дорог, но есть направления», — и родными направлениями мы наелись за четыре часа до отрыжки. По мере нашего движения лицо Фёдора сначала серело, потом начало принимать свинцовый оттенок. Ничего хорошего это не предвещало. Мы выходили раз 20, осматривали мосты и т. д. В целом неинтересная рутина.

— Наши самосвалы половину мостов просто сломают, — твердил Фёдор.

— Укрепим или завалим ручьи, — парировал Валера.

— А дороги? Там же половина пути в ухабах. У нас одни иномарки, ремонт подвески, замена колёс, а если самосвал вместе с мостом вниз рухнет? Половина машин в лизинге. Цену транспортных услуг надо корректировать, только боюсь песок будет по цене золота, — не унимался Фёдор.

— По дороге грейдер погоняем, всё заровняем, — Валера посмотрел на часы. — Пора на базу, нас начальник участка уже ждёт, стол накрыли давно.

Начальник участка — местный бог. Всё строительство ему подчиняется. Мы подрядчики. Окончательную точку будем ставить за ужином.

Стол для нас накрыли в просторном зале. Ну как стол? Четыре стола стояли подряд. Белая скатерть-самобранка, расписанная разноцветными узорами, была уставлена таким количеством разносолов и всем, чего я не предполагал увидеть, которое поражало воображение.

ПРОШЛО ДВА ЧАСА.

— Если вы так работать будете, как водку пьёте, мы раньше срока объект закончим, — плавно пропел начальник.

— Не всё понятно с мостами, — крутил старую пластинку громила.

Симпатичная девушка в белом фартуке суетилась около Фёдора, и, похоже, не понимала, в какой опасности находится. Фёдор обладал неординарным даром убеждения, которое действовало на слабый пол практически без осечек, он был настоящей секс-машиной, и торпедировал всё, что двигалось в зоне его прямой видимости. Возражать, вырываться или сопротивляться было бесполезно. Нет-нет, интимное таинство происходило в итоге по обоюдному согласию, а претензий история не фиксировала.

Мы с Фёдором вышли покурить. Возлияния длились четвёртый уже час, а лицо моего партнера заметно посветлело. Сумерки, романтическая обстановка, стрекочут кузнечики.

— Ты меня уважаешь? — прохрипел я.

— Говно вопрос, — Федя положил свою мягкую лапищу мне на плечо.

— Может, пройдут самосвалы всё-таки? Твоё решение нужно.

— Куда они денутся, пройдут. Мы же друзья.

— Жить хочешь?

— Я всё понял, я больше не буду так делать, никогда. Я клянусь!!! — кричал Алексей, заключённый в неведомой доселе зоне.

— Беги.

И Алексей, что есть мочи, ринулся вперёд. Ноги были ватными, нереальными и совсем не слушались. Через мгновение его выбросило из тьмы. Сознание вяло возвращалось в реальный мир, цеплясь за всё, что окружало лежащего в собственной блевотине Алексея. Меж тем, мутноватый призрак в последний раз робко колыхнулся и завис над телесной оболочкой.

Связь была ещё неустойчивой, ощущения противоречили окружающей действительности, где-то вдали бешено колотилось сердце. Алексей осознавал реальность с нуля, медленно возвращаясь в тело, и не было окончательной уверенности, что в своё собственное.

— Я ЖИВОЙ! СПАСИБО! Я ЖИВОЙ!!! — восклицал он, встав на ноги. Вернее ему казалось, что он стоит и кричит. — Мы движемся по кругу, — твердил Алексей.

Этого не происходило в объективной реальности. Чуть позже физическая основа поднялась за сознанием своего хозяина и приняла вертикальное положение.

— Я мужчина или женщина? — спросил Алексей. Рядом стоял диван, из угла которого, на него взглядом затравленного зверя, смотрело знакомое лицо. Приглядевшись внимательно, путешественник узнал её — эта женщина была с ним на протяжении вот уже более 10 лет.

— Кто я? Мужчина или женщина?

Воскресший из мёртвых двигался рывками, знакомый ритм внутреннего расслабления нарушал координацию — каждые несколько секунд происходила неконтролируемая рассинхронизация связи ментального и физического, уже хорошо знакомая психонавту со стажем.

«Ничего, скоро пройдёт. Но я видел, видел конец петли!»

Необычайная легкость и подвижность ещё сохранялись, но это обман. Эксперименты больше забирали, чем давали взамен. Алексей, вопреки здравому смыслу, часто пренебрегал последствиями, не жалея ни себя, ни своих близких. Он не понимал ещё — данное путешествие повлечёт за собой цепь абсолютно нереальных событий, с точки зрения обывателя, мирно жующего свой попкорн или чипсы, или что там ещё в рационе современного человека.

Алексей естественно вошёл в своё тело. Завтра ему будет непросто — предстояло длительное восстановление организма.

Существует некая эзотерическая концепция: «Человеку до 40 лет многое прощается, после 40 не прощается почти ничего».

Взгляд материалиста на данный вопрос может звучать: «По-настоящему трудоспособная зона индивидуума заканчивается в районе 40 лет». По закону в 35 человек официально перестаёт считаться молодым.

Всё правильно. Всё так. Будьте внимательны к себе в этот период. Если ты не успел создать прочный фундамент в своей жизни до 40 — надеяться практически не на что. Исключения — это погрешность.

Своё сорокалетие Алексей не праздновал. Нет, не из-за суеверий. Разум полностью систематизировал все данные, полученные в результате глобального анализа относительно исследуемого вопроса. Вообще, основной помощник Алексея проявил себя выдающимся организатором операций по выходу практически из любых сложных жизненных ситуаций.

Меж тем, получив вольную, разум доедал останки, когда-то небывалой мощности, внутреннего свечения, недовольно выплёвывая непереваренные куски. После чего удовлетворённо попёрдывал, сам, пугаясь собственных звуков.

Побочные эффекты оккупации выражались в перманентной тоске. Структура сознания, измученная различными духовными практиками, уже давно начала расшатываться, угрожая развалиться и похоронить под обломками своего неаккуратного хозяина. Периодически возникало чувство, словно внутри находится грязная вонючая тряпка. Её Алексей пытался выбить разными способами, находясь в лесу, подолгу орал, согласно известным способам освобождения. Всего и не перечислить. Тряпка снова и снова, как к себе домой, залезала в то место, откуда, казалось, исчезла раз и навсегда.