Стивен Кинг - ОНО

В Дерри-парке соорудили эстраду под полосатым навесом, где каждый вечер проходили концерты рок-групп. В Бэсси-парке устраивались карнавалы и потешные игры, руководство над которыми взяло на себя городское начальство. Каждый час по историческим местам курсировал специальный трамвай с конечной остановкой у праздничного навеса, закусочной и игровых киосков.

Здесь Адриан Меллон и выиграл шляпу, из-за которой его убили. Картонный цилиндр, увенчанный цветком и лентой, на которой было начертано: «Я люблю Дерри».

4

— Я устал, — сказал Джон Гартон по кличке «Паук». Подобно своим приятелям он бессознательно подражал в одежде Брюсу Спрингстину, хотя если бы ему об этом сказали, он, вероятно, обозвал бы Спрингстина …даком и пидаром и стал бы взахлеб говорить о своих кумирах — забойных металлических группах «Деф Лепард», «Твистид Систерз» и «Джудас Прист». У его простенькой синей тенниски были отрезаны рукава, тем внушительнее выглядели его крепкие руки с тяжелыми бицепсами. Густые каштановые волосы спадали на один глаз — отчего Паук скорее походил на Джона Кугера Мелленкампа, чем на Брюса Спрингстина. На руках красовались тайные символы — синие татуировки; казалось, их накалывал ребенок: «Не хачу ни с кем гаварить».

— Ну расскажи нам: что было на ярмарке во вторник, после полудня, — сказал Поль Хьюз. Поль устал: вся эта мерзопакостная история произвела на него угнетающее впечатление. Он снова подумал о том, что празднества, посвященные столетию Канала, словно нарочно завершились событием, о котором все знали, но которое вряд ли кто осмелился включить в программу фестиваля. Если бы его включили, программа выглядела бы так:

Суббота, 21.00

— финальный концерт с участием ансамбля деррийской средней школы и модельеров

Суббота, 22.00

— гигантский фейерверк

Суббота, 22.35

— официальное закрытие фестиваля

— ритуальное убийство Адриана Меллона.

— В гробу я видал эту ярмарку, — произнес Паук.

— Так что ты сказал Меллону и что он тебе ответил?

— О, мрак! — закатил глаза Гартон.

— Рассказывай, ну! — потребовал следователь.

Паук повращал глазами и наконец принялся рассказывать.

5

Гартон увидел, что Меллон и Хагарти в обнимку неспешно идут, хихикая, точно неразлучные подружки. Поначалу он и в самом деле подумал, что это девчонки. Затем он узнал Меллона, ему уже показывали этого педераста. А тут на его глазах Меллон повернулся к Хагарти… и они поцеловались.

— У, черт, сейчас меня стошнит! — с омерзением воскликнул Паук. С ним были Крис Анвин и Стив Дубей. Когда Паук указал на Меллона, Стив Дубей пояснил, что другого гомика, кажется, зовут Дон и что этот падло подвозил как-то одного парня из деррийской средней школы и по дороге начал к нему клеиться.

Меллон и Хагарти отошли от игрового киоска и направились к выходу с карнавальной площадки, приближаясь к Пауку и его приятелям. Паук впоследствии скажет в полиции Хьюзу и Конли, что его «гражданская гордость» была сильно задета, когда он увидел на этом гомике шляпу с надписью «Я люблю Дерри». Та самая шляпа — дурацкая картонная имитация цилиндра, на котором покачивался из стороны в сторону огромный цветок. И это уязвило гражданскую гордость Паука еще сильнее.

Как только Меллон с Хагарти в обнимку прошли мимо, Гартон громко крикнул им вслед:

— Надо бы заставить тебя съесть эту шляпу, козел сраный!

Меллон повернулся к Гартону, игриво поморгал глазами и сказал:

— Если хочешь что-нибудь пососать, милый, я могу предложить тебе кое-что повкуснее, чем эта шляпа.

В эту минуту Гартон твердо решил отметелить этого петуха, так расквасить ему физиономию, чтобы на всю жизнь запомнил. Никто еще не предлагал ему, Гартону, пососать член. Никто.

Он двинулся навстречу Меллону. Дружок Меллона Хагарти, встревожившись, потянул Меллона за руку, пытаясь увести его прочь, но Меллон не тронулся с места и только улыбался. Потом в полиции Гартон уверял Хьюза и Конли, что почти не сомневался, что Меллон был под кайфом. Да, согласился Хагарти, когда полицейские Гарднер и Ривз высказали это предположение, Адриан действительно был под кайфом, потому что съел на карнавале два жареных пончика с медом — единственное, что он съел за весь день, — а потому не в состоянии был реально осознать угрозу, которую представлял для него Гартон.

— Но Адриан ведь каков, — сказал Дон, вытирая глаза салфеткой и размазывая по лицу тушь с блестками. — У него не было никакой защитной окраски. Он был одним из тех простаков, которые считают, что все нормально, все образуется. Адриану, возможно, сильно не поздоровилось, если б Гартон не почувствовал, что его кто-то постукивает по плечу. Оказалось, полицейская дубинка. Он обернулся и увидел Фрэнка Махена, еще одну деррийскую знаменитость.

— Не обращай внимания, парень, — увещевал Гартона Махен. — Ты знай свое дело, а этих голубых оставь в покое. Иди себе веселись.

— Вы слышали, как он обозвал меня?! — запальчиво обратился к друзьям Гартон. К нему подошли Анвин и Дубей. Почуяв, что дело приняло нежелательный оборот, они попытались увести его, но Гартон, тряхнув плечами, сбросил их руки; он бы обрушился на приятелей с кулаками, если бы они стали упорствовать. Его мужское достоинство требовало мести за оскорбление. Никто еще ни разу не предлагал ему пососать. Никто.

— Я что-то не верю, что он тебя обозвал, — ответил Махен. — Уверен, ты первый заговорил с ним. Ну, сынок, давай топай своей дорогой. Не хотелось бы тебя принуждать к этому.

— Он обозвал меня козлом.

— А что ты разволновался? А вдруг так и есть на самом деле? — спросил Махен, выказывая искренний интерес, и Гартон безобразно покраснел.

В продолжение этой беседы Хагарти с нарастающим отчаянием пытался увести друга из опасного места.

— Ку-ку, милый! — полуобернувшись, с чувством попрощался Адриан.

— Заткнись, липучка задастая! — прикрикнул на него Махен. — Валяй отсюда.

Гартон хотел было броситься на Меллона, но Махен схватил его за плечи.