Дин Кунц - Призрачные огни

Он готов был предоставить ей столько времени, сколько нужно. Прежде всего он чувствовал, как с каждым днем растет желание, получая острое удовольствие от размышлений о том, какой великолепной и всепоглощающей будет их любовь, когда они наконец уступят своему влечению. С помощью Рейчел он стал понимать, что если бы они с первых дней романа очертя голову ринулись в постель, уступив своим животным инстинктам, то украли бы сами у себя массу сегодняшних невинных удовольствий.

Кроме того, будучи вообще человеком прошлого, Бен отличался старомодным отношением и к подобным вопросам и предпочитал не прыгать сразу в койку за быстрым и легким удовлетворением. Ни он, ни Рейчел не были девственниками, но он получал эмоциональное и духовное удовлетворение, да и, черт побери, эротическое тоже, от ожидания, пока многочисленные нити, связывающие их, переплетутся в тесный клубок, и секс станет кульминацией их отношений.

Он припарковал свою машину рядом с красным «Мерседесом» Рейчел, который она даже не потрудилась поставить в гараж.

С одной стороны бунгало росла густая бугенвиллея, усыпанная красными цветами и закрывающая часть крыши. При помощи узорчатой решетки она образовывала зелено-красный навес над парадным входом.

Бен стоял в прохладной тени бугенвиллеи, а солнце грело ему спину. Он нажал уже десяток раз на звонок и чем дольше звонил, тем больше беспокоился, почему она так долго не открывает.

В доме играла музыка. Неожиданно она смолкла.

Когда наконец Рейчел открыла дверь, она не сняла предохранительной цепочки и смотрела на него сквозь узкую щель. Узнав его, она улыбнулась, и эта улыбка показалась Бену скорее улыбкой облегчения, чем радости.

– О, Бенни, я так рада, что это ты.

Она сняла цепочку и впустила его в дом. Она была босиком, в шелковом купальном халате, туго затянутом на талии, а в руке держала пистолет.

Он удивленно спросил:

– А это зачем?

– Я не знала, кто это, – ответила Рейчел, включив систему сигнализации и кладя пистолет на маленький столик в холле. Заметив, что Бен нахмурился, поняла, что ее объяснение несерьезно, и добавила: – Да я не знаю. Наверное, я просто немного не в себе.

– Я услышал про Эрика по радио. Несколько минут назад.

Рейчел обняла его. Ее волосы были слегка влажными, кожа сладко пахла жасмином, а дыхание отдавало шоколадом. Бен понял, что она, судя по всему, принимала ванну так, как она любила, – долго и с удовольствием.

Прижав ее к себе, он почувствовал, что она дрожит.

– По радио сказали, что ты при этом присутствовала, – добавил он.

– Да.

– Мне очень жаль.

– Это было ужасно, Бенни. – Она теснее прижалась к нему. – Мне никогда не забыть этот звук, когда грузовик его ударил. Или как он катился по мостовой. – Она вздрогнула.

– Успокойся. – Он прижался щекой к ее мокрым волосам. – Необязательно об этом говорить.

– Да нет, мне надо об этом говорить, – возразила она, – если я хочу когда-нибудь все забыть.

Бен взял ее за подбородок, приподнял ее прелестное лицо, приблизив его к себе, и нежно поцеловал. Ее губы еще сохранили вкус шоколада.

– Ладно, – он погладил ее по плечу, – давай сядем, и ты мне все расскажешь.

– Запри дверь, – попросила она.

– Да все в порядке, – заметил он, направляясь внутрь дома.

Но Рейчел остановилась, отказываясь идти дальше.

– Запри дверь, – настойчиво повторила она. Удивившись, он вернулся и закрыл дверь.

Она взяла пистолет со столика и пошла в гостиную, держа его в руке.

Что-то не так, что-то есть еще, помимо смерти Эрика, но Бен не мог понять, что именно.

В гостиной было полутемно, поскольку Рейчел задернула все занавески. Что тоже удивило его. Она обычно любила солнце, любила нежиться в его лучах с томностью кошки, лежащей на теплом подоконнике. До сегодняшнего дня он никогда не видел в этом доме задернутых занавесей.

– Не трогай, пусть будет так, – остановила его Рейчел, когда он направился к окнам.

Она зажгла единственную лампу и села в угол мягкого персикового дивана, освещенная ее янтарным светом. Комната была обставлена в современном стиле в персиковых и темно-синих тонах, светильники – бронзовые, кофейный столик – бронза и стекло. Ее голубой халат прекрасно гармонировал с интерьером.

Она положила пистолет на столик рядом с лампой. Поближе к правой руке.

Бен принес шоколад и шампанское из ванной комнаты и подал ей. В кухне он взял еще бутылку холодного шампанского и бокал для себя. Когда он вернулся в гостиную, Рейчел сказала:

– Наверное, это неправильно. Я про шампанское и шоколад. Как будто я праздную его смерть.

– Ну, если вспомнить, каким он был подонком в отношении тебя, может, и есть повод отпраздновать.

Она решительно покачала головой.

– Нет. Смерть никогда не может служить поводом для праздника, Бенни. Вне зависимости от обстоятельств. Никогда.

Но она машинально провела кончиками пальцев вдоль бледного, тонкого, еле заметного шрама длиной в три дюйма на правой стороне лица вдоль подбородка. Год назад, пребывая в отвратительном настроении, Эрик швырнул в нее бокалом с виски. Он промахнулся, но острый осколок рикошетом задел ее по щеке. Потребовалось пятнадцать маленьких швов, наложенных мастером своего дела, чтобы избежать заметного шрама. В тот день она и ушла от него. Эрик никогда не сможет больше навредить ей. Хотя бы подсознательно, но она должна чувствовать облегчение от его смерти.

Замолкая время от времени, чтобы отпить глоток шампанского, Рейчел рассказала Бену об утренней встрече в адвокатской конторе и последующем столкновении на улице, когда Эрик схватил ее за руку и, казалось, готов был ударить. Она подробно рассказала о несчастном случае и ужасном состоянии тела, как будто ей было необходимо облечь все увиденное в слова, чтобы освободиться от страшного видения. Рассказала она и о своих хлопотах по поводу похорон, и, пока говорила, руки дрожали все меньше и меньше.

Бен сидел близко к ней, повернувшись, чтобы видеть ее лицо, и положив руку ей на плечо. Иногда он принимался ласково массировать ей шею или гладить ее роскошные медного цвета волосы.

– Тридцать миллионов долларов, – заметил он, когда Рейчел замолчала, и покачал головой, удивляясь иронии судьбы, подарившей этой женщине все, когда она соглашалась на столь малое.

– Честно, мне эти деньги не нужны, – сказала она. – Я уже подумываю, не отдать ли мне их. Во всяком случае, большую часть.

– Они твои, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь, – улыбнулся он. – Только не принимай решения сейчас, чтобы не пожалеть потом.

Нахмурившись, Рейчел посмотрела на бокал с шампанским, который держала обеими руками.