Ивановка - Юлия Михалева
Гостья не стала ничего уточнять и ушла в телефон. Как погрузилась, так и не отвлекалась от него все пару часов, пока он не позвонил. Тогда она просто сорвалась с места и удалилась так же резко, как пришла.
Варя собралась проводить ее, но баба Дарья преградила дорогу:
– Сама справится.
В окно Варя видела, как гостью забирает черный внедорожник.
– Помоги перебрать бруснику, – сухо сказала баба Дарья. – И приведи себя в порядок.
На первое Варя согласилась, на второе – нет. Все время, пока она складывала в банки ягоды – позднеосенние, последние заготовки перед зимой, – ее душило раздражение. Не из-за брусники, из-за бесконечных ограничений.
– Ты же сама понимаешь, что так лучше, – словно прочитав ее мысли, примирительно сказала баба Дарья.
Но еще не успели покончить с ягодой, как прибежал соседский мальчишка, Димка, сын продавщицы Верки. Баба Дарья говорила, что, если бы не она, он бы никогда не появился на свет.
– Там в речке машина тонет! – восхищенно оповестил он. – Как под горку покатилась, как рухнет!
– Я же говорила – справится, – заметила баба Дарья.
На сей раз она не стала удерживать Варю. И та со всех ног бросилась к деревне, а потом через всю нее к берегу. Пробегая мимо дома Макарыча, увидела приезжего. Похоже, он только сейчас собрался на берег – даром что живет у реки – и как раз боролся с дверью, пытаясь всунуть ее в проем, чтобы закрыть.
Варя часто жалела, что у нее больше нет телефона. Подумала о нем и сейчас, оказавшись на берегу. Метрах в десяти от него, на фоне руин дореволюционной водяной мельницы Ковязина и исчерченного белыми полосами яркого неба, тонул черный внедорожник. На его крыше сжалась в комок Инна. И все это так и просило о том, чтобы его запечатлели на камеру.
Берег усыпали деревенские.
– Она, что ли, джип утопила? – бородатый механик Иван, любитель рыбалки, бросил удочку и наблюдал за происходящим.
– Нет, вроде сбежал водитель, – отозвался староста Фомин, обладатель солидных плеши и пуза.
– Да как так вышло-то? И льда ж еще нет особо, – оглядывалась Лариса, бровастая хозяйка кафе. Наверняка бросила его и одной из первых сюда поспешила, чтобы потом было что рассказать посетителям.
– Ох, бедолага, – качала головой горбатая бабка Танька.
Приезжий только что подошел и растерянно озирался.
– И ты тут, змееныш, – Варю заметил круглый невысокий мужик с водянистыми бегающими глазами.
Она отступила на шаг и прошипела:
– Пошел ты.
– Помогите же мне! – хрипло закричала Инна.
– Держись! Спасатели уже едут! – крикнул в ответ Фомин.
– А шустро под воду пошел-то, – заметил Иван.
– Течение, – поддакнула Лариса.
– Слышь, Андрей, – механик обратился к Фомину. – Как бы поздно не стало, когда приедут.
– Я не умею плавать! – кричала Инна.
– Да и сам думаю, – выпятил губу Фомин. – Но вода – лед, кто полезет?
– Давай веревку бросать. Попробуем вытянуть. А то и точно утонет.
– Да как же, – не сдержался мужик с бегающими глазами.
Рыбаки связали несколько веревок в трос.
– Обвяжись за пояс и крепко держись. Мы тебя вытащим! – обещал Инне Иван. – Шубу только сними, на дно утянет.
Стали бросать веревку. Ее сносило ветром и течением. В итоге Инне удалось поймать конец. Вцепившись в веревку, она без колебаний сбросила шубу, с которой ни на миг не захотела расстаться у бабы Дарьи, и в точности выполнила все советы Ивана. И все же, пока ее тянули, пару раз ушла с головой под воду. Но держалась крепко, и вот ее вытащили на берег. Бабка Танька уже подсуетилась – притащила одеяло и какое-то горячее варево, кто-то принес сапоги размера так сорок пятого и зеленый необъятный пуховик.
Инна осталась в сознании, но явно была не в себе.
– Я дура, дура, – хрипела она, пока деревенские хлопотали вокруг.
За спиной зарычало и задребезжало. Обернувшись, Варя увидела «Газель» спасателей. Заметил их и Фомин.
– Ну точно, как за смертью посылать, – пробурчал он.
Но на самом деле они бы успели: крыша внедорожника все еще торчала над водой.
– И кто тут тонет у вас? – двое приехавших вышли.
– Уже никто. Мы сами ее достали, – Фомин кивнул на мокрую Инну на берегу.
Спасатели подошли к ней. Один наклонился и отчетливо, чуть ли не по слогам, как будто она потеряла способность понимать, сказал:
– Девушка, мы вас в больницу отвезем.
Опухшие от воды и слез, грязные от размазанной косметики глаза Инны вдруг сузились от злости до щелок.
– Этот ублюдок! Да он бросил меня и сбежал. Его судить надо! – закричала она. – А я пристегнутая была! Я ж… Я же… Я ж чуть не…
Ее начало трясти от сухих рыданий.
– Ты поплачь, дочка, – потрепала бабка Танька огромное плечо пуховика.
– Бабка, это все бабка. Она сказала, что все будет, если я ему покажу то зеркало, – захлебывалась Инна. – Вот я показала… Он сбежал, он просто сбежал, он меня бросил. А я Паше еще успела позвонить. Прежде чем телефон в воду… И… Он сказал, что уехал уже, и я…
– Так она, что, не пойму? Отвлекла водителя – вот он с дороги под горку и улетел? Ну так дура и есть, – пожала плечами Лариса.
– Просто бредит, – сказал Фомин.
– С чего бы? Как есть говорит. Так и знала, что Дарьи проклятой дела и ее отродья, – сплюнула бабка Танька, а после повернулась к приезжему. – Вот видишь, Илюша, до чего доводят людей.
Илюша.
Спасатели все же уговорили Инну подняться. Поддерживая, усадили в машину. Когда «Газель» с ревом победила подъем от берега, жители стали расходиться, хотя кто-то и остался посмотреть, как утонет джип.
Варя пошла следом за спасателями. На покрытом тонким льдом повороте, где на дорогу упало старое дерево, «Газель» повело, и она не смогла разминуться с препятствием. От удара вырвало колесо, но экипажу повезло: машина не вылетела с дороги, ее просто протащило вперед.
Сначала была тишина, даже когда спасатели уже вышли. А потом они стали спорить. Так громко, что Варя слышала издалека целые фразы. Один предлагал дожидаться подмогу, а второй считал, что ждать придется как минимум до ночи.
– Ей нужно в больницу. Пока ждем, окончательно околеет, – Варя подобралась ближе, и теперь уже разбирала каждое слово. – Может, сможем сами колесо приставить. В общем, как хочешь, а я пойду поищу.
– Да стой! Тогда вместе пойдем.
– А ее одну оставим? Ты с ней побудь, а я пойду.
– Не помнишь, что с Димычем тем летом было?
– Ты про тот бред, что ли? Когда он месяц где-то бухал и придумал
