Пицца-Лицо (ЛП) - Борегар Арон

— А как ты объяснишь вот что. Все, кто видел его в последний раз в школе, говорили, что его лицо выглядело хуже, чем моё. Именно это и предполагала мадам Одесса. У него ни разу не было плохой кожи, и вдруг — БУМ! — половая зрелость настигает его в одночасье? Я не куплюсь на это.

— Хорошо, может быть, это немного странно, но это не суперстранно, — Гарри схватил коробку с молоком, чтобы добавить ещё немного к хлопьям. — Думаешь, он первый, кто оказался на одной из этих коробок? Загляни в свою мусорную корзину, я гарантирую, и ты найдёшь ещё куда больше. К тому же, даже если это каким-то образом было результатом той встречи, тебе действительно плохо из-за этого? Я имею в виду, это то, чего ты хотел, верно?

Арнольд подумал о том, сможет ли он жить, зная, что именно он спровоцировал самоотвержение Итана.

— Трудно ответить на этот вопрос, Гарри. Думаю, это зависит от того, как далеко зайдёт эта штука. Сейчас, наверное, мне просто любопытно. Я действительно не думал о том, что может произойти, просто о том, что я чувствую.

— Я понял, чувак! — крикнул Гарри.

— Что?

— Вернёмся к набережной!

— Ни за что, ты сумасшедший. Разве ты не слышал, что я сказал тебе, что там произошло? Мы не можем вернуться.

— Ты сказал, что хочешь знать, ну, я тебе говорю, пойдём узнаем. Тебе даже не нужно заходить внутрь, я войду и спрошу её сам, — предложил Гарри, предоставляя ему самый лёгкий путь для получения фактов.

Арнольд оглянулся на коробку с молоком, которая пульсировала глупым, снисходительным видом Итана. Это было самым большим событием в его жизни. Если бы он мог узнать, что то, что случилось с Итаном, связано с событиями на набережной, тогда он мог бы также подтвердить, что то, что мадам Одесса сказала о том, что у него в будущем будет девушка, также было правдой.

Если одно было настоящим, то и второе тоже было настоящим. Это было бы убийством двух зайцев одним выстрелом. В этом не было никаких сомнений, они должны были пойти и выяснить. Ему представилась уникальная возможность, и он знал, что будет дураком, если не отрастит яйца, не сядет на свой велосипед и не узнает правду.

— Хорошо, пошли.

— Да, чувак! Вот о чём я говорю, давай сделаем это! — воскликнул Гарри, подняв руку для достойного момента «дай пять».

Когда звук бейсбольных карточек, ударяющихся о спицы, затих, мальчики ослабили хватку на ручке тормоза. Они оба были поражены и сбиты с толку открывшимся зрелищем. То же самое место у нескольких продавцов возле «Машины мечты» имело серьёзное, вопиющее отличие. Теперь оно было совершенно пустым и обветренным. Жалкая оболочка, покрывавшая не поддающееся расшифровке место в далёком прошлом.

Оно представилось им так, как будто там ничего не было в течение многих веков. Привлекательная, светящаяся и ухоженная, но жуткая витрина магазина, сверкавшая всего несколько дней назад, теперь превратилась в полуразрушенное строение, которое выглядело заполненным мусором. Их челюсти едва не коснулись песка, прежде чем кто-то из них заговорил.

— Что, чёрт возьми, происходит? — Арнольд ни к кому конкретно не обращался.

— Она, наверное, только что съехала, вот и всё… — ответил Гарри, звуча так, будто он пытался убедить в этом больше себя, чем Арнольда.

— Чушь! Это место выглядит так, будто в нём никого не было с семидесятых годов! Перестань пытаться делать рациональные объяснения из безумного дерьма, Гарри! Выбрось это! Ты должен признать, что здесь происходит что-то подозрительное и странное.

— Хорошо, хорошо, хорошо! Ты прав, ясно? Это самая странная вещь, с которой я когда-либо сталкивался, — признал Гарри.

Он на мгновение задумался об их положении, прежде чем в конце концов подкатился к грязному мужчине, сидящему за тележкой с сосисками. Они медленно потели, пока отдыхали, вращаясь на маслянистых круглых кухонных стержнях. В его помешанном на еде мозге текло слюной чистое, недвусмысленное великолепие.

— Гарри, ты только что позавтракал, я пытаюсь разобраться в этом деле, а ты, — выговаривал Арнольд, пытаясь сдержать его обжорство.

— Я знаю, что делаю, — сказал Гарри, направляясь к мужчине, прежде чем затормозить у тележки.

— Сэр, один вопрос, пожалуйста, как долго вы этим занимаетесь?

— Слишком долго, малыш, — ответил мужчина, втягивая в себя свою Marlboro.

— Вы помните, что когда-нибудь там был магазин? — спросил он, указывая на мёртвое здание, которое заменило собой волшебное место работы мадам Одессы.

— Ты собираешься покупать грёбаную сосиску или что, малыш?

— Конечно, да. Дайте мне три, пожалуйста.

Он уже приготовил деньги, и грязный мужчина свирепо схватил купюры. Затем льстивый продавец выложил на своём блестящем потном предплечье три чёрствые булочки и в каждую из них вложил пережаренное мясо. Когда троица рыжих сосисок нашла свои дома, он стал набрасывать груды грязной начинки, пока она не перевалилась через край.

— Раньше это было похоже на палатку гадалки, помните? — Гарри продолжал настаивать, надеясь, что его покупка поможет выжать из сумасшедшего бездельника немного больше информации.

— Слушай, малыш, ты что, дурак? У тебя что-то не так? Это здание, вероятно, старше тебя, и любой дебил может взглянуть на него и определить, что там ДАВНО никто не был. Итак, если ты ищешь совет, позволь мне дать его тебе. Оставайся в школе и учись хорошо, чтобы не бегать всю жизнь и задавать глупые вопросы вроде этого. Иначе ты закончишь тем, что будешь работать на тележку рядом со мной. Хорошо, малыш?

Отталкивающий мужчина поставил три сосиски перед мальчиком, прежде чем повернуться и сосредоточиться на сигарете, свисавшей с его губы.

Бездельник ничего дельного больше не сказал. Гарри знал, что это занятие не принесёт ему пользы, потому что он будет служить только себе и никому другому. Кроме того, парень понятия не имел, что, судя по тому, что они видели за несколько дней до этого, вопрос на самом деле был о самой умной вещи, которую он мог задать.

— Хорошо, буду этим и заниматься. Спасибо, мистер, продолжайте в том же духе.

Гарри был в восторге от вида своего раннего обеда. Мальчики отъехали от чудака, желая создать дистанцию ​​для разговора. Откровенно говоря, они больше не хотели хрени этого человека.

— Я не знаю, как мы едим эти вещи. Этот подонок и его тележка чертовски отвратительны. Я имею в виду, он выстраивает их на руке, и пот впитывается в булку, — у Арнольда заболел живот.

— Вот откуда весь вкус, Арнольд! — Гарри искренне верил в это.

— Просто иногда тяжело видеть, как готовят сосиски…

— Ну, если тебе не нужна одна, я с радостью со всеми разберусь сам.

— Ни в коем случае, дай одну сейчас, чувак.

Гарри жадно оценил каждую из трёх, прежде чем вручил ему ту, в которой было наименьшее количество начинки.

— Теперь об этом месте. Думаю, ты был прав. У нас нет абсолютно никакого способа объяснить это. Здесь была гадалка, но этот человек, хоть он и казался сумасшедшим бродягой-алкоголиком, чертовски уверен в себе, — заявил Гарри.

— Правильно, и если посмотреть на это место сейчас, можно назвать его обречённой дерьмовой дырой. Не может быть, чтобы это место так быстро испортилось всего за неделю.

Именно тогда это поразило его. Арнольд понял, что Итан, без сомнения, превзошёл его трудности и горести.

Он помнил, как его гной сочился в чашу с пылающими картами, их души метафорически пересекались, но, возможно, это было больше, чем метафора. Теперь они казались настоящими, как розы, но далеко не такими прекрасными. По крайней мере, для Итана. Теоретически это также означало, что однажды рядом с Арнольдом будет женщина, которая была иньской стороной его янской стороны. Внезапно он поднял руки в воздух, высыпав немного начинки на землю.

— Это значит, что у меня будет девушка!

— Подожди, а? Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри.

Всё остальное было настолько важнее, что он даже так и не объяснил ему, о чём говорил с мадам Одессой относительно будущего его любовной жизни.