Я мыслю, значит, я существую (СИ) - Max Maximov

— Все зубы одинаковые, — Алёна с удивлением рассматривала слепок.

— Да, — сказал врач, — все зубы тут, это центральные и латеральные резцы, похоже, что человеческие. Как верхние, так и нижние. Ни клыков, ни моляров.

— У вас есть какой-то комментарий на этот счет? — спросила девушка.

— Нет. Я не представляю, зачем кому-то создавать такой муляж челюстей или вставлять у стоматолога себе в рот одинаковые передние зубы, да еще и тридцать шесть, а потом кусать труп или живого человека. У меня нет никаких версий, даже самых нелепых.

— Тридцать шесть? — девушка мысленно принялась считать зубы.

— Да.

— Я заберу слепок? — спросила Алёна.

— Да, конечно. Я для вас и сделал.

— Спасибо, — произнесла она и, поджав губы, задумчиво посмотрела в окно на лес.

Из сумки девушке раздался телефонный звонок. Звонил Федя.

Следователь достала телефон.

— Слушаю.

— Алён, это я, Федя.

— Я знаю, ты у меня отобразился.

— Вы там далеко?

— В пределах вашего городка невозможно быть далеко.

— Вам надо вернуться. У нас есть человек, который видел предполагаемого убийцу!

— Он сейчас в отделении?

— Да. Только что пришли отец с сыном. Я их знаю, это Мишка и… а, не важно, в общем мальчик утверждает, что видел очень странного человека, женщину. Возможно, она, это тот, кого мы ищем!

— Хорошо. Я скоро буду. Возьми пока все данные у них.

— Да чего их брать, я этих людей знаю много лет.

Ты правда видел монстра?

Вернувшись в отделение, Алёна сразу направилась в кабинет к Сергею Петровичу. Кабинет у него был заметно больше, чем та коморка, которую выделили Алёне. На стене в обители капитана висела большая карта России и, отдельно, карта Козельского района. Под картой стояли в ряд пять деревянных стульев, видимо, для совещаний. На столе у капитана был бардак — куча раскиданных бумаг и папок, а в центре располагался старинный монитор прямиком из девяностых годов, такой “пузатый” c электронно-лучевой трубкой внутри. Окно из кабинета выходило на металлический забор из профлиста. Но на обстановку в кабинете Алёна совсем не обратила внимание. Увидев сидящего там Ласкина, Алёна, надув щеки, медленно выдохнула ртом, подняв брови, обалдевая от такой вот внезапной встречи с бывшим женихом.

Алёне было семнадцать, когда у них с Васей завязался роман. Встречались они два года и даже планировали пожениться. Но случилось так, что Вася изменил ей.

Смерть отца и предательство любимого мужчины сильно тогда ударили по психике девятнадцатилетней Алёны. Девушке надо поступать в ВУЗ, а тут депрессия давит так, что невозможно ни спать, ни есть. Будучи уже в Москве, медлить с походом к психиатру она не стала. В итоге за несколько недель приема дулоксетина и кветиапина ей удалось снять острую фазу депрессивного расстройства, сопровождаемого паническими атаками и соматическими болями в груди, спине и голове. Но ненависть к Ласкину, еще большая, чем к местной полиции и ко всему Потерянному, у Алёны никуда не делась. И вот, спустя годы, она снова находится в одном помещении с уже возмужавшим, немного поседевшим Васей Ласкиным. Алёна была в легком ступоре. Обратив внимание на Мишку, она поняла, что это его сын.

— Алёна? — произнес Ласкин, повернувшись к девушке.

— Здравствуй, Василий, — сказала она.

— А ты тут что делаешь? — Вася глазам своим не верил.

— А я тут работаю. Следователем.

— Я вижу, вы знакомы, — сказал капитан, — ну вот и отлично. Алёна, вы если хотите, можете опросить Васю тут, у меня.

— Да, пожалуй, лучше тут, — следователь не хотела оставаться с Васей один на один у себя в кабинете. Конечно же, это не профессиональный подход и личные проблемы и дела не должны влиять на ее работу, но в данном случае Алёне на это было наплевать.

За спиной Алёны показался Федя.

— Еще человек пропал, — произнес он, — сейчас звонила женщина, говорит, муж ее вышел за сигаретами и не вернулся.

Алёна прошла по кабинету до ряда со стульями. Присаживаться не стала. Федя остался в проходе.

— Пятый пропавший выходит, — продолжил Фёдор.

— Заводи розыскное дело, — сказала Алёна, — потом пришли мне и Сергею Петровичу.

— Понял. Сейчас займусь, — ответил Федя, но уходить не спешил.

— Что? — спросил у него капитан, когда понял, что Федя чем-то заинтересовался.

— Не, ничего, — ответил тот.

— Ну тогда ты можешь идти, — сказал капитан.

— Да… я это… хотел узнать. Мишань, а ты права монстра видел?

Сергей Петрович цокнул и закатил глаза.

— Да! — мальчик оживился и затараторил, — у нее руки были страшные! Там было много пальцев кривых! Как ветки какие-то! Она смотрела как будто неживыми глазами, как стеклянными! Я не мог точно поймать ее взгляд. Вы вот сейчас смотрите на меня, мне в глаза ну… я как бы… я это чувствую, вижу, не знаю, как объяснить… а она когда смотрела на меня, то смотрела не в глаза, а на нос или на лоб, или НА глаза, но не В глаза. Как кукла какая-то! Это очень противно и страшно, когда так смотрят на тебя, как будто кто-то не живой смотрит.

— Ты не чувствовал, что ваши взгляды пересекаются? — уточнила Алёна.

— Вот! Точно! Взгляды не пересекались!

— И ты говоришь, что у нее было больше пяти пальцев?

— Да! Из некоторых пальцев торчали еще пальцы!

— Сергей Петрович, — осторожно произнес Федя, — а можно я тут постою?

— Что, Кошкин, любопытно? — усмехнулся капитан.

— Ну… как-то так… да, чуть-чуть, — тихо произнес Федя, а потом добавил громче и даже немного с возмущением, — я вообще-то тоже участвую в этом деле!

На самом деле Сергею Петровичу, как и Кошкину, тоже хотелось находиться при опросе. Он поэтому и предложил Алёне остаться тут, в кабинете, хотя многие вещи капитан уже успел спросить у Миши, пока следователь ехала в участок.

— Ладно оставайся, — сказал капитан.

— Миша прибежал домой, — начал Ласкин, — глаза на выкате, руки трясутся, речевой поток из него просто с невероятной скоростью вылетал. Я его таким ни разу не видел.

— И ты сразу позвонил в полицию? — спросила Алёна.

— Нет, — ответил Вася, — я сначала выскочил на улицу и пробежался по дворам, — думал, найду ее. Но не нашел. Встретил двоих знакомых, кстати, один из них Генка. Помнишь его?

— Помню, ты давай по существу говори. До твоего Генки, собутыльника, мне нет дела, — сказала Алёна.

— Какой собутыльник! Я не пью уже десять лет.

— Вася, мне все равно, — Алёна была сильно недовольна из-за этих разговоров — ниточек, ведущих в их прошлое, — ты о чем вообще мне тут говоришь? Пьет он… не пьет… Да какая мне разница!

— Дальше давай, дальше, — азартно произнес капитан.

— Генка её не видел. Потом встретил еще женщину из дома напротив углового магазина, она тоже не видела ее. Я еще пару минут походил, но, как вы поняли… (разводит руками).

— Я когда добежал до подъезда, оглянулся, — продолжил Мишка, — она стояла и смотрела на меня. Потом я еще когда поднялся на этаж, я в подъезде высунулся в окно, а ее уже не было.

— Ты же говорил, она еле ходит, — напомнил капитан.

— Да, но пока я заходил в подъезд, она могла и за угол зайти, там с окна же не всю площадку видно.

— Миша, ты ее лицо запомнил? — спросила Алёна.

— Да, конечно.

— В чем она была одета, описать сможешь?

— Хах, — капитан издал смешок, — она в халате была!

— В халате? — удивилась Алёна, — это хорошо. Это приметно.

— Да, и в туфлях в красных! — добавил Миша.

— Она при тебе случайно не улыбалась?

Мальчик задумался, отведя взгляд в сторону. Рукой он массировал себе шею.

— Кажется нет, а что?

— Может ты видел её зубы, когда она разговаривала?

— Ну… мне кажется, я не обратил на них внимание. Вот если бы она смеялась, я бы заметил что-нибудь. Клыки там, например, длинные, или еще что-то такое.

— Это конечно странно, — задумчиво сказал капитан, — вид у нее очень уж необычный. Должен был ее хоть кто-то еще заметить.