Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия

Казалось, что с того времени минули века.

Раздевшись, Трис повесила на крючок пальто и сумку. Прошла в гостиную, села. Надо было пойти умыться, запоздало подумала она. Сидни не побежал бы за ней в туалет.

— Что случилось? — спросил он. — Что-то не так?

Ее оставили последние силы. Трис не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками. Что случилось? И у него хватает наглости спрашивать?

— Трис, — требовательно произнес Сидни. — Посмотри на меня.

Она отняла ладони и взглянула на него сквозь пелену слез. Он хорошо владел собой. Как обычно. Ни малейшей тревоги, ни тени участия. Робот он, что ли? Неужели не видит, как ей плохо? Уткнувшись лицом в колени, Трис продолжила всхлипывать. Она хоть что-то для него значит?

— Если ты так и будешь молчать, я не смогу тебе помочь.

Эти слова вызвали раздражение и злость. Она вскинула голову.

— Зачем ты впутал меня в эту историю?

— Ты пошла на это добровольно, — произнес Сидни.

— Нет. Я пошла на это ради тебя.

— Разве? — В серых глазах вспыхнуло удивление. — Я думал…

— Мне плевать, что ты там думал, — отрезала Трис. — Все кончено. Ничего не вышло. Он полез ко мне, и я ткнула его той штукой.

— Мне жаль, — негромко отозвался Сидни.

Она уставилась в мертвый экран телевизора.

— Неправда. Тебе совсем не жаль. Найдешь кого-то еще.

— Не обязательно.

— Я хочу умереть. — Откинувшись на спинку, она зажмурилась. Веки жгло. — Боже, как я хочу умереть…

— Ты могла сделать это раньше. Ударить его.

— Я… — Трис вздохнула. — Это было не так-то просто. Я не делаю людям больно ради забавы, ясно? — Сидни ничего не ответил. — Ты правда хочешь мне помочь? Что ты вообще можешь сделать?

— Ты прекрасно знаешь, что я могу сделать. — Что-то в тоне его голоса заставило Трис открыть глаза. Сидни опирался спиной на дверь, держа руки в карманах. — Я — палач.

У нее перехватило дыхание.

— Но вы… ты… не делаете ничего просто так.

— Почему же? — возразил он. — Что меня останавливает? Кого-то приходится убирать с дороги. Издержки правосудия. Такова жизнь. Такова наша работа. Мне надо защищать своих. Ты хочешь его смерти?

Трис ощутила растерянность. Сидни не играл словами и не шутил, и против воли на ее глазах опять показались слезы. Неужели она влюбилась в него? Она же едва его знала…

— А если я хочу чего-то другого?

Она не смотрела на него.

— Я слушаю.

— Заставь меня забыть об этом Джеффе, — глухо молвила она. — Пожалуйста.

Сидни ответил не сразу.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Поцелуй меня, — голос Трис дрожал от волнения. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Прошла минута, три, пять, а Сидни так и не сдвинулся с места. Красная от стыда, Трис вскочила. Зачем она поддалась чувствам, наплевав на гордость? Она намеревалась выбежать из квартиры и никогда больше сюда не возвращаться, но ноги будто вросли в пол и не желали шевелиться. Достав платок, она принялась вытирать слезы. Про себя Трис взмолилась, чтобы оцепенение побыстрее прошло.

Под его ботинками заскрипели половицы. Девушку бросило в жар, платок выпал из ее пальцев. Сидни шагнул к ней. Меньше всего он напоминал робкого влюбленного. Его лицо выражало мрачную решимость.

Она попятилась, наткнулась на диван и опять села. Сидни неумолимо надвигался, а ей вдруг захотелось удрать. Когда он подошел вплотную, Трис уперлась взглядом ему в живот. Протянув руку, он осторожно приподнял ей подбородок, и их глаза встретились.

— С-Сид… Ты…

Он закрыл ей рот поцелуем.

Трис обвила руками его шею, притягивая ближе, а он и не думал отстраняться. В его ласках не было и намека на принуждение, он желал их близости не меньше, чем она. Пальцы Сидни больно впивались девушке в плечи, но она этого не замечала.

Он позволил стянуть с себя куртку и уложил Трис на диван, а сам навис над ней, стоя на четвереньках. Задрав футболку Сидни до подмышек, она водила ладонями по голой спине.

Он осыпал поцелуями ее лицо, шею, потом сгреб пальцами блузку и рванул так, что на ковер посыпались пуговицы. Вспыхнув, Трис скрестила перед собой руки. Она не могла похвастать ни таким изысканным бельем, как у Хетт, ни такой роскошной грудью. Сидни мягко отвел ее руки, схватил зубами бретельку бюстгальтера и проворно стянул с плеча. Когда он поцеловал Трис в обнажившееся место, она выгнула спину и застонала.

И тут Сидни опомнился.

В тот же миг он подался назад. Встрепанный, в мятой футболке, он взирал на девушку в полнейшем смятении. Трис поймала его за руки.

— Что? Сид, что?

— На этом мы остановимся.

— Почему?

Сидни встал, взял куртку и оделся. Трис еле сдержалась, чтобы не закричать на него. Что ему не понравилось? Что она сделала не так?

— А вдруг ты меня шарахнешь, как того парня?

Она не улыбнулась.

— Это не смешно.

— А может, — медленно проговорил он, — есть кое-что еще.

— И что же это? — спросила она с вызовом.

— Ты действительно хочешь знать?

— Отчего бы и нет? Думаю, я имею на это право.

— Трис. — Сидни поколебался, и она уставилась в пол, готовясь к самому худшему. — Все мы — Райс, Хетт, Дроу и я сам — однажды уже умерли. Мы прошли через Могильную яму. А Шена… — он еще никому этого не говорил, — Шена умерла дважды.

Отсутствующим взглядом Райс смотрел в больничный потолок. Он шел на поправку. Персонал больницы не задавал неудобных вопросов, и полицейских тоже не вызвали, хотя в случае ножевых ранений полагалось расследование. Деньги заткнули всем рот. Сидни думал за целую команду. Он решал проблемы раньше, чем кто-либо из них успевал поймать мысль за хвост.

— Как ты? — спросила Хетт.

Он повернулся к ней, сидевшей на краешке постели. Черная водолазка обтягивала ее соблазнительные формы и закрывала шею до самого подбородка. Раньше Хетт не стеснялась своего тела и обожала глубокие декольте. Что она там прячет? Райса разобрал интерес.

— Сними гольф.

— Ты что, рехнулся?

Он похлопал ее по руке:

— Я хочу посмотреть.

— Ну вот еще. И не подумаю.

Пошарив в сумочке, Хетт вынула новую пачку сигарет и разорвала целлофан.

— Але! Здесь нельзя курить. — Райс ловко выхватил у нее пачку и спрятал под подушку. — Я тяжело ранен, забыла? Что ты себе позволяешь? — И прибавил без должной паузы: — Он спас мне жизнь.

Хетт пожала плечами, придирчиво разглядывая свои ногти. Ну спас, и что? Памятник ему теперь поставить? Она беспокоилась совсем о другом: Райс заметил, что она стала иначе одеваться. А если он скажет Сидни? И они начнут перемывать ей косточки? Мужики ведь те еще сплетники! Им лишь волю дай.

— И?

— Он убил ради меня. Снова. Думаешь, он раскаивается?

— В том, что спас твою задницу? — съехидничала Хетт, и Райс улыбнулся. — Конечно. В том, что ухлопал кого-то зря? Не думаю. Мне кажется, ему давно плевать на инструкции. Но это его личные проблемы. — Она сменила тему: — Как тебе Трис?

Райс задумчиво потер лоб.

— Никак?

— Она нерасторопная и тупая, — заявила Хетт. — Две недели прошло, а результата — ноль. Шена справилась бы за минуту. Я бы справилась… — она прикинула что-то в уме, — в худшем случае за пять.

— Ты явно себя недооцениваешь, — сказал Райс. — К тому же Шены здесь нет. Она нас бросила.

Хетт вскочила, в негодовании сжав кулаки.

— Она нас не бросала!

— Ладно, ладно. Не кипятись.

На чьей он вообще стороне? Чтобы унять волнение, она подошла к окну и распечатала другие сигареты, взамен тех, что отобрал Райс. Тот опять запротестовал, однако вставать с постели ему запретили, и Хетт могла спокойно курить, высунувшись в окно.

Под больницей остановились две скорых с мигалками. Задние двери машин синхронно распахнулись, из одной санитары вынесли укрытое тело на каталке, из второй повалили люди с закопченными лицами. Где-то случился пожар. Переведя взгляд, Хетт вздрогнула и едва не выронила сигарету от удивления. В тени ближайшего дерева стоял Сидни и смотрел прямо на нее.