Александр Варго - Морок пробуждается
– И что ты ответил?
– А что тут ответишь? Я сказал, что, мол, сегодня не встретил ни одного. А он посмотрел на меня и прошептал: вон же за тобой пацан без башки стоит. Я медленно повернулся и… Мужики, вы знаете, я на какой-то миг, в натуре, увидел пацана без головы… Он держал ее под мышкой. Ну, я сплюнул через левое плечо, и эта херь исчезла. Тогда я подумал, что Мишкина горячка или еще что – заразная. У меня до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю…
– Да зря ты, – вставил Славка Вишневский. – Я вот как-то ночью просыпаюсь ни с того ни с сего. Лежу и смотрю в потолок. Вдруг слышу, кто-то громко урчит… ну, знаете, как кошка. Только это будто не кошка, а тигр лежит рядом. Я медленно повернулся – вроде бы все как всегда. Жинка лежала спиной ко мне, и урчание шло от нее. Я повернул ее к себе и… На меня смотрела морда кошки в парике из волос жены. «Ну что, – говорит она мне, – допился?» И рыкнет так, что я сразу проснулся.
Пупок рассмеялся, а Данилыч и Иван лишь сдержанно улыбнулись.
– Ну, и что дальше-то? – спросил Серега.
– Огляделся я. Лежу в кухне на полу. Я когда нажрусь, жинка мне на кухне стелет. Мол, не хочет дышать перегаром, стерва!
– Ладно, давай по последней да пойдем по цеху пройдемся, – сказал Данилыч. – А Славка пока за пузырем сбегает.
– А что сразу Славка? Вон Пупок помоложе…
– Так, молча. Тебе пробздеться надо, а то тебя жена в кухне на ПМЖ пропишет.
Они по очереди выпили. Каждый по разочку затянулся сигаретой, и все дружно вышли в гудящий цех.
У каждого человека, как думал Иван, в жизни происходит что-то такое, что может дать старт льющемуся на него дерьму в последующие годы жизни. Человек может быть богатым и успешным, но какая-то случайность (наверняка не внезапная весть об объявившемся наследстве) может свести на нет радость от получения денег или стремительного продвижения по карьерной лестнице. Единственное, что эта самая нехорошая случайность происходит с людьми в разные периоды жизни. Нет, все правильно, неудачники копошатся в одном болоте, но попадают туда кто сразу после рождения, кто немного позже, а кто и вовсе под конец жизни. Одно неизменно: каждый хотя бы раз побывает в этом болоте.
Вот и Иван из болота так и не выбрался. Живет он там! И временем попадания туда вполне можно считать 17 июня 1980 года. Его день рождения в Салимовском родильном доме. Но, как понял позже Иван Щеглов, тогда он только одной пяткой попал в зловонное болото, окунуться же пришлось немного позже.
В 1988 году отец Ивана пропал без вести. Они поехали бригадой в Спитак на разбор завалов. Трое из них назад так и не вернулись. Иван сейчас даже и не помнил, расстроило ли его это происшествие. Происшествие. Именно так Ваня привык думать о том, что происходило с его отцом. Папа редко баловал маленького Ванюшу своим вниманием. Возвращаясь с очередного «разбора завалов», он вручал ему какую-нибудь безделушку и, потрепав сынулю за вихры, шел отдыхать. Отдых заключался в распитии спиртных напитков и проигрывании в карты тех денег, что он раздобыл. Деньги заканчивались, и отец снова находил какое-нибудь место на карте, где нужна его помощь. Поэтому героический папа всегда был первым в списках добровольцев. Сейчас Иван, конечно, догадывался, что без мародерства ни одна такая помощь не обходилась.
В 86-м отец попал в Чернобыль. Вот тогда-то авантюриста Щеглова ждало разочарование. Ваня подслушал его разговор с таким же «сердобольным» товарищем. Они сидели на кухне и выпивали. Мама была на работе, а Ванечка сидел в комнате и смотрел телевизор. Он и не хотел ничего подслушивать, но отец, распаленный спиртным и предстоящей авантюрой, говорил очень громко.
– Ты только прикинь, – разглагольствовал Щеглов-старший, – целый город, брошенный в спешке людьми. И я не думаю, что у многих нашлось храбрости, чтобы задержаться и собрать золотишко. По-моему, дружище, мы вернемся домой богачами.
Но этого не случилось – по одной простой причине. Привезли их не в город-призрак Припять, а непосредственно на саму АЭС, в блок 4. Домой отец приехал злой на весь мир и богаче разве что на еще одну болячку – ОЛБ.
Острая лучевая болезнь легкой степени появляется при однократном облучении. Эта самая ОЛБ выжала бы отца как лимон, а то и вовсе убила, но он решил не дожидаться такого конца и продолжал быть первым в списках добровольцев. Иван не знал, что это – жажда наживы или любовь к приключениям? Может быть, и то и другое.
Когда отец пропал, мать, выходя из административного корпуса, брала метлу и убирала территорию у проходной завода. Большинство из тех, кто знал маму Ивана, жалели ее. Но были и такие, кто смеялся: где это видано, чтобы бухгалтер по вечерам подрабатывала дворником? Женщина отшучивалась – мол, физический труд способствует нормальной работе мозга, а вечерами дома, отвернувшись к окну, тихо плакала.
После исчезновения отца финансовое положение семьи сильно пошатнулось, грозя вообще развалиться. За каждую поездку отцу платили очень приличные командировочные, ну и зарплата, конечно, шла. Все деньги перечислялись на сберегательную книжку мамы. Так решил отец. Все-таки не на отдых ездит, мало ли что. Трофеи же он не показывал матери. Все пропивал и проигрывал в карты.
Много всякого придумывали о пропавшем отце. Кто с издевкой говорил, что он там с женщиной остался. Кто завистливо считал, что нашел много денег да и в бега подался. Была и третья версия, на взгляд Ивана, куда более правдоподобная: говорили, что пропавшие добровольцы нарвались на банду местных мародеров. Не поделили добычу. Иван верил в это.
Мама часто ворчала, что Иван такой же настырный, как отец. Он и внешне был копией отца. Рост метр девяносто, мускулистый (занятия боксом не прошли даром), черные волосы не слишком длинные, но и не короткие. В отличие от отца Иван не отращивал усов – не любил растительности на лице.
Иван был уверен, что отец никогда не побежал бы, поджав хвост, не важно, что или кто ему угрожал. И еще он усвоил для себя одну аксиому: лучше умереть, как лев, чем жить, как шакал. Но в городских джунглях на одного льва приходится десять шакалов…
Итак, что нужно делать, когда попадаешь в болото? Первое: как можно меньше лишних движений. Второе… Да к чертям! Оно же и первое, и второе, и двадцать второе. Но Ваня по малости лет начал копошиться, словно лягушонок в крынке с молоком. Любое резкое движение людей, любой косой взгляд в его сторону расценивались им как вызов. А болото все затягивало и затягивало.
Глава 2
Иван сидел за столом у себя в кабинете. Перед ним лежал оперативный журнал, в который записывались все работы, производимые дежурными электриками, открытый на последней записи, сделанной Михаилом. Страница была залита чернилами. А через три дня Мишка повесился.
Должна быть причина. Обязательно должна. И эта причина не алкоголь, как утверждают все, кто его знал. Истина где-то рядом, как говорится. Где-то рядом… Мишка что-то говорил о прошлой работе. Вот где собака зарыта! Он работал в каком-то банке. Точно. Это предприятие появилось в городе внезапно, пообещало большие проценты и, собрав необходимую сумму, исчезло. Ни дать ни взять филиал МММ. Мишка работал в этом банке не то электриком, не то разнорабочим. Могли Михаила вовлечь во что-то? Либо он просто узнал то, чего ему знать не следовало? О чем-то таком Мишка рассказывал, но Иван никак не мог вспомнить. Хотя сейчас это уже не важно. Но в то, что повесился он от белой горячки, верилось с трудом.
Иван захлопнул журнал и открыл ящик стола. Помедлив немного, вспомнил, что новый журнал уже отдал дежурным. Все, этот в архив. Он кинул журнал в стол, и тот вдруг обо что-то стукнулся. Ваня нагнулся, просунул руку в глубь стола и нащупал пластиковую коробку. Достал. Это был диск.
Теперь он вспомнил: неделю назад Сашка Котов вернул Мишкин диск. Сказал, что это фильм по рассказу «Эксперимент» Федора Слуцкого. Ваня читал все произведения Слуцкого и даже смотрел фильмы по некоторым из них, поэтому мог с уверенностью сказать, что экранизации такой не было. Да там и экранизировать-то нечего – средний рассказ страниц на двадцать. Он посмотрел на черный пластик и положил его во внутренний карман куртки. Вечером обязательно посмотрит.
Иван вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ. Известие о Мишкиной смерти никак не выходило из головы. Вроде и не очень уж хорошо знал человека (работал себе и работал, выпивали вместе пару раз), а словно близкого человека потерял. Надо выпить, и все пройдет. С выпивкой сейчас вообще проблем никаких. Хочешь в обед, хочешь на завтрак. Это там, в деревне, не до того было. Напашешься за день так, что кусок хлеба в глотку не лезет, а уж тем более сто граммов. Деревенские ребята привыкли пить с утра до ночи, несмотря на усталость. Ваня же отказывался, да и не хотелось при деде. Он ведь воспитал его. Выпили, конечно, самогоночки с дедом и с соседом Колькой за приезд, потом за отъезд. А тут – уже неделю каждый день. Сегодня тоже Иван собирался с друзьями в кафе «У Захара».
