Маргарита Епатко - Ущелье

– Свершилось, – раздался визг безумной Лидии – Посмотрите, нянька мертва. А туристку она забрала с собой.

Кора покачала головой. Она как всегда правильно просчитала ситуацию. Эти придурки приперлись в храм, чтобы в случае чего добить жертвы.

– Вперед, – прошептала себе женщина, осторожно нащупывая дорогу.

Стена на ощупь была почти гладкой, выложенной из больших обтесанных камней. И самое главное воздух здесь был свежий и прохладный. Радуясь, что на ней удобная обувь, а не обычные для города каблуки, она тихонько пробиралась вперед. Еще шаг и женщина вывалилась в ярко освещенный зал.

Впрочем, ярко освещенным он мог показаться только человеку, двигавшемуся до этого в полной темноте. На самом деле, в зале с невысоким, по сравнению с храмом, потолком, светилась лишь одна стена. Выполненная из молочно белого камня, она отражала свет луны, щедро падающий в громадный проем на стене. Слева и справа темнели два прохода.

– Вышла, – Кора рванула к проему, ведущему на улицу.

За ним оказался почти отвесный склон. Очевидно, она выбралась на другую сторону горы. Туристка с сожалением отошла от края, понимая, что здесь слишком крутой для неподготовленного человека спуск. Женщина огляделась. Ей очень не хотелось нырять в один из темных проходов за белой стеной. Тем более, что она не знала, какой из них приведет ее к выходу и приведете ли вообще.

В растерянности она облокотилась на стену, стараясь принять верное решение. Камень завибрировал под плечом, морщинясь вязью неизвестных букв. Кора отодвинулась, растерянно глядя на письмена. К ее удивлению, она поняла, что там написано. Трогательная история про девушку потерявшую любимого и в отчаянии проклявшей род убийцы была изложена в стихотворной форме.

– Как это может быть? – Кора потерла лоб.

Рациональное начало брало верх. Она прекрасно видела, что вязь на стене не является английским, немецким, латынью или уж тем более русским языком. Тем не менее, женщина без труда прочитала написанное. И когда высветилась слова: «Список хранительниц. Приложите руку», женщина машинально прижала ладонь к теплой поверхности.

– Благодарю вас хранительница, Кора, – появилась новая надпись, узорчатой вязью больше похожая на букет цветов, чем на предложение.

– Не за что, – поморщилась она, отдергивая ладонь, через которую будто прошел легкий электрический разряд.

Сзади послышалось деликатное покашливание. Кора обернулась. Сухонькая старушка в светлом платочке на седые волосы, улыбаясь, смотрела на нее. В руке у бабки покачивался керосиновый фонарь.

– Здрассьте, – машинально кивнул туристка, пытаясь понять, является ли старуха одной из числа чокнутых.

– Вот и я говорю, – добродушно произнесла бабушка, – Не успеешь оглянуться, так здрассьте тебе, следующая хранительница на подходе.

Пожилая женщина поправила расшитый передник. На нем как живые суетились куры и гуси, жевал траву рогатый козел.

– Нравится? – старушка перехватила ее взгляд.

– Необычно, – согласилась Кора не в силах отвести взгляд от загадочного передника. – Они как живые.

– Точно девонька, – бабка повеселела и стала подбираться к ней мелкими шажочками. – А ты, гляжу, здесь случайно заплутала? Заблудилась, бедная.

– Вы бы знали, что со мной произошло, – Кора потерла лоб, проникаясь к бабушке неожиданной симпатией. Нет, эта женщина точно не похожа на кого-то из обезумевших жителей поселка.

– Расскажи милая. Я может и старая, но понятливая. А может, выбраться отсюда хочешь?

– Очень хочу, – ответила женщина, доверчиво протягивая руку старухе.

– Так я тебя выведу, – та не взяла протянутой руки, но поманила ее за собой. – Выведу. Не сомневайся. Иди сюда. Вот в это проходик.

– У меня муж остался в поселке и сын, – Кора шла за бабкой, спотыкаясь о что-то хрустящее под ногами в узком проходе.

– И сына найдем, – бабка уверенно двигалась вперед. – И мужа отыщем. Доверься мне, девонька. Я тут уж долго живу. Все ходы-выходы знаю.

– Спасибо, вам, – Кора почти бежала за бабуськой торопливо шагающей по извилистому ходу.

– Не за что, – фыркнула старушка, неожиданно останавливаясь.

Кора поморщилась, едва успевая затормозить. Она оказалась в шаге от проводницы и теперь ловила носом не самый приятный запах пожилого, давно запустившего себя человека.

– Дальше сама, прямехонько иди, – бабка повернулась, улыбаясь ей беззубым ртом.

– Спасибо, – еще раз повторила Кора, почти вжимаясь в стенку, чтобы обойти женщину. Ей почему-то перестала нравиться эта старуха.

– Сказала же, не за что, – почти крикнула та и тут же постаралась сгладить резкость, – Стара я по горам лазить. И домик мой здесь, неподалеку. Так что сама спустишься.

– Хорошо, – Кора шагнула к выходу.

Они действительно подошли к проему, за которым шелестел листвой лес. Туристка собралась сделать шаг на ступеньку, да так и застыла с занесенной ногой.

– Ну, чего застряла, – зашипела сзади бабка. – Сказано, иди отсюда. Проваливай!

– Бабушка, а вы ничего не путаете? – Кора профессионально давила в себе нарастающей гнев.

Ее выучка не раз спасала при ведении тяжелейших переговоров. А сейчас ее единственным шансом на спасение была старушка, похоже, совсем выжившая из ума.

– Пшла, я тебе говорю! – взвизгнула сзади бабка.

– Там обрыв, – с ледяным спокойствием сказала Кора, поворачиваясь лицом к проводнице.

За парой каменных ступенек, чудом висящих в воздухе, начиналась пропасть. Где-то внизу шумела невидимая сверху река. А лес, приветливо раскинувший ветви, рос на соседней горе, метрах в пятидесяти от выхода.

– Увидела?! – у старушки задрожали губы. – Не может быть. Ты же не посвященная. Или успела Тонька? Вот же ведьмино отродье, – говоря все это, бабка пятилась от наступающей Коры.

– Стоять! – туристка ткнула указательным пальцем в бабку. Таким тоном она обычно разговаривала с провинившимися подчиненными, вгоняя их в ступор.

Старуха застыла с раскрытым ртом не в силах пошевелиться.

– Я тебя уже видела. – Кора наморщила лоб.

Перед глазами встала картина. Вчерашнее утро. Поиски дороги. Остановка на обочине. Она продолжает давать наставления заместителю по телефону и видит в зеркало, как муж говорит с благообразной старушкой на обочине.

– Ты заодно с сектантами, – выдохнула она.

– Бе-ее – померещилось тебе, – ожил козел на фартуке у пожилой женщины.

Он выпучил вышитые глаза и заморгал длинными ресницами.

– Чертовщина какая-то, – Кора от неожиданности опустила руку.