Вячеслав Романцев - Псы Господа

Поначалу Светлов пытался прыгать с кочки на кочку, но вскоре пришлось остановиться, снять кроссовки и закатать джинсы по колено. Вода оказалась холодна как лед. Впрочем, незапланированные водные процедуры не затянулись – дальше началась ровная, поросшая мхом и карликовыми сосенками пустошь, на вид вполне пригодная для пеших прогулок.

Видимость обманула господина суб-аналитика, человека насквозь городского. Едва он вновь обулся и сделал десяток-другой шагов – ровная зеленая поверхность заколыхалась, заходила ходуном под ногами. Твердой опоры под непрочным ковром, сплетенным из корней растений, не было. Воображение живо и ярко нарисовало Светлову сцену с его медленным погружением в бездонную трясину, – сцену, чем-то напоминавшую кадры из фильма «А зори здесь тихие»: каждая попытка вырваться затягивает глубже, холодная мерзкая жижа лезет в рот и в нос, а затем лишь пузыри протискиваются сквозь топь в том месте, где она сомкнулась над головой Саши Светлова…

Обошлось. Все неприятности ограничились легкой формой морской болезни – тушенке не сиделось в желудке, она явно хотела взглянуть на этакое диво: качку на суше.

Зыбучая часть болота закончилась, между кочками вновь проступила вода, коричневато-ржавая. Разуваться здесь не пришлось, кто-то постарался и проложил гать – надежную, сухую, из нескольких слоев толстых сучьев.

Маршируя по ней, как по проспекту, Светлов бодро пробирался вперед. Портили жизнь комары, принявшие появление Александра за бесплатный поздний ужин.

Покопавшись в карманах, Светлов достал репеллент и щедро распылил его на лицо и руки. Кровососущие твари теперь роились вокруг Александра, не садясь на тело, – но не теряли надежды рано или поздно подкрепить свои силы.

Несмотря на то, что солнце наполовину скрылось за горизонт, было жарко.

Когда тропинка вновь пошла вверх и свежий ветерок отогнал кровососов, господин суб-аналитик решил немного отдохнуть. Вот и та береза, про которую говорила Вера. Родник обнаружился неподалеку, в паре десятков шагов, – ухоженный, в крохотном срубике, струйка воды падает в аккуратный желоб, на веревочке привязан берестяной ковш. Рядом небольшая лавочка максимум на два посадочных места.

Светлов ополоснул разгоряченное лицо, зачерпнул ковшом, выпил. Вкус воды показался странным. Ничего удивительного, вода в каждой местности своя, а человек с удивительной чуткостью реагирует на изменения казалось бы мизерных концентраций присутствующих в ней солей и микроэлементов. Помнится, тетка, в старые годы не раз приезжавшая погостить из Мелитополя, говорила: «И суп не тот, и чай не тот, да как же вы пьете-то ее всю жизнь, бедные…»

Место казалось посещаемым. Березовый ствол исписан именами и исчеркан похабными рисунками, вокруг мусор, битое стекло. Похоже, все, кто шли к озеру, считали просто необходимым отдохнуть здесь, после болота. Вот только… Какая-то во всем этом несообразность, неправильность… Ни на срубе родника, ни на лавочке нет ни единого граффити. И мусора рядом нет. И ковш никто не сорвал, не взял на память об экскурсии и даже попросту не зашвырнул в кусты. Казалось, вокруг родника небольшая, метров десять в диаметре, запретная зона. Загадка…

Над разгадкой Светлов лениво размышлял, присев на мох и прислонившись к теплому березовому стволу. Решил немного отдохнуть после утомительного пути по болоту.

На лес тихонько опускался вечер. Прогулка вымотала, хотелось прилечь, подремать. «Хотя, – подумал Светлов, – сколько километров я пробегал днем в поисках пропавшего Петра? Ох, изрядно…»

Еще немного и возможно… возможно, он увидит нечто… необычное. Скажем так. Мысль об опасности предприятия в мозгу не задерживалась. Купаться в озере он не собирался, хотя плавал отлично. А если действительно встретится русалка – от нее, согласно сказкам и легендам, можно отшутиться или откупиться. Безвредные они в сущности, русалки… А вот интересно, продолжал лениво размышлять Светлов, что русалки делают зимой? Когда замерзают реки и озера? Мигрирует на юг, в теплые воды? Впадают в зимнюю спячку? Или перебираются на городские квартиры? Мысли путались, становились всё короче, бессвязнее… Почему-то вспомнилась девица из поезда, как там ее… Ирина? Точно, Ирина… Может и в самом деле позвонить ей? Такой азартный и экстремальный секс – изредка, в небольших дозах – будет вполне неплох… Надо бы…

…Проснулся он внезапно. Солнце полностью закатилось, но до конца еще не стемнело. Значит, нежданно подкравшийся сон долгим не был, несколько минут, не более. Неприятный сон, что-то гнусное снилось – а что именно, уже и не вспомнить, мгновенно ушло, развеялось… Осталось четкое ощущение присутствия – чужого, опасного. Хуже того – упомянутое ощущение никуда исчезать не собиралось, лишь усиливалось.

Светлов встал, обвел внимательным взглядом лес. Никого и ничего. Тишина стояла такая, что звенело в ушах. Странное чувство – будто кто-то смотрит исподтишка – крепло. Но определить направление взгляда не удавалось…

За спиной не раздалось ни малейшего звука, но Светлов стремительно обернулся, что-то уловив шестым чувством. Из-за березы вышла девушка. «Да как же она могла там укрыться, не такое уж толстый ствол у дерева…» – эта растерянная мысль не задержалась в голове Светлова, ошарашенного видом гостьи.

Кожа белая, сияющая, словно бы фосфоресцирующая в густеющих сумерках. Длинные, пшеничного цвета волосы наполовину прикрывают грудь. Или наполовину открывают… На голове венок – желтые кувшинки чередуются с белыми водяными лилиями и на удивление гармонируют с остальной цветовой гаммой.

Тот факт, что девушка полностью обнажена – никаких даже самых символических стрингов – до Светлова дошел с секундным запозданием. Очень уж естественный вид был у пришелицы. Именно так и полагается гулять по вечернему лесу…

Русалкам.

Мавкам.

Берегиням.

Ну вот и встретились…

Никакой радости от того, что удалось подтвердить свою гипотезу и утереть нос Конторе в целом и Борису Евгеньевичу в частности, Светлов не ощутил. Зато ощутил мощнейшую эрекцию…

Наверное, они с русалкой молча стояли напротив друг друга секунд пять-шесть, не больше. Но мыслей у Александра успело промелькнуть множество. Причем повернуть пресловутые мысли на конкретный план действий удалось с огромным трудом. Отчего-то хотелось думать единственно о том, что натуральных блондинок, остающихся блондинками и ниже пояса, он никогда не встречал. При всем своем богатом опыте.

Впрочем, над планом долго размышлять нечего. К черту Казимира, к черту Веру, и без него найдется, кому с ними разобраться. Шарахнуть девчонке по мозгам – в ментальном, естественно, смысле – со всей силы, со всего размаху. И вместе с ней в деревню, дом деда Викентия на отшибе, никто не заметит… Утром немедленно на станцию – и обратно. Взять у старика что-нибудь из шмоток покойной жены и ни на секунду не выпускать русалку из-под контроля. А до утра… До утра им найдется, чем заняться. Но первое знакомство состоится здесь и сейчас, иначе точно придется заменять на джинсах молнию, сокрушенную напором изнутри… Ладно, начинаем.