Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби

— Дорогой отец! — взмолилась она. — Возвращайтесь и тотчас же отпишите дяде! Подумайте, ведь в таком деле дорога каждая минута.

— Позвольте мне написать ответ за вас, — предложила Джейн, — если вам все это не по нраву.

— И впрямь не по нраву, — согласился мистер Беннет, — однако это должно быть исполнено.

С этими словами он повернулся и зашагал обратно к дому.

— Насколько я понимаю, — сказала Элизабет, — с его условиями придется согласиться?

— Придется! Я стыжусь того, что он запросил так мало.

— Ах, несчастная Лидия! Ей придется быть сиделкой при нем до конца своих дней! И все же они должны пожениться! А ведь он теперь калека.

— Да, да, они должны пожениться. Тут уж ничего не поделаешь. Но мне очень бы хотелось прояснить две вещи: сколько денег выложил твой дядюшка, чтобы все это уладить, и как я теперь буду с ним расплачиваться?

— Денег?! Дядюшка?! — воскликнула Джейн. — О чем вы говорите, сэр?

— Я говорю о том, что ни один мужчина, находясь в здравом уме, не женится на Лидии, прельстившись всего пятью фунтами в год и зная, что после моей смерти ему не достанется ничего.

— Это верно, — сказала Элизабет, — хотя раньше подобное не приходило мне в голову. Его долги будут уплачены, и даже после этого у него останутся кое-какие деньги! Ох, думаю, всем этим мы обязаны дяде! Добрейший, щедрый человек, как он, должно быть, поистратился! Маленькой суммой тут нельзя было откупиться.

— Да уж, — ответил ее отец, — Уикэм — глупец, если согласился взять ее меньше чем за десять тысяч фунтов, в особенности теперь, когда у него мало надежд на то, чтобы самому заработать на жизнь. Не хотелось бы мне так плохо о нем думать с самого начала нашей родственной связи.

— Десять тысяч фунтов! Боже правый! Да как возместить и половину такой суммы?

Мистер Беннет ничего на это не ответил, и, занятые своими мыслями, они в молчании дошли до дома. Отец отправился в библиотеку, чтобы написать ответ, а дочери пошли в столовую.

— Они и впрямь поженятся! — воскликнула Элизабет, едва они с Джейн остались одни. — Как все это странно! И мы еще должны испытывать благодарность! Радоваться тому, что они станут мужем и женой, несмотря на то, сколь ничтожны их надежды на счастье и как отныне изуродовано его тело! Ох, Лидия!

— Меня утешает мысль о том, — отвечала Джейн, — что он вряд ли женился бы на Лидии, если бы не испытывал к ней настоящего чувства. Хоть наш добрый дядюшка, похоже, и уплатил некоторые его долги, я все же не верю, что он мог потратить десять тысяч фунтов или около того. Ведь у него есть свои дети и, возможно, будут еще. Откуда бы ему взять лишних даже пять тысяч?

— Если бы мы знали сумму всех долгов Уикэма, — сказала Элизабет, — и выяснили бы, сколько денег в брачном соглашении закреплено за Лидией, тогда бы мы могли вычислить, сколько потратил на них мистер Гардинер, поскольку у Уикэма нет и гроша за душой. Нам никогда не удастся в полной мере отблагодарить дядю и тетю! Они взяли ее к себе в дом, окружили заботами — иными словами, пожертвовали стольким ради Лидии, что их доброту в полной мере не возместят и годы благодарности. И если подобное благодеяние не вызовет у нее угрызений совести, то она вовсе не заслуживает счастья! Как она вообще станет глядеть тетушке в глаза?

— Нужно попытаться забыть их проступки, — сказала Джейн. — Все же я надеюсь, что они смогут быть счастливы. Я уверена, желание Уикэма жениться на Лидии свидетельствует о том, что он встал на путь исправления. Взаимная привязанность заставит их остепениться, и я льщу себя надеждой на то, что они заживут тихо и мирно — он прикован к постели, она неотлучно при нем — и со временем их былые ошибки будут прощены.

— Ошибки их были таковы, — ответила Элизабет, — что ни ты, ни я, ни кто-либо другой не сможет забыть о них. Не стоит снова возвращаться к этому, нам остается разве что убедить наших младших сестер поскорее отказаться от их кровавой клятвы.

Тут сестрам пришло в голову, что их матушка, по всей вероятности, находится в полном неведении обо всем случившемся. Поэтому они пошли в библиотеку, чтобы спросить отца, можно ли им сообщить новости миссис Беннет. Продолжая писать и даже не взглянув на них, он равнодушно ответил:

— Как пожелаете.

— Вы позволите нам взять письмо дядюшки, чтобы прочесть его маме?

— Берите, что хотите, и оставьте меня.

Элизабет взяла лежавшее на столе письмо, и они с Джейн поднялись в комнату матери. Мэри и Китти сидели с миссис Беннет, а это означало, что содержание письма не придется повторять несколько раз. После краткого упреждения о том, что получены хорошие новости, письмо было прочитано. Миссис Беннет едва владела собой. Как только Джейн прочла о надеждах мистера Гардинера на скорое замужество Лидии, ее радость вырвалась наружу, и каждое следующее предложение вызывало у нее все больший восторг. Теперь она точно так же не могла совладать с охватившим ее ликованием, как прежде не находила себе места от беспокойства и огорчения. Ей было достаточно знать, что ее дочь выходит замуж. Она не думала о том, будет ли Лидия счастлива, связав свою жизнь с нищим калекой, не терзалась воспоминаниями о ее легкомысленном проступке.

— Ах, Лидия, душечка моя! — вскричала она. — Ах, какая радость! Она выходит замуж! И я снова ее увижу! Шестнадцать лет — и уже замужем! О, миленький добрый мой братец! Я знала, что все так и выйдет. Знала, что он все устроит! Как же я хочу поскорее ее увидеть! И дражайшего Уикэма тоже! Ах, каким мужем он ей будет! Скоро у меня будет замужняя дочь! Миссис Уикэм! Ах, как звучит! И ей только в июне исполнилось шестнадцать. Джейн, милочка, я в таком волнении, что не смогу написать ни строчки, поэтому напиши-ка за меня, я продиктую. С вашим отцом мы попозже потолкуем о деньгах, но свадебные наряды надобно заказать немедленно!

Тут она принялась расписывать в подробностях, какие нужно заказать ситчик, муслин и серебряные ночные вазы, и вскоре надиктовала бы великое множество заказов, если бы Джейн с некоторым трудом не удалось уговорить ее подождать немного и обо всем посоветоваться с отцом. Один день, заметила она, не составит большой разницы, и ее мать была настолько счастлива, что обычное упрямство ей изменило. Кроме того, ее уже захватили другие прожекты.

— Сейчас оденусь и пойду-ка я в Меритон, — провозгласила она, — поведаю эти чудные, чудные новости сестрице Филипс. А на обратном пути загляну к леди Лукас. Уверена, ее скорбь по несчастной Шарлотте несколько поутихнет, когда она услышит, как все благополучно разрешилось! Беги, Китти, вели, чтоб закладывали карету. Мне будет весьма пользительно подышать свежим воздухом, вне всякого сомнения. Девочки, нужно ли вам что-нибудь в Меритоне? А, вот и Хилл! Хилл, голубушка, вы уже слышали наши хорошие новости? Мисс Лидия выходит замуж, и все вы получите по большой чаше пунша, чтобы как следует повеселиться в честь ее свадьбы!