Максим Перфильев - Жажда Смерти

— Я думаю, каждый человек хотя бы раз в жизни испытывал это чувство. — ответил Клавор. — Мы все постоянно делаем какой-то определенный выбор — и мы все хоть раз, да сомневаемся в правильности своего выбора.

Малочевский хотел состроить гримасу, как бы соглашаясь, но так, как будто для него эти слова были открытием, но он почувствовал, что у него нет на это сил. Он начинал слабеть — физически и психологически. Он просто произнес:

— А ты умнее, чем кажешься.

— Я же говорю, — улыбнулся Клавор, — так получилось, что у меня было много времени подумать над многими вещами. Возможно, поэтому я здесь.

— Во множестве знаний множество печали. — произнес Викториус после небольшой паузы.

— Ладно. — сказал Бариус, как будто завершая разговор. — Что собираешься делать дальше, священник?

Малочевский задумался.

— Не знаю. — ответил он. — Наверное, мне нужно подумать. Наверное, мне нужно что-то вспомнить — еще что-то — осталось.

33.

Викториус стоял на старом потрескавшемся паркетном полу посреди сырой и холодной, с обшарпанными стенами, комнаты. Висящая на потолке лампочка со скромным металлическим колпаком болталась из стороны в сторону, попеременно озаряя своим желтым светом углы, обильно заросшие плесенью. От этой плесени квартира приобретала некий омерзительно-едкий зеленый оттенок, который в данном случае совсем не действовал психологически положительно, а скорее, наоборот, воспринимался как признак грязи, смерти и разложения. Ветхая полусгнившая ободранная мебель покрывалась пылью, крошками еды, паутиной и мертвыми мелкими насекомыми. Из одной стены торчала огромная ржавая труба, она проходила по всей ее длине и скрывалась в теле железобетонной конструкции другой перпендикулярной стены, образуя в ней осыпающуюся дыру с расходящимися трещинами. Окон в комнате не было, и весь свет исходил от висящей на потолке, болтающейся из стороны в сторону, лампочки со скромным металлическим колпаком. Викториус стоял в рваной одежде с взъерошенными волосами и держал в правой руке меч, который свисал к полу, соприкасаясь своим острым блестящим кончиком с торчащей из деревянной балки небольшой щепкой.

Из грязной намокшей стены вышло некое темное существо с неясными очертаниями. Оно не касалось паркета, немного приподнимаясь над ним, как бы паря в воздухе, но находилось на одном уровне высоты со священником. Оно держало в руках меч.

— Кто ты? — спросил Малочевский.

— Я — твой ночной кошмар. — надменно прохрипело чудовище высоким голосом. — Но сейчас важно не это. Сейчас важно — кто ты. Поиграем?

Викториус огрызнулся. Существо вздернуло вверх свое оружие, сверкнуло красными агрессивными глазами и резко рванулось вперед. Оно с силой сбило священника с ног, отбросив его к стене, и тут же растворилось в воздухе. Малочевский медленно поднялся, обеими руками сжимая свой меч. Вскоре последовал еще один удар. Священник повалился на одно колено, но быстро вскочил на ноги, и тут же почувствовал сильнейший толчок в спину, от которого он упал на живот и проехался по паркету в другую сторону комнаты. Он резко развернулся на спину и выставил перед собой меч, все еще находясь на полу. Послышался лязг металла. Очередной удар был прочно и очень вовремя блокирован. Викториус оказался лицом к лицу со своим врагом, яростно сверкающим глазами. Чудовище нависало над ним в воздухе и, казалось, совсем не имело опоры, но оно с силой надавило на меч и оттолкнулось назад. Малочевский поднялся на ноги.

— Мы еще только начали, человек. — услышал он надменную насмешку в свой адрес.

Священник рванулся вперед, и замахнулся мечом, но впереди уже никого не было, и он нанес удар в пустоту. Металл со свистом рассек воздух. Одновременно с боку показалась какая-то фигура, и Малочевский рефлективно махнул мечом в ту сторону. Он почувствовал сильные колебания, отдающиеся в руки. Что-то опять мелькнуло с другой стороны и Викториус, послав туда свой меч, наткнулся на еще один стремительный удар врага. Снова лязг металла. Потом какое-то движение сзади и вновь очередной блок. Искры. Краем правого глаза священник уловил небольшую тень, и резко развернувшись на двести семьдесят градусов, сделал сильнейший замах. Лязг. Нечто большое и темное отлетело к стене и гулко ударилось о железобетон. Посыпалась штукатурка. Существо взмыло в воздух и яростно продолжило свою атаку. Оно появлялось и исчезало, постоянно нанося стремительные и неожиданные удары то с одной, то с другой стороны. Оно было сзади, спереди, сверху, чуть с боку, слева и снизу, прямо справа, казалось, оно было повсюду. Оно мелькало перед глазами и тут же растворялось в воздухе. Оно как будто выпрыгивало из невидимых укрытий и снова скрывалось в пустоте. Оно проносилось мимо, не оставляя никакого следа. Порой создавалось впечатление, что здесь не один, а несколько врагов, и все они по очереди появлялись и исчезали вновь. Священник не всегда замечал какое-то движение, он просто наносил удары и старался рефлекторно, а иногда и интуитивно, отражать атаку. Он только чувствовал, как колебания его меча отдаются в руки, и понимал, что в этот момент произошло столкновение. Часто он промахивался и бил в пустоту. Он совершенно не мог отследить своего противника. Создавалось впечатление, что его оружие служит лишь металлическим анализатором, регистрирующим плотность среды, по нему он определял количество отбитых атак и собственных промахов. Редко ему самому удавалось нанести удар, но большую часть времени он только оборонялся. От этого он быстро начинал уставать. Его легкие работали слишком интенсивно, не выдерживая подобных нагрузок. Он тратил слишком много энергии на пустое рассечение воздуха и на защиту, и это, естественно, ни к чему не приводило. Все было впустую. Кажется, соперник превосходил его, по крайней мере, в скорости и выносливости. Викториусу постоянно приходилось менять положение. Он крутился, приседал, отпрыгивал, разворачивался. Его голова начинала кружиться. Он терялся в пространстве. Где стена, где пол, где потолок — он переставал понимать. Казалось, это никогда не закончится. Он выдыхался. Он слабел. Его ноги не слушались. Колени периодически подводили, и тогда его как будто подкашивало. В эти моменты он начинал понимать, где находится деревянный паркет, на котором он стоял. Его руки устали. Он чаще начинал чувствовать боль — значит, он больше стал пропускать ударов. Боль в спине, боль в лодыжке, толчок в плечо, искры, колебание меча отдалось в руки, удар по голове, потолок, искры, боль в правой руке, лязг, толчок в живот, снова колебание меча, тень слева, удар в бок, лязг, стена. Священник терялся. Ко-ле-ни. Он уже сидит на полу. Когда это случилось? Нужно встать. Удар в лицо. Нужно встать. Ноги не слушаются. Снова удар. Нужно подняться! Нет, не хочется. Так лучше. Здесь, на полу лучше. Нет, нужно встать! Удар. Нужно встать! Нет сил. Крик. Кровь кипит. Голова кружится. Ноги трясутся. Трясется все тело. Нужно встать! Это был его крик — его собственный. Он встал. Он снова на ногах. Снова удар. Снова разворот. Что-то отлетело в сторону. Еще удар. Нужно было уйти в угол. Нужно закрыть спину. Все как в тумане. Резкий сильнейший разворот, лязг металла, колебания меча, опять что-то полетело в сторону и с грохотом упало между столом и стульями. Треск, сломанная мебель. Викториус скоординировался в пространстве. Чудовище медленно поднялось из-под разломанных досок. Оно яростно сверкало глазами, тяжело дыша. Казалось, оно немного устало. Но Малочевский устал сильнее. Он задыхался. Его легкие жадно глотали воздух. Его горло хрипело и свистело. Его тяжелое дыхание срывалось. Оно было похоже на рев дикого животного. Во рту все пересохло. Он попытался сглотнуть. Не получается. Тяжело глотать, нет слюны. Срочно нужна вода. Какой-то странный неприятный привкус. По телу пробежал холод. Выступил пот. Голова закружилась. Тяжело стоять. Неужели все? Да, все. Все кончено. Он победил. Он отразил атаку. Он выиграл. Он сохранил то, что принадлежало только ему. Можно расслабиться. Существо агрессивно подалось вперед. По его виду не было похоже, что бы оно отступало. Но, может, оно все-таки оставит его в покое? Битва закончена. Пожалуйста, скажите, что она закончена! Чудовище махнуло мечом и образовало в воздухе круг. Что-то засверкало. Удар. Что-то прилетело священнику в голову. Его сильно наклонило назад, колени подкосились, он грохнулся на пол. Всего несколько мгновений и он уже лежал на спине с подобранными под себя ногами. Неудобно. Бедренные мышцы тянулись. Что-то проникло в голову. Что-то разъедало его мозг. Викториус попытался встать. Его мозг не слушался. Он как будто был кем-то захвачен. Он с силой ударился головой о деревянный шкаф. Еще раз. И еще раз. Он почувствовал, что набил шишку. Им что-то начинало управлять. Что-то навязывало ему свою точку зрения. Его в чем-то хотят убедить. Ему что-то вдалбливают. Его порабощают. Малочевский с неестественно наклоненной головой медленно сел на одно колено. Его резко развернуло и прижало к полу. Ну, уж нет! Это был его разум, и так просто он его никому не отдаст. Был только один выход. Священник поднес правую руку к уху и начал проникать в свой мозг. Разрывая собственную биологическую материю, и растягивая до предела хрящи, он глубоко засунул свою руку в голову и нащупал какое-то мелкое животное. Оно выскальзывало, его не так-то просто было поймать, но после определенных усилий пресвитеру все же удалось это сделать. Теперь его нужно было удалить. Викториус крепко зажал эту тварь в кулак и начал вынимать свою руку. Тварь сопротивлялась, она цеплялась за мозг, за нервы, за кость — за все своими тоненькими когтистыми лапками, которые смогла просунуть сквозь пальцы, и уже потом на выходе, она сдирала целые слои кожи, она тянула ее за собой. Священник орал, но вытаскивал ее из своего мозга через ухо, которое она, чуть было, не оторвала. Наконец, неприятная процедура была закончена. Малочевский поднялся на ноги и разжал кулак. В его ладони находилось нечто червеобразное с множеством маленьких цепких лапок с острыми когтями, тонкой зубастой мордочкой и красными горящими глазами, нечто, покрытое слизью и кровью. Оно визжало. Оно было агрессивно. Оно хотело обратно внутрь. Викториус медленно, как бы наслаждаясь, сжал кисть. Он услышал хруст и почувствовал, как маленькое тело в его руке сначала напряглось, а затем полностью расслабилось. Он поднял с грязного пола свое оружие, подбросил полумертвое животное в воздух, и ударом меча, как бейсбольной битой, отправил его обратно к своему хозяину. Тот увернулся, и маленькая тварь с огромной силой вошла в бетонную стену. Существо немного опешило. Оно отошло назад, подняло перед собой меч, и приняло боевую позу. Теперь в его красных глазах можно было прочесть неподдельный страх. Священник с надменной улыбкой облизал раскровавленные губы, посмотрел на своего противника и зарычал, обнажая красные зубы. Он собрал последние остатки своих сил и с яростью бросился в атаку. На этот раз чудовище не успело увернуться и от сильного удара отлетело к стене. На железобетонном блоке осталась вмятина, с потолка посыпалась известка. Не теряя времени, Малочевский наскочил сверху и снова замахнулся мечом. На этот раз атака была отбита, хотя и с большим трудом. Опять началась схватка, только теперь уже преимущество было на стороне Викториуса. Темное существо по-прежнему мелькало в воздухе, то появляясь, то исчезая, но уже не настолько уверенно, как раньше, и священник намного чаще угадывал его движения. Он наносил удар за ударом, большинство из которых не отражались. Он побеждал. Но он был сильно уставшим. Он был измотан. Его ноги по-прежнему плохо двигались, а колени дрожали. Его плечи не чувствовали себя, хотя продолжали работать. Он плохо контролировал свои руки, от чего каждый замах получался слишком сильным. Он был изможден. Он задыхался. Но он должен был добить своего врага. Он понимал, что сейчас нельзя было останавливаться. Это был единственный шанс, и его нужно было использовать, иначе он может проиграть и потерять все. И он продолжал рубить с еще большей яростью. В какой-то момент существо попыталось перехитрить священника, появившись с одной стороны, а затем ударив с противоположной, но по счастливой случайности, Викториусу удалось опередить своего врага, и, выходя из неудобного положения, с резким разворотом назад, с огромной скоростью сделать замах мечом в нужном направлении. Не успев отразить сильнейшего удара по корпусу, чудовище перелетело через всю комнату и смело своим телом огромной шкаф, разбив его в щепки. Задыхаясь, с ослабшими руками, и трясущимися коленами, Малочевский неровной походкой подошел к месту падения врага. Он лишь успел заметить, как из под кучи досок выпрыгнула огромная тень, и длинное сверкающее лезвие вонзилось ему в ногу чуть выше колена. Собрав последние остатки сил, священник перемахнул над головой существа свой меч, и нанес рубящий удар в бок. Холодное тело неизвестного металла провернулось в бедре, раздробив кость, но это был единственный способ. Оба соперника застыли в одном положении. Наступила тишина. Только желтая лампочка с металлическим колпаком болталась из стороны в сторону. Судя по всему, схватка была закончена. Неожиданно меч раненного чудовища треснул и осыпался. В пронзенной ноге сразу почувствовалось облегчение. Существо медленно отошло назад.