Алекс Джиллиан - Охота на ведьм

— Всех жертв, кроме последних двух, серийный убийца держал не меньше пяти суток. — продолжил Ноэль. — Каждый день он добавлял по новому глубокому надрезу, и в итоге получалась пятиконечная звезда. Девушки теряли силы, и, разумеется, кровь. Испуганные слабые, объеденные крысами, они уже не могли ни кричать, ни сопротивляться, когда он проводил заключающую процедуру с челюстью. Потом он упаковывал их в пакет и вывозил из темницы, избавлялся от тел, и преспокойно шел по своим делам, пребывая в полной уверенности в своей правоте, удовлетворенный и счастливый. Спокойствие, размеренность, четкость, аккуратность. Я это увидел во всех случаях. Но не в последнем. С этими двумя несчастными он дал волю своему зверю, натравив его на них. Он убивал их быстро и яростно, без обычной скрупулезности и сдержанности, но даже в этот раз, я уверен, он не оставил никаких следов, что говорит о его недюжинном уме и предельной осторожности. Он разозлился, но не потерял головы. А это значит, что совсем скоро он снова выйдет на охоту. — Ноэль напряженно посмотрел на Леру. — Меня смущает то, что все это время ты была слишком близко. Мы не знаем, кто этот человек. Возможно, он следит за расследованием.

— Ты думаешь… — с придыханием начала Лера. — Что он знает, кто я? Значит, все же дело в Анастасии? И следовательно я — основная цель?

— Мы не можем знать наверняка, но осторожность соблюдать необходимо. Ты понимаешь, о чем я? — он настойчиво и строго посмотрел ей в глаза. — Никаких случайных знакомств, поездок в одиночестве. Даже в магазин не следует выходить без сопровождения. Я поговорил с Андреем. Он тоже волнуется за тебя. С сегодняшнего дня у твоего подъезда будет дежурить патрульная машина. С любой просьбой ты можешь обратиться к оперативнику.

— Хорошо. — Лера немного успокоилась, узнав, что ее будут охранять. — А что с этим мальчиком? Ты так и не понял, кто он?

— А этот вопрос мы зададим той коробке, которая стоит в твоей спальне. — Ноэль резко поднялся. — Если ты не возражаешь, то именно этим мы сейчас и займемся.

— Да, конечно. Ты, наверно, сильно устал. — Лера догнала Ноэля в прихожей.

— Выживу. Работа с серийными убийцами всегда очень тяжела для таких, как мы. И они, и мы находимся в разных реальностях, которые слишком различны Это очень сложно. — обронил он, пытаясь нашарить выключатель на стене. Перегнувшись через него, Лера помогла ему, включив свет. На какое-то мгновение их тела соприкоснулись, она поздно спохватилась, попытавшись отпрянуть, Ноэль уже обнимал ее за талию, а его лицо было непростительно близко. Лера потерялась в темном магическом омуте его глаз, который увлекал ее за собой в соблазнительную бездну. Все доводы рассудка рассыпались прах и развеялись ветром. Не осталось ничего от пропасти, которую так красочно и мрачно обрисовывала себе Лера полчаса назад, ни обид, ни сомнений, ни ярости. Ничего и никого, кроме Ноэля, его влекущих глубоких глаз и ее бешено бьющегося сердца. Нельзя…. Один поцелуй, и она снова потеряет голову. Его губы были уже очень близко, его дыхание обжигало, заставляя трепетать и полыхать от желания. Нет… Она рванулась так резко, что ударилась головой о стену. Заметив неподдельный страх в ее глазах, Ноэль растерянно отступил. Что-то незнакомое промелькнуло в его глазах прежде, чем он отвернулся.

— Извини. — глухо пробормотал Ноэль. — Не знаю, что на меня нашло. Я….

Он резко обернулся, и пронзительно взглянул на нее, все еще вжимающуюся в стену.

— А возле церкви, Лера? — спросил он. — Почему ты не остановила меня? Почему позволила и ответила на поцелуй.

— Я была в шоке. — слабо произнесла она. — Я смертельно устала и не отдавала отчета в свих действиях.

— Это ведь бред. — его пальцы с силой вцепились в ее плечи, причиняя боль. Изумрудные глаза потемнели от нескрываемого гнева. — Неужели ты не понимаешь, что мы не можем быть не то что братом и сестрой, но даже дальними родственниками.

— Отпусти меня. — с холодной яростью сказала Валерия. Он не повиновался, требовательно глядя на нее. Ему нужны ответы. Ну, что ж. Он их получит. Лера вырвалась из его рук, отбежав на безопасное расстояние. Глаза ее метали молнии, губы дрожали.

— Зачем ты опять начинаешь этот разговор? — с вызовом спросила она. — Тебе так нравится мучить меня? Лишний раз напоминать об ошибке, которую я совершила? Если даже меня и тянуло к тебе, то это было до того, как я узнала, что твой отец является и моим отцом. Это действительно бред — продолжать опровергать очевидные факты.

— Я слишком хорошо знал своего отца. Он никогда бы не оставил ребенка, не смотря на все доводы твоей матери. Это просто невозможно. И не забывай о том, что они оба принадлежали к миру магии. Им нельзя было иметь общих детей. Это опасно, черт побери. — выругался он, снова потеряв терпение.

— Может, именно поэтому моя жизнь такая развеселая? Из-за того, что они не предохранялись от опасности, которая называется беременность? — скрестив руки на груди, Лера отвечала ему негодующим взором. Она была похожа на разъяренную фурию, готовую наброситься на него с кулаками в любую минуту. Но Ноэль не мог видеть, как в этом момент больно сжималось ее сердце, как в клочья разрывалась душа. Она услышала еще одну причину, которая сделает невозможным их совместное существование. «Они оба принадлежали к миру магии. Им нельзя было иметь общих детей».

— Ладно. — неожиданно сдался Ноэль, опустив руки. — Я вижу, что тебя не переубедить.

Он снова приблизился к ней, но теперь он выглядел неопасно и даже потеряно.

— Подожди до завтрашнего вечера. Это все, о чем я прошу. И мы поговорим. Обо всем. — спокойно произнес он, глядя ей в глаза. Он просил! Это что-то новенькое.

— Что значит «подожди»? О чем ты? — переспросила Лера, немного растерянная его внезапной переменой настроения.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — грозно рявкнул он. — Лера, я думал, что ты взрослая женщина, свободная от предрассудков. А ты просто трусиха. — в его голосе сквозило презрение и сожаление. Неужели он все понял?

— Я не трусиха. Я просто реально смотрю на вещи. — упрямо сказала она. — И говорить мы с тобой не будем «обо всем».- передразнила она его интонацию. — Потому что говорить не о чем.

— Посмотрим. — самоуверенно усмехнулся Ноэль, направляясь к коробке. — А теперь продолжим деловую встречу.

Больше к неприятным и смущающим Валерию темам Ноэль не возвращался. Лера была ему очень за это благодарна. Иногда он бывал очень благоразумен. Иногда. Она искоса смотрела на него, пока он перебирал вещи ее матери. Интересно, о чем он сейчас думает? Вспоминает о ней? О тех днях и ночах, что провел с Анастасией? Странно было уже то, что Лера совсем не ревновала и не злилась. И странно было то, что она верила ему. Что бы там у них не получилось, так действительно было нужно, или они просто в это верили. И она не злилась из-за Эдварда. И из-за Даны и ее предшественниц. Ей, вообще, нет никакого дела до его личной жизни. Разве не важнее то, что он делает сейчас? Он ведь отчасти герой. Он борется со злом и помогает Лере. Ее так же умиляло то, как он отчаянно противится их родству. Почему? Боится дележки наследства или просто захотелось еще разок затащить ее в постель. Им ведь действительно было очень неплохо. То есть хорошо. Офигительно хорошо. Но на этом следует поставить точку. В его запутанной яркой жизни вряд ли найдется место для простой русской девушки. Она вдруг вспоминала, как в порыве он сказал, что не влюбился бы в сестру. Неужели он действительно это сказал? Или ей показалось? Послышалось? Слова или минутный порыв. Просто ради того, чтобы что-то сказать. Бывает же так. Нет, Лера ни на грамм не сомневалась, что Ноэль не способен любить кого-то больше себя. Возможно, он увлекающийся человек, но Лера не желала знать, когда пройдет это увлечение. Не хотела, каждый раз заглядывая ему в глаза каждый новый день бояться, что это конец, что теперь в изумрудных лабиринтах маячит чье-то чужое лицо. Этого бы она не перенесла. Так что лучше обрезать все сейчас. Пока не поздно. Или уже поздно, раз она не думает о маньяке, не думает о фотографиях, которые могут натолкнуть Ноэля на раскрытие этого запутанного дела, а думает только о нем. Глядя на его мужественный профиль, на сильные плечи и рассыпавшиеся по плечам волосы, на ухоженные руки настоящего мужчины и чувственный соблазнительный рот, слушая его низкий волнующий голос с легкой хрипотцой, она думает только о нем. Это ужасно. И с этим нужно что-то делать. Он прав. Лера — трусиха. Но у нее есть причины для трусости. Это инстинкт самосохранения. Потом будет гораздо больнее и обиднее. Сейчас у нее нет надежд, нет иллюзий. Боль приходит, когда рушатся надежды и разбиваются иллюзии. А ей это ни к чему. Совершенно не нужно. Жила же она до него. И неплохо жила. И проживет.