Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

— Не. За столиком не могу. Увидят, начальству пожалуются. Из работы в момент вышвырнут. Может, у меня в вагончике? — скромно потупила бесстыжие глазки.

Прежде чем согласиться, я на мгновение вспомнил Татьяну.

Только на мгновение.

И не почувствовал ничего, даже угрызений совести. Мысль о ее предательстве была слишком горькой и смогла заглушить то светлое чувство, которое я когда-то, еще совсем недавно, испытывал к девушке…

В передвижном автомобильном вагончике на колесах было жарко, тесно и неуютно.

С одной стороны: на стеллажах разложен товар, там же узенькое окошко, через которое этот товар отпускают покупателям, небольшой столик с электрическим чайником, сахарницей и распечатанной баночкой растворимого кофе. С другой стороны: на всю длину вагончика, раскладушка, заправленная вылинялым байковым одеялом.

Узким проходом можно передвигаться только бочком…

Первым делом Лара, как я ей и советовал, выставила табличку с надписью "Обед" и зашторила окошко. Мы оказались в полутьме, которая, как нельзя лучше, соответствовала планам официантки, а в серьезности ее намерений я не сомневался.

Не буду ханжой и не стану утверждать, что не собирался ей подыграть. Скабрезные мысли не оставляли меня с момента начала нашего разговора.

Мною овладело прямо-таки неистовое желание. Я даже поверил, что нечаянное знакомство, возможно, хотя бы ненадолго, сумеет меня успокоить.

Устроиться мы смогли только на раскладушке. Благодаря особенностям конструкции незамысловатой мебели, наши тела мгновенно оказались плотно прижатыми друг к другу. Сердце мое сразу же забилось в ускоренном темпе, дыхание участилось, а лицо покрылось испариной.

Ларой, вероятно, обуревали такие же чувства…

Мы сдерживали себя из последних сил, ведь еще не были соблюдены все необходимые правила приличия…

Привычным хозяйским жестом Лара откупорила картонную коробку дешевого "Славянского" (я успел заметить, что по цене оно не уступает марочному вину), и щедро наполнила кровавым напитком пластиковые стаканчики, которые, хотя и назывались одноразовыми, судя по их виду, уже неоднократно бывали в употреблении.

Выпили, как и полагается, за знакомство.

— Приятно в такой глуши встретить интеллигентного человека… — молвила Лара, закуривая сигарету из моей пачки "Мальборо".

— Я тоже не ожидал встретить здесь такую красавицу…

После второй моя рука лежала на ее колене, а официантка, изнывая от жары, расстегнула две верхние пуговички на блузке. Как раз достаточно для того, чтобы я убедился, что под ней из одежды больше ничего нет.

Но, только из одежды…

Все остальное выглядело очень аппетитно. Мне сразу же захотелось попробовать это "остальное" на ощупь. Я знал, что возражений не будет и все же, подчиняясь внутреннему голосу, повременил.

— Третий тост принято провозглашать за женщин! — сказал слегка заплетающимся языком, при этом неловко наполняя вином стаканчики. — Но, так как женщина здесь одна, предлагаю, дабы окончательно преодолеть ненужные, я бы сказал, мешающие жить и развиваться, условности, выпить "на брудершафт"…

Лара нервно хихикнула, и наши руки переплелись.

Вино частично пролилось мне за пазуху, безнадежно испачкав рубашку. Однако я не обратил внимания. Мой локоть прикоснулся к ее мягкой податливой груди, а дальше последовал долгий поцелуй, который нельзя было назвать пуританским.

Я был доволен, что не подтвердились худшие предположения по поводу запаха из ее рта (пахло приятно — мятной жевательной резинкой) и поплыл по течению…

Моя рука властно хозяйствовала под блузкой официантки, она томно вздыхала в ожидании более решительных действий…

— Ой, как здорово! — шептала она. — Ты не думай, я не такая. Я неделю мужика не видела. Здешние жлоба, как понапиваются, больше ни на что не пригодные…

Почему-то захотелось спросить о муже, но мой взгляд наткнулся на обручальное кольцо, надетое на левую руку, и вопрос отпал сам собой.

Ее короткая юбчонка, казалось, сама собой задралась выше пояса, обнажая белые, незагорелые, бедра и узенькие, из скользкой на ощупь ткани, трусики. Сама Лара повалилась на раскладушку, увлекая меня за собой…

Развлекаться с девушкой на раскладушке — не самое удобное занятие. Я пребольно стукнулся локтем о металлический ободок и сразу протрезвел.

Вспомнил о тоненьких стенках вагончика, через которые, хоть ничего и не видно, зато слышно, пожалуй, все.

— Что же ты остановился, миленький? — не понимая причины заминки, шептала Лара. — Возьми меня, ты же хочешь…

Однако, желание мое, хотя и не пропало полностью, заметно поубавилось.

— Ларочка, здесь не совсем удобно. Давай прокатимся на природу?

Она не ожидала подобного оборота.

— Почему? Я больше не могу терпеть. Я неделю мужика не видела… — едва не взмолилась она.

— А ты представь, как этот вагончик будет раскачиваться. На него весь поселок смотреть сбежится…

До Лары стало понемногу доходить.

В полумраке я смог увидеть, как ее лицо начало приобретать осмысленное выражение. Затем, после мгновенной растерянности, на нем, как мне показалось, отразился страх. Вероятно, да что там, вероятно, очевидно, я был не первым ее посетителем в тесной конуре, а мысль о раскачивающемся вагончике раньше женщине в голову не приходила…

— Что же делать?..

— У меня — машина. Прокатимся в посадку…

— А как же столики, зонтики? Их нужно спрятать.

— Что с ними станется?

— И то правда, — оживилась Лара. — Кому они нужны?

Неприятные мысли о качающемся вагончике пронеслись, не нанеся ущерба ее внутреннему моральному облику, и она снова пребывала в предвкушении скорого наслаждения.

Не теряя времени, Лара бросила в пакет нераспечатанную коробку вина, стаканчики, несколько упаковок чипсов.

— Гулять, так гулять… — и широким жестом отправила туда же нарезанный батон и пару пакетиков "салями".

— Посчитаешь сразу или потом? — занервничал я, боясь даже предположить, насколько потянет приготовленное угощение.

— Потом! — отмахнулась официантка. — И, возможно, со скидкой… — добавила многозначительно.

О том, что обещанную скидку придется отрабатывать в поте чела своего, я понял без лишних объяснений. И такая перспектива, отнюдь, не огорчала.

— Ты выходи первым и жди меня в машине, — как-то запоздало вспомнила о правилах приличия, хотя, как, на мой взгляд, подобная конспирация была уже лишней. Выходя из вагончика, я успел заметить, недвусмысленную ухмылку древнего старика, примостившегося на скамейке с противоположной стороны улочки. Он, наверное, не впервые наблюдал за вагончиком, вспоминая при этом дела давно минувших дней и преданья старины глубокой…