Мойсес Пабло - Последний элемент

Через три года Бор вернулся в Копенгаген и в 1920 году основал там Институт теоретической физики, в котором велись прорывные разработки в области атомной физики.

За новаторские работы в области квантовой механики, вклад в теорию атома и исследование радиации Бор в 1922 году был удостоен Нобелевской премии по физике.

Добродушный и чудаковатый, он был типичным ученым «не от мира сего».

Спустя годы Бор перебрался в Соединенные Штаты Америки. Там он работал в Принстонском институте высших исследований (штат Нью-Джерси), принимая участие в разработках, которые привели к созданию атомной бомбы.

Вернувшись в разгар Второй мировой войны в Копенгаген, Бор в 1941 году принял в своем доме одного из крупнейших физиков того времени.

Немец Вернер Гейзенберг, некогда бывший учеником Бора, удивил его заявлением, что большинство немецких физиков, несмотря на опасность, которую представляет собой нацистский режим, мечтает принять участие в ядерных исследованиях, хотя и не одобряет идею создания атомной бомбы.

Зачем Гейзенберг приезжал к Бору, до сих пор неизвестно: то ли чтобы сообщить ему о своих открытиях и привлечь к сотрудничеству, то ли чтобы предупредить, какую опасность таит в себе ядерная энергия в руках Гитлера.

Впоследствии Гейзенберг уверял, что пытался убедить Бора в том, что создание атомного оружия нацистами чрезвычайно опасно.

В 1943 году Бор стал подвергаться преследованиям со стороны нацистского режима за еврейское происхождение.

Он бежит в Швецию, а затем в Лондон и поддерживает англо-американское сотрудничество в области разработки атомного оружия. Затем он вновь едет в США и работает под руководством Оппенгеймера в проекте «Манхэттен» в центре исследований Лос-Аламос (штат Нью-Мехико), где была создана первая атомная бомба.

После окончания Второй мировой войны Бор стал пламенным защитником атомной энергии в мирных целях. В 1958 году он получил премию «За мирный атом».

В 1962 году один из величайших гениев XX века скончался. Эйнштейн называл его «величайшим ученым нашего времени».

— Бор был большим любителем кино. Однако он не понимал сюжета кинокартин и постоянно задавал вопросы.

— В одной из театральных пьес приводится его разговор с немецким физиком Гейзенбергом. Разговор ученого с ученым и человека с человеком в разгар мировой войны.

Пьеса «Копенгаген» английского драматурга Майкла Фрайна с успехом шла во многих странах, теперь она считается классикой.

— Бору было очень трудно излагать свои мысли в письменном виде, он никак не мог найти подходящих слов.

— Кас Казимир, голландский физик и альпинист-любитель, однажды возвращался со званого ужина вместе с Нильсом Бором. Проходя мимо банка, он залез по стене на второй этаж.

Бор не захотел от него отставать и полез за ним. Его заметили двое сторожей и кинулись задерживать «грабителя». Когда же они узнали Нильса Бора, который был известен в городе своими чудачествами, то сказали: «Ах, это всего лишь профессор Бор!» И продолжили обход.

Большой скачок

Узнав о том, к каким выводам пришел Резерфорд, исследовавший структуру атома, Бор был поражен. Из теории Резерфорда следовало, что атомы состоят из электронных облаков, которые вращаются вокруг более тяжелого положительно заряженного ядра. Однако существует физический закон, который гласит, что каждая частица, имеющая электрический заряд, при вращении испускает излучение и, соответственно, теряет энергию.

По этому закону электроны должны были бы за мельчайшую долю секунды достичь ядра и материя в том виде, в котором мы ее наблюдаем, перестала бы существовать. Однако этого не происходит. Загадка оставалась неразрешимой, ученые были смущены.

А Нильс Бор ее разгадал! Великий датчанин предположил, что раз энергия света распространяется в квантах, то есть в виде небольших порций, то почему бы не применить ту же идею к атомам?

Он выдвинул гипотезу, что механическая энергия электронов, вращающихся вокруг ядра, тоже может выделяться квантообразно. Это означает, что электрон не может иметь какой угодно запас энергии, а также не может вращаться по произвольной орбите.

Электрон может вращаться вокруг ядра по определенным квантовым орбитам. Кроме того, вращаясь, он не теряет энергию. Потеря энергии происходит, когда он «перескакивает» на орбиту, имеющую меньшую энергию.

Орбиты, по которым электроны движутся вокруг атомного ядра, можно сравнить с полками в библиотеке: книгу можно положить или на одну полку, или на другую, но нельзя положить ее между полками.

Модель Бора произвела революцию в физике: он первым объяснил, что происходит внутри атомов. Согласно Бору, изменение энергии электрона происходит при скачках с одной орбиты на другую. Отсюда пошло выражение «квантовый скачок» (quantum leap).

ГЛАВА 34

Генерал О’Коннор с нескрываемым раздражением швырнул телефонную трубку на рычаг. Он мог уже не соблюдать правила приличия, поскольку давно завоевал хорошую репутацию. Не дав сенатору Фалкрофту договорить (тот перечислял ему скрытые последствия запутанной истории с похищениями), генерал не совсем прилично выразился и без предупреждения повесил трубку.

Что они о себе возомнили?! Он не нуждается в том, чтобы в разговоре с ним приукрашивали действительность. За столько лет работы он не видел ничего подобного. «Столько усилий, столько смертей — и все зря?» — спросил себя генерал. И этот вопрос вернулся к нему бумерангом, больно задев его самолюбие, уязвив чувство собственного достоинства.

Генерал в ярости стиснул кулаки.

У него не оставалось другого выхода, кроме как связаться с группой, которая вела расследование, и объяснить им ситуацию. Он назначил видеоконференцию через час и все это время просидел, запершись в кабинете. Генерал сидел не шевелясь и курил.

А ведь он бросил курить двенадцать лет назад!

Когда генералу доложили, что агенты на линии, он виновато спрятал коробку импортных сигар и с места в карьер заявил:

— Официально я не должен вам ничего говорить, но мне на это наплевать.

— Господин генерал, пожалуйста, не говорите ничего такого, о чем вы можете впоследствии пожалеть.

Для агента Сальдивар О’Коннор был не просто начальником.

Она всегда считала его своим вторым отцом, который в тяжелые минуты помогал ей жить дальше. Ей вдруг вспомнилось, как когда-то давно она собралась уходить из Управления. Тогда генерал в разговоре с глазу на глаз сказал ей: «Девчушка, я умею распознавать таланты. Не трать силы на нелепую борьбу за власть. Здесь, на своем месте, ты можешь сделать много хорошего. Не забывай об этом». А когда она объяснила, что не согласна с некоторыми методами работы ЦРУ, шеф дал ей понять, что с тех пор, как он и ему подобные люди получили там командные посты, Управление стало гораздо более гуманной организацией, чем раньше.