Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

- Всё в порядке, дорогая... что бы это ни было... мы справимся.

Она стонет от тоски и ужаса. Рукава его рубашки намокли от её слез. Он гладит её по голове, гладит её влажные локоны. Спустя одно мучительное мгновение она поднимает взгляд на него.

- Скотт умер.

- Что?!

- Я видела его, Боб, - говорит она, всхлипывая и содрогаясь от рыданий. - Он... он мёртв и... он обратился в одну из этих тварей.

- Успокойся, дорогая, переведи дух и попытайся рассказать, что произошло.

- Я не знаю, что произошло!

- Где ты его видела?

Она всхлипывает и, рассказывает Бобу отрывистыми, плохо составленными предложениями, об отрубленных головах, движущихся в темноте.

- Где ты это видела?

Она испуганно всхлипывает.

- В... в ... в квартире Губернатора.

- В квартире Губернатора? Ты видела Скотта в квартире Губернатора?

Меган кивает снова и снова. Она пытается объяснить, но слова застревают в её горле. Боб гладит её руку.

- Родная, что ты делала в квартире Губернатора?

Она пытается говорить, но вновь сотрясается от рыданий. Она прячет лицо в ладонях.

- Позволь мне принести тебе воды, - говорит, наконец, Боб. Он спешит к раковине и наливает воду в пластиковый стаканчик. В половине домов в Вудбери отсутствуют какие-либо удобства, нет отопления, электричества и водопровода. Немногие счастливчики, которые имеют возможность пользоваться этими удобствами, являются ближайшим окружением Губернатора - теми, кому импровизированная власть даровала определённые льготы. Боб стал своего рода слащавым фаворитом Губернатора, и его личные покои отражают этот статус. Заваленная пустыми бутылками и пищевыми обёртками, упаковками из-под курительного табака и мужскими журналами, тёплыми одеялами и электронными гаджетами, его квартира стала похожа на запущенную берлогу.

Боб приносит Меган стакан воды, и она жадно пьёт из пластикового стаканчика, обливаясь и замачивая куртку. Когда она заканчивает пить, Боб осторожно помогает ей снять верхнюю одежду. Он отворачивается, когда видит наспех застегнутую блузку, обнажающую живот и бледную грудь, исполосованные глубокими царапинами и покрытые красными пятнами. Бюстгальтер надет криво, оголяя один из её сосков.

- Вот, дорогая, - говорит он, поворачиваясь к бельевому шкафу в прихожей. Он извлекает одеяло, возвращается и нежно закутывает в него Меган. Она понемногу перестаёт плакать, пока рыдания не утихают и превращаются в серию отрывистых всхлипов. Она смотрит вниз. Её крошечные ручки вяло и беспомощно лежат на коленях, как будто она забыла, как их использовать.

- Мне не следовало... - начинает объяснять она, а затем сдерживает себя. У неё появляется насморк, и она вытирает нос. Она прикрывает глаза. - Что я наделала... Боб... что, блядь, со мной не так?

- С тобой всё в порядке, - мягко говорит он и обнимает её. - Я с тобой, сладкая. Я позабочусь о тебе.

Она успокаивается в его объятиях. Вскоре она кладёт голову ему на плечо, и её дыхание становится ровным. Чуть позже оно замедляется, сопровождаясь сопением, как если бы она засыпала. Боб распознаёт симптомы шока. В его руках её кожа кажется ледяной. Он плотнее закутывает её в одеяло. Она прижимается лицом к его шее. Боб делает глубокий вдох, волны эмоций переполняют его. Крепко обнимая женщину, он пытается подобрать слова. Его переполняют противоречивые чувства. Его отталкивает история Меган об отрубленных головах и расчленённом трупе Скотта Муна, а в первую очередь то, что она нанесла Губернатору такой сомнительный визит. Но Боба также переполняет безответное желание. Близость её губ, её монотонное дыхание на его ключице и блеск её кудрей цвета дикой клубники, щекочущих его подбородок - всё это опьяняет Боба сильнее, чем бурбон двенадцатилетней выдержки. Он борется с желанием поцеловать её в макушку.

- Всё будет в порядке, - нежно шепчет он ей на ухо. - Мы с этим разберёмся.

- О, Боб...

Её голос звучит нечётко, может быть, всё ещё немного нервно.

- Боб...

- Всё будет хорошо,- повторяет он, поглаживая её волосы своей сальной, корявой рукой. Она поднимает голову и тянется, чтобы поцеловать его седой подбородок. Боб закрывает глаза и позволяет волне чувств захлестнуть его.

* * *

Этой ночью они спят вместе, хоть Боба сначала охватывает паника при мысли, что он будет находиться в непосредственной интимной близости к Меган в течение столь длительного времени. У Боба не было секса с женщиной одиннадцать лет, с тех пор, как он и его покойная жена, Бренда, прекратили отношения такого рода. Десятилетия алкогольной зависимости поставили крест на мужественности Боба. Но желание ещё теплится в нём, как тлеющий уголёк, и этой ночью он хочет Меган так сильно, что может чувствовать это так же явно, как вкус ликёра во рту. Они спят на двуспальной кровати в задней комнате, закутавшись в плотные одеяла, обнявшись и беспокойно ёрзая. К большому облегчению Боба, не возникает даже отдалённого намёка на секс.

Всю ночь Бобу снятся лихорадочные сны о том, как он занимается любовью с Меган Лафферти на необитаемом острове, окруженном кишащими зомби водами, и, просыпаясь, он вглядывается в тени спальни на втором этаже. Боб удивляется тому, что слышит аритмичное дыхание Меган рядом, чувствует животом тепло её бедер, ощущает её волосы на своём лице, её мускусно-сладкий запах, будоражащий его чувства. Странным образом он чувствует всё это впервые с тех пор, как вспыхнула эпидемия. Он чувствует странно воодушевляющее чувство надежды. Тревожные скрытые подозрения и смешанные эмоции по поводу Губернатора таят в темноте его спальни, и мимолётное умиротворение, поглощающее Боба Стуки, в конце концов, погружает его в глубокий сон. На рассвете он просыпается от пронзительного крика.

Сперва ему кажется, что он всё ещё спит. Крик доносится откуда-то снаружи, и он представляется Бобу призрачным эхом, словно кончик кошмарного хвоста только слегка коснулся его пробуждения. В своем полубессознательном оцепенении он тянется к Меган и обнаруживает, что её сторона кровати пуста. Скомканные одеяла лежат в его ногах. Меган нет. Он резко встаёт с кровати.

- Меган, дорогая?

Он встаёт с постели и мчится к двери, пол под босыми ногами кажется ему ледяным, когда очередной визг пронзает холодный зимний воздух за окном. Он не замечает опрокинутый стул на кухне, открытые ящики и двери шкафа, признаки того, что кто-то рылся в его вещах.

- Меган?

Он мчится по направлению к боковой двери, частично приоткрытой и хлопающей на сквозняке.

- Меган!

Он протискивается в дверной проём и останавливается на площадке второго этажа, щурясь от сурового, пасмурного света и холодного ветра, бьющего в лицо.